— Грабёж! Грабёж среди бела дня! Я чуть последние портки не отдал за твои колдовские порошки и жидкости! Ох и цены на них ломят…
— …Но ты же купил всё, что было в списке?! — взволнованно перебил я брата и затаил дыхание в ожидание его ответа.
— Угу, — мрачно буркнул Алёшка и бережно, точно китайский фарфор, поставил на стол плотный чёрный мешочек, в котором тихонько звякнуло стекло.
— Благодарствую! — искренне бросил я и облегчённо вздохнул.
— А это чего за бумага? Почерк вроде Ильи, — заметил Лёха каракули старшего брата.
— Его, почерк, его! Он собирается сделать предложение! — на одном дыхании отбарабанил Шурик, растянув улыбку до ушей.
— Вот дурак. Сам себя свободы лишает, — сокрушённо покачал головой Лёшка, снял шапку и присел на стул. — А ты что, Иван, думаешь по этому трагическому поводу?
— Мне не до этого сейчас, — отстранённо проговорил я, торопливо развязал горловину мешочка и стал аккуратно доставать из него покупки брата. — Меня больше заботит грядущая битва. Ты уже слышал о том, что Повелитель идёт на столицу? Так вот мы с Ильёй будем в числе тех героев, кои встретят нежить с оружием в руках. Император уже послезавтра двинет армию по Северной дороге.
— Слыхал, слыхал, — помрачнел Алёшка и сдвинул брови над переносицей.
— Иван — доброволец. Войскам сейчас некроманты ой как нужны, — вставил Александр, уважительно посмотрев на меня. Он уже знал, что мне предстоит повоевать с мертвецами. Я ему сказал об этом сразу после разговора с Верлионом.
— Авось и ты, и Илья уцелеете, — с неподдельной надеждой протянул Лёшка и достал несколько пузырьков из внутреннего кармана шубы. — Эх, надобно выпить чарку за вашу удачу. Мне тут как раз знающие люди подсказали рецепт одного коктейля.
Братец взял из шкафа помятую алюминиевую кружку и стал вдохновенно готовить свой бухус-блевухус. А я вместе с Шуриком принялся делать из трёх кошачьих голов накопители магической энергии. Головы же мы отыскали на помойке. Там хватало окоченевших трупов животных, которые готовы были забесплатно поделиться частями своего тела.
И вот теперь наш дуэт поливал кошачьи головы магическими жидкостями, сдабривал порошками и наносил на них руны из моей крови, соединённойсо смесью Азова.
Под конец сего мероприятия от голов начал исходить довольно резкий запах. И я не сдержал оглушительный чих, который едва не сдул вздрогнувшего Шурика. А потом у меня заслезились глаза — до того запах стал ядрёным.
Твою мать, как бы после работы с подобной хернёй меня не перекрутило, как Хозяйку болот. А то у неё сейчас такая фигура, с которой охотно берут на работу звонарём в Нотр-Дам-де-Пари.
Благо, что мы вскоре закончили работу с «болванками». И на всё про всё наш дружный дуэт потратил около часа. Алёшка же за это время успел опустошить все свои запасы алкоголя и рассказать нам, что дела с газетой не так уж и плохи. Но хорошо хоть брат не сильно нагрузился, а то у меня к нему ещё имелись вопросы и предложения.
Я серьёзно спросил у него, устало опустив зад на табуретку:
— Алексей, в городе есть скотобойни?
— Ага, парочка, — кивнул тот, шмыгнув покрасневший носом, на котором появились прожилки. — А тебе… ик… зачем?
— Надо. Спрячешь по одной кошачьей голове на каждой скотобойне, да так, чтобы башка была прям в том цехе, где животных того… убивают. Сделаешь? — хмуро проговорил я и скептически посмотрел на глупо улыбающегося Алёшку.
— Конечно. Я когда-нибудь тебя… ик… подводил?
— Отнюдь, — вынужден был сказать я. — Тогда вот эти две головы снесёшь в скотобойни. А третью — в больницу. Знаешь такую, в которой больше всего людей помирает?
— П-ф-ф-ф, — всплеснул руками Лёшка и едва не грохнулся со стула. — В бесплатной для простолюдинов народ мрёт, что твои мухи. Больше шансов выжить, ежели не идти в неё. Гы-гы.
— Отлично. Вот в ней-то третью голову и спрячешь. Где-нибудь в отделении реанимации или для тяжелобольных.
— Всё сделаю, брат, всё сделаю, — покивал средний Корбутов, вскочил со стула и вдруг крепко обнял меня, обдав запахом из смеси разного бухла.
— Спасибо, — проговорил я, смущённо обняв его в ответ.
После этого мы спешно покинули жильё Ильи. Алёшка, не став откладывать дело в долгий ящик, рьяно отправился выполнять моё поручение. А мы с Шуриком на дребезжащем таксомоторе поехали в общежитие академии.
По дороге, несмотря на приближающуюся ночь, мы увидели немало идущих строем солдат и даже целый батальон гренадеров. Меня охватило гнетущее настроение, которое щекотало нервишки и холодило пятки. Всё-таки послезавтра я не к тёще на блины еду…
В общаге же ко мне резво подскочила комендантша. На её губах играла робкая улыбка, а физиономия имела несколько виноватое выражение. Всё никак она не может забыть, как меня, такого святого человека, подозревала в убийствах. Вот и ходит с виноватой моськой.
— Иван, вам недавно телефонировала её светлость княжна Корсакова, — вежливо сказала женщина, суетливо теребя поясок глухого коричневого платья в пол. — Она просила вас телефонировать ей, когда вы прибудете в общежитие.
— Благодарю, сударыня, — признательно кивнул я ей, отправил Шурика в нашу комнату, а сам поскакал в переговорную, сгорая от любопытства.
Мои быстрые шаги гулко разносились по пустым коридорам, а взбаламученный взор скользил по свежевыкрашенным стенам. Комендантша воспользовалась тем, что практически весь народ покинул общежитие и наняла работяг, дабы те слегка обновили его вид. В воздухе до сих пор витал запах краски.
В переговорной же один из трёх телефонов отправился на списание и его заменил новый аппарат. Он призывно блестел в свете ламп. И вот им-то я и воспользовался, параллельно пытаясь унять дрожь в пальцах.
Трубку на том конце провода взяла служанка, но уже спустя пару минут она пригласила к телефону Анастасию.
— Добрый вечер, сударь, — приподнято поздоровалась девушка ровным голосом. В нём ничего не выдавало того, что мы уже не разговаривали несколько дней, а до этого кувыркались в постели. Будто ничего этого и не было.
— Здравствуйте, ваша светлость, — так же учтиво произнёс я, накручивая телефонный провод на указательный палец. — Мне сообщили, что вы хотите меня слышать.
— Всё верно, Иван. Я действительно желала поговорить с вами. А если точнее, то пригласить, раз уж вы сами не делаете этого, — с притворным возмущением закончила княжна, вызвав у меня изумлённую гримасу.
— А куда это я вас должен был пригласить?
— Как «куда»?! — уже не притворно возмутилась красотка. — Вся молодёжь столицы гудит и обсуждает завтрашнее открытие нового кинотеатра! Вы, что же, не слышали об этом?
— Да как-то не довелось, — смущённо выдал я, почесал затылок и иронично добавил: — Так уж вышло, что меня больше заботит поездка на фронт. Вот нелепость же, да? Но я готов совершить подвиг и сходить с вами в кинотеатр.
— А билеты вы где возьмёте, сударь? — ядовито прошипела Анастасия, высокомерно проигнорировав мою колкую иронию. — Завтра будет аншлаг на всех сеансах! Благо, что мой род весьма уважаем. И мне удалось получить два билетика.
— Вы просто волшебница, ваша светлость, — наигранно восторженно заметил я, перестав терзать телефонный провод.
— Конечно, я волшебница, — самодовольно пропела Корсакова и укоризненно добавила: — И вы этим бессовестно пользуетесь, Иван.
Я картинно тяжело вздохнул и ответил ей какой-то остротой. И всю следующую четверть часа мы провели в юмористической битве. А закончилось всё тем, что Анастасия сообщила мне время и место нашей встречи.
Дальше я вприпрыжку отправился в свою комнату, где завалился дрыхнуть. А утром в обществе Шурика принялся тратить свои последние деньжата. Купил крепкий походный сундук, два запасных револьвера, ещё одну саблю, патроны, тёплые вещи, сапоги и всякую мелочь, вроде зубного порошка.
Оказывается, маги в императорской армии сами себя снаряжали. Правда, они получали более крупное денежное довольствие, нежели обычные офицеры, но я-то доброволец-дворянин. Мне мало что причиталось. Возможно, только шинель дадут и ещё что-нибудь… Гроб, например. Шучу. Но, надеюсь, хотя бы потом мне компенсируют мои траты из императорской казны? Пока же — всё сам, всё сам…
