– Выпейте, господин Стирг! – прервал его сумбурные размышления человек в плаще. Сунул в руку чашу с водой. – Пейте! Вам станет лучше!
То, что его назвали по имени, неприятно удивило оператора. Значит появление этого человека не случайно, и ожидать от этого визита чего-то хорошего не стоит.
Он с трудом поднял глаза, сфокусировал зрение – перед ним стоял монах с надвинутым на голову капюшоном, из-под которого выглядывало гладко выбритое лицо человека средних лет. Мягкий блеск карих глаз выражал благость и умиротворение. В другой обстановке на Стирга это произвело бы должное впечатление, но не сейчас. Очень хотелось пить, он машинально поднес чашу ко рту, но в последнее мгновение вспомнил вчерашний ужин с вином и отдернул руку. Вода пролилась на рубашку. Монах заметил, кротко улыбнулся, сбросил капюшон с головы, протянул руку:
– Давайте вначале я испью сей напиток! – он осторожно принял чашу, не сводя глаз с Стирга, сделал глоток, протянул обратно. – Пейте, вам станет лучше!
Стирг жадно осушил чашу, бросил невольный взгляд на кувшин, монах понял. Принес кувшин и еще раз наполнил чашу.
– Кто вы? И для чего здесь? – Стирг, приложив некоторые усилия, сумел подняться и сесть на лежак, указал гостю взглядом на единственный табурет. В голове немного прояснилось, и он невольно ощутил благодарность к этому человеку в монашеском облачении.
Монах поставил кувшин на место, сел на предложенный табурет, проговорил кротко:
– Я по поручению настоятеля нашего монастыря, господин Стирг!
Брови оператора удивленно взметнулись:
– Я впервые приехал в Столицу и никого не знаю здесь!
– Именно! Именно поэтому настоятель и просит вас прибыть к нему, господин! Он беседует с каждым гостем нашего города, впервые прибывшим из неведомых земель, – монах не дал Стиргу выразить удивление, пояснил. – Настоятель ведет записи бесед с гостями из дальних стран!
– Но откуда он узнал обо мне?
Монах с укором посмотрел на чужеземца, произнес терпеливо:
– На заставах производится опрос прибывших путников, и если они из дальних, неизвестных нам стран, то настоятель приглашает их на беседу! А вы, господин Стирг, как раз прибыли из весьма дальних краев, так, по крайней мере, записано с ваших слов…
«Вот как оказывается просто», – с иронией подумал Стирг, одновременно прислушиваясь к звукам, доносящимся из-за двери. Он не верил в такую простоту. Путешествия по нескольким экзотическим мирам, куда его забросила судьба, после катастрофы с фиолетовой Сферой, избавили от доверчивости и наивности, но в его положении не стоило пренебрегать любой возможностью отыскать коллегу оператора. Тем более что теперь это стало лишь вопросом времени. Оператор четыре! Стирг хорошо помнил его имя, – Ден, был рядом! Возможно, они находятся в данный момент в одном городе! Рука Стирга опустилась, что бы поправить чехол пульта и… не обнаружила его на поясе. Он исчез! Стирг вздрогнул от неожиданности. Это не ускользнуло от глаз монаха:
– Вы что-то ищете? – голос прозвучал участливо, без подвоха.
Стирг с трудом поднялся с лежака, растеряно посмотрел на монаха:
– У меня похищена очень ценная вещь! Очень ценная и редкая! – Стирг пришел в смятение. В пульт были вмонтированы несколько многоканальных систем безопасности. В том числе система, исключающая возможность не санкционированного пользования пультом, проще говоря, в руках случайного человека пульт стал бы бесполезным предметом, невосприимчивым к любым командам. А вот о возможном похищении не подумали. Да никто и не предполагал, что оператору придется работать в таких условиях… Кто же мог вообразить, что операторы мощнейшей, из когда-либо созданной людьми оборонной системы, могли оказаться в такой дикой ситуации! Но вот оказались! Стирг заставил себя успокоиться. Ничего страшного не произошло, он найдет коллегу, и выйти на след пульта будет несложно. Лучше, конечно, было бы привести пульт в не рабочее состояние сразу, как только попал на эту заселенную планету. Так было бы надежнее, но что теперь сожалеть! Тяжело вздохнул, поднялся с лежака, кивнул стоящему в дверях монаху: – Что ж, пойдемте к вашему настоятелю!
Они вышли из харчевни в редеющий туман улицы. Казалось, осень наступила за одну ночь. Солнце еще скрывалось за отрогами хребта, но в отраженном свете уже различалось серое небо с клочками грязных облаков. Мостовую покрывали остатки тонкого слоя снега уже поедаемого туманом. Ожил легкий ветерок, и пелена тумана стала истончаться на глазах.
Легко одетый и не пришедший еще в себя Стирг сразу же продрог и поднял воротник куртки. Монах заметил это, вежливо тронул его за плечо, произнес почтительно:
– Нам туда, господин! Сейчас вы согреетесь! – и первым свернул за угол здания, где их ждала неприметная карета, запряженная парой лошадей. Несмотря на столь ранний час Стирг, заметил прилипшие к окнам неподвижные, серые лица мещан, и что-то безысходное и жуткое было в этой неподвижности. Но оператор не почувствовал опасности, не насторожился, и только садясь в карету, получил первый тревожный сигнал: случайные прохожие шарахались в сторону, завидев карету и монаха, сопровождающего странно одетого иноземца. Они торопливо скрывались в ближайших подворотнях, их лица становились белее выпавшего снега, а в глазах стоял животный страх. Монах заметил, какое впечатление произвело это на оператора, и слегка нахмурил брови. Несколько торопливее, чем от него мог ожидать Стирг, распахнул перед ним дверцу кареты, приглашая войти. Тому не оставалось ничего другого, как стать на откидную ступеньку, и влезть в карету. Следом поднялся монах. Внутри кроме них находились еще двое молчаливых людей, но не в монашеской одежде. Более детально в сумраке салона рассмотреть, то ли сопровождающих, то ли конвоиров не удалось, но оружие при них определенно было. Он понял это, когда они, не произнося ни слова, усадили его на середину скамьи, а сами сели по бокам. Вот тогда-то Стирг и почувствовал ножны короткого меча у одного из них. Монах закрыл дверцу, сел на скамью напротив, задернул штору из плотной ткани и постучал в переднее окошко; кучер щелкнул кнутом, и колеса кареты дробно застучали по брусчатке улицы.
Несколько раз карета останавливалась. Слышался лязг металла, возница негромко кому-то что-то объяснял, и их быстро пропускали. Стирг дважды явственно различил скрип открываемых ворот. За всю дорогу никто из сопровождающих не произнес ни слова.
Вскоре карета снова остановилась. В окошко требовательно постучали, монах открыл дверцу и вышел наружу. С кем-то коротко переговорил, заглянул в карету, кивнул Стиргу головой:
