– Сегодня в Столицу пойдет караван, если договоритесь с купцом, господин, то можете дней через десять оказаться там. В Столице много всяких удивительных вещей и умных людей, – глаза хозяина продолжали зорко следить за двором. – Может, и найдете своего друга… Только, – он заговорил громче, – расплатитесь сначала! Знаем мы вас, книгочеев! – Стирг не сдержал улыбки. Протянул бинокль.
– Сколько дашь? Вещь очень ценная!
Хозяин повертел в руках, скептически хмыкнул:
– И что мне с ней делать, господин? – последнее слово он выделил и произнес со скрытой издевкой.
Стирг взял бинокль, навел на отдаленный холм, настроил резкость, протянул:
– Смотри вот сюда!
Следующие пять минут тот неотрывно рассматривал окрестности поселения. Потом опустил бинокль, с опозданием согнал с лица восхищение:
– Пятнадцать золотых, господин, – борясь с жадностью, проговорил он и испуганно пояснил, прижимая бинокль к груди, – сверх оплаты за ночлег и пищу, господин!
Стирг сделал глубокомысленное лицо. Он не представлял истинной ценности оптики в этом мире, но решил, что, вряд ли прижимистый хозяин даст настоящую стоимость, поэтому проговорил, решительно протягивая руку к биноклю. – Меньше чем за тридцать не отдам!
– Идет! – мгновенно согласился тот и Стирг понял, что его провели! Провели, как последнего простака, но отступать было поздно. Он получил свои тридцать золотых и пошел к конюшням, где готовился, как утверждал хозяин постоялого двора, к выходу караван, идущий в Столицу. Он не обманул Стирга, и тот быстро сторговался с купцом, – владельцем каравана. Через час длинная вереница навьюченных лошадей отправилась в далекий путь…
Впереди тревожно закричали. Стирг приподнялся в стременах, всмотрелся воспаленными от пыли и хлесткого ветра глазами даль. Разглядел облачко пыли, – теперь он знал, что так обычно пылит отряд спешащих конников. В который раз с сожалением вспомнил о проданном за смехотворную цену бинокле. Караван остановился, потом прозвучала непонятная Стиргу команда, переданная охранниками по цепи, и погонщики спешно принялись сгонять навьюченных животных на обочину. Вокруг сразу стало шумно и пыльно. Нервно звучали голоса людей, слышались хлесткие удары плетей, ржали перепуганные лошади. Издали нарастал мерный цокот многочисленных подкованных копыт. Он приближался и вскоре мимо Стирга промчался небольшой, с десяток конных, отряд воинов в одинаковых доспехах, длинные мечи приторочены к седлам, за спинами щиты с броским гербом. Все на рослых откормленных лошадях. Они промчались, но караван по-прежнему стоял на обочине и чего-то ждал. Конники оставили после себя густое облако пыли, из которого почти бесшумно вынырнула легкая карета, запряженная четверкой вороных коней. Карета поравнялась со Стиргом; в небольшом окне мелькнуло женское лицо, и карета умчалась следом за отрядом. Ее сопровождало несколько конных воинов с уже знакомым гербом на щитах.
– Королевская гвардия! – услышал он восхищенный голос одного из погонщиков.
– А кто был в карете? – полюбопытствовал Стирг. Погонщик пожал плечами, произнес непонятно:
– Кто их знает, но монах там точно сидел!
Монах мало интересовал Стирга, а вот мелькнувшее в окне кареты женское лицо прочно застряло в его памяти, ему даже показалось, что он где-то уже видел эту прекрасную незнакомку.
К Столице караван добрался во второй половине дня. Стирг с трудом сполз с лошади, (за десять дней, что занял путь до Столицы, тут хозяин харчевни оказался прав, он так и не привык ездить верхом), подошел на онемевших ногах к ожидающему хозяину каравана. Молча, высыпал себе на ладонь пять золотых монет и сунул в протянутую руку. Купец подбросил золотые на широкой ладони, прислушался к звону, остался доволен. Повернулся к подбежавшему помощнику, и тут же забыл про, чудаковатого путника.
Стирг медленно побрел к заставе, расположенной у открытых в крепостной стене ворот. Стражники встретили его появление настороженно. Странно одетый человек без какой-либо поклажи сразу же привлек их внимание, но после ответов на несколько вопросов, и короткой записи в толстой книге, его пропустили в Столицу, пришлось только, расстаться еще с одной монетой. Измотанный длинным переходом последнего дня, он не заметил многозначительного взгляда начальника заставы, которым тот проводил странного путника, и кивок одному из воинов, после чего тот оседлал коня и помчался в город.
Стирг медленно брел по узкой улице, он, утомленный долгой дорогой, не заметил идущего на некотором отдалении от него неприметного человека. Стало быстро темнеть, откуда-то появился плотный, холодный туман, и он решил искать ночлег. В кармане куртки позвякивали оставшиеся десять монет, а он знал, что с таким богатством это будет несложно сделать. Так оно и вышло. Запах жареного мяса заставил остановиться, несомненно, где-то поблизости была харчевня. Стирг стал осматриваться, но тут мимо прошла шумная компания погонщиков скота, (теперь по запаху он мог определить род занятий людей этого мира), и свернула в узкий переулок. Стирг двинулся следом, и не ошибся в своих ожиданиях. Погонщики вскоре привели его к харчевне. Из аляповатой надписи на доске перед входом он узнал, что тут можно и переночевать, а это в настоящий момент было для него просто жизненно необходимым. Стирг открыл дверь и шагнул в тепло харчевни…
Ночь спустилась с гор и быстро заполнила город, принеся с собой холод ледников. Захлопали закрываемые ставни окон, зацокали копыта лошадей ночной стражи. Столица засыпала…
Стирг пробудился, но, еще не успев открыть глаза, ощутил опасность. Внутренне сконцентрировался, готовый к мышечному взрыву, но что бы выиграть время и прояснить ситуацию остался лежать в той же, внешне расслабленной позе спящего человека. Слух обострился, но ничего не происходило, хотя ощущение чужого присутствия усилилось. Он чуть приоткрыл глаза, – прямо перед собой увидел стоящего человека, закутанного в черный плащ. Стирг рывком вскочил с лежака, вернее он хотел это сделать, но ничего не вышло. В глазах потемнело, голова закружилась, а сердце гулко, с надрывом забилось в груди, и он опять распластался на лежаке.
– Лежите, лежите! – услышал он участливый мужской голос. – Сейчас принесу воды, вероятно, наше вино оказалось для вас непривычным!
Стирг дернулся от этих слов и опять попытался подняться; ему это почти удалось, и он увидел спину человека в черном плаще, с накинутым на голову капюшоне. Незнакомец наливал в чашу воду из глиняного кувшина, стоящего на столе. «Чем же меня опоили? – отрешенно подумал Стирг. – И для чего? Кому я тут нужен? Кто обо мне может тут знать?»
