Снова бег. Опушка Леса. Борозды на почве, но старые. Куча хвороста. Сухая. Не опасная. Марево над кромкой Леса на одиннадцать. Аномалия. Надеюсь, не туда этот гаврик путь держит.
Следы на песке уже четкие. Не маскируется. Либо испуган гибелью товарищей, либо устал и сдох. Товарищей. Ха. Корешей, епрст. Такие товарищи не бывают товарищами! Так. Предельное внимание. Известно, что загнанный псевдоволк втройне опасен. А этот бегун никак не слабее лесного мутанта.
Вон те кусты как нельзя кстати подходят для засады. Он один, устал и боится. Страшится всего: висящих на хвосте опытных следопытов, Леса с его выкидонами (как-никак троих забрал), одиночества в этой глуши. И при этом очень устал. Снаряга, оружие, тяжеленный тотем, пересеченная местность. И избыток адреналина. М-да-а, компот тот еще!
Данила тоже устал. Не столько от бега и страха Леса, сколько морально. Где он, свет в конце тоннеля? Где просвет во всем этом? Как все опостылело, надоело. Эта серость, скукота. Носиться по Лесу в поисках бесценных артефактов, диковинных растений и органов мутантов, ловить бандитов и прочий аморальный сброд. Искать и собирать минералы, добывать пищевой материал, охранять лидеров группировок на стрелках. А чего ему хотелось? Знал ли он сам? Знал! И понимал. Чего-то нового, неизведанного, масштабного. Сотворить глобальное, эпохальное. Ясен перец, в рамках Мира Выживших! Но действительно полезное, нужное, важное. Для человечества, для сестры, себя. И найти отца. Ох, как хотелось увидеть его! И крепко прижаться, обнять. И говорить, говорить… Часами, днями. И никуда уже порознь. Всем троим вместе. Только так. Где ты, батя? Я чувствую, что ты жив, ты где-то на этих просторах. Такие, как ты, не умирают нелепо и в безызвестности. Ты же в Зоне. Где ты-ы, отец?!
Данила вздрогнул от вибрации пейджера, присел за камень, укрывшись от возможного снайпера – опять то ли навыки биатлонки, то ли гены отца-разведчика. Активировал экран, прочитал сообщение из Таракановского форта, переданное Модератором Мира Выживших: «Это группа Чернохвоста с Рудни. Их пятеро. Уходят на восток, к Химзаводу. Гонорар удвоен. Удачи».
Чернохвост. Рудня. Ну, ясен перец, с Рудни. Раз Кент оттуда, так и банда вся тамошняя. Хотя какая, нафиг, банда! Так, осколок ее, звено выбитое. Рудня. Зона отчуждения в бывшей Украине. Читал. Помнится, сектор Пяти Вспышек в Чернобыльском районе, где чудила атомная станция. Там и полигон имеется. Какой-то особый, суперпуперсекретный. Где химические и биологические испытания проводили. Уже лет тридцать. И никто толком не знал, кто, зачем и над кем. А ведь и Кент, и Чернохвост из тех краев. Могильники там одни, секретные бункеры, радиация и зверье-мутанты. И сумасшедшие обитатели, которых вояки все годы гоняли по округе… Стоп! Вояки. Так и отец там засветился. По крайней мере, так сообщило его руководство, оформляя пожизненную пенсию для матери еще до Пандемии. И позывной его промелькнул в сети Мира Выживших, коротко и недолго протрещав в эфире связи с Рудней. Спасибо Модератору, прочно обосновавшемуся на старой военной базе РЛС. Этому неизвестному умнику, прихватизировавшему РТ-вышку и нашедшему в космосе древний спутник ГЛОНАСС, кочующий по орбите. Умели же люди делать батареи такие! И аппаратуру. Так. Связь с Рудней. Ого! Та-а-к. Сектор сужается. Вояки. Они либо в Армии Возрождения там, за Уралом, в Казахском форте. Либо в Рудне, где когда-то держали зону отчуждения АЭС.
Вояки… Трэш почувствовал, как кровь прилила к лицу и застучало в висках. Буквы на внутренней стороне шлема этого Кента. Там была фамилия… Едрить твою-ю… Челимов Вэ. Это боец из отряда специального назначения отца. Данила видел список погиб… то есть пропавших без вести. Всей группы майора Топоркова. И там значился этот Челимов. Вот, пипец! Совпадение? Ошибка? А если нет? Бли-ин…
Данила схватил фляжку и жадно выпил половину запаса воды. Непростительная роскошь для путника в Лесу с его пересохшими ручьями и не пригодными для питья озерами. Но важнее было другое: инфа об отце. Крупинка. Но важная. Парень высунулся из-за камня, осмотрелся. Тишина. Пусть Чернохвост уходит. Или отсиживается. Пусть отдыхает. Догоню – поймаю. Экая невидаль. Сейчас важнее другое. Все разложить в голове по полочкам.
Шлем Кента. Явно не его. Трофей? Возможно. Кент с Рудни. Чернохвост оттуда же. Так. Бандиты пришли на промыслы сюда. Шлем. Челимов Вэ. Владимир? Вячеслав? Виктор? Челимов. Да-да, он точно был в списке пропавших. А вот «Вэ» ли? Не помню. Столько лет прошло. Мама бы сказала. Она тонны слез пролила, бойцов мужа-командира всех знала. Но нет мамы! Нет и не будет уже никогда!
Трэш снова сделал глоток из фляжки, запивая сухой спазм в горле. Такую нить, такую подсказку терять нельзя. Я обязан, я должен выяснить все до конца. Каким бы он ни был. Пусть мимо, пусть могила с его фамилией… но до конца. Я должен. И нужно переговорить с сестренкой. Может, она… хотя какое там. Мелкая была. Явно мимо.
Данила выпрямился и почти встал из-за валуна, но выстрел от дальнего осинового колка заставил снова грохнуться наземь. Ого! Значит, Чернохвост там. Выдохся так, что решил больше не удирать, а пойти ва-банк. Ладно, смотри, хвостатый, как призеры Сибири разминаются!
Трэш огляделся. Слева Лес с его смертельными причудами, справа – широкая, ровная и голая просека. Тир для стрелка. Хотя какой там из бандюгана стрелок?! От страха, усталости, алкоголя и наркоты руки не хило дрожат, а винтовочка-то так себе. Не оленебой и не снайперка. Так, штурмовая армейская, кажись, «СГИ». Но рисковать по просеке не стоит. Блин, придется «ВАЛом». А так хотелось живым взять, инфу выудить про шлем, Рудню, вояк. Придется постараться. Давай, Трэш, соберись!
Каменное крошево валуна серой пылью разлетелось рядом с парнем. Ишь, долбит, чучело! Щеку оцарапал камушками. Данила промокнул кожу лица плечом, ловко выудил из-за спины оружие, скинув плечевые ремни, скоротечно приготовил спецавтомат к стрельбе, оглянулся назад. Никого. Только барсук юркнул в кусты. Вроде не мутант, задницу не отгрызет. Позицию менять не на что. На изготовку. К стрельбе готов. Огонь…
«Вал» туго лязгнул раз, другой. Секунда. Третий выстрел. Оптика в ажуре. Бывшая машинка спецов отличная. Жаль, недалеко бьет, но весомо, точно и тихо. А в здешнем Лесу это важно. Не орать, не палить, не шуметь. А Чернохвост шумнул. Порядком. И влип, чудило. Только вот «сапсан» Данилова «ВАЛа» весом шестнадцать граммов чуть раньше коцнул бандита, чем им занялся Лес. Тяжелая пуля, одна из трех выпущенных, пробила плечо Чернохвоста выше локтя, раздробив ему кость. Его вопль вспугнул пару сорок и привлек зверозуба. А еще ближние к нему осины. Деревья шумно зашелестели, зашептались, раздалось гудение их древ и шум крон. Бандит вмиг перестал орать, истерично залепетал молитвы вперемешку с отборным матом, побледнел, согнулся.
