и пошёл на снижение. В закрытом решёткой овальном окне мелькнули крыши Храма Движения Луны, уже облитые краской заката.
— Возле моего жилища есть место для приземления, — запоздало подсказал я Каипу. — Нельзя ли приземлиться туда?
— Нет времени искать, — ответил тот.
Акраб опустился на широкую дорогу. Я вздохнул: опять предстояло подниматься по скользким ступенькам. А я всё ещё чувствовал слабость.
Хаки помог мне дойти до дверей акраба.
— Увидимся в Доме Опыта? — спросил я.
— Насчёт этого… — замялся Хаки. — Без кристалла «Внушения Неразумным» я не успею убрать все свинарники. Из-за чего опоздаю на новый набор учеников Доме Опыта. Придётся ждать следующего.
Я молча вытащил шкатулку с кристаллом и отдал Хаки.
— Благодарю, теперь точно будем вместе учиться.
— Слушай, друг, — спросил я. — А за что ты попал на суд Прямого Пути?
— За грани.
— Ты тоже стал жертвой грязного колдовства? — удивился я.
— За золотые грани, — уточнил Хаки.
И снова замолчал, полагая, что этого достаточно.
— А почему тебя поймали за золотые грани? — настоял я.
— Это были не мои грани.
Снова пауза, во время которой Хаки сопел, кося на меня взглядом.
— А чьи? — спросил я.
— Одного слабака.
— Ты их украл?
— Гы, — усмехнулся Хаки. — Зачем красть? Я так взял. Стукнул слабака в нос. И забрал его золото.
— А слабак что?
— Пожаловался родителям. А те — в Прямой Путь. Вот стражники и унесли меня за ограбление.
Всё ясно. Мой новый друг — обычный гопник из неблагополучного района Ветроломов. Гопник с магией громового удара.
17. Красавица и украшение
Едва переставляя ноги, я тащился вверх по узким, покрытыми скользкой травой ступенькам, которые вели ко входу в жилище Мадхури Саран и Похара Те-Танга.
Слабость, наступившая после кристалла озарения, ещё не прошла. Я часто останавливался, садился на ступеньки и отдыхал.
Нужно скорее приобрести крылья. Или акраб.
Тяжёлое восхождение по ступенькам напомнило мне злосчастную поездку в Абхазию (на деньги моей девушки). С нами путешествовало несколько её друзей-парапланеристов (на свои деньги). Все как один — бородатые и мускулистые красавчики, с татуировками, пирсингом и постоянной, не русской улыбкой на загорелых лицах. Сверкая белыми зубами, они говорили друг другу: «Хэй, чува-а-ак» и обменивались хай-файвами.
Мы взбирались на какую-то гору, и я сильно отстал от всей группы. Чувствовал себя тупым и уродливым неудачником.
Особенно расстроился, когда один парапланерист вернулся ко мне и заботливо спросил:
— Хэй, чува-а-ак, тебе помочь? Давай, я понесу твой рюкзачок.
Получив злобный отказ, он резко взбежал обратно на гору и дал другу звонкий хай-файв.
Что если в этой жизни, в мире магии и озарений, я станут тем, кем был раньше — беспонтовым лентяем и слабаком?
Стиснув зубы, я вскочил на ноги и, превозмогая головокружение, побежал по лестнице.
* * *
Жилище встретило меня тишиной и пустотой. Дверь из листьев и веток была настежь, если можно так сказать. Интересно, неужели в Дивии никто не ворует?
Тяжело дыша, я вполз в жилище, сбросил сумку и упал на подушки в центре комнаты.
Скоро надо мной появилась Служанка:
— Молодой хозяин желать еда?
— А мама и папа где?
— Старший хозяин и хозяйка ещё не приходить.
— Что на ужин?
— Еда.
Я оторвал голову от подушки. Проверил, не издевалась ли рабыня?
— Моя не знать, как еда называть, — добавил Служанка. — Еда разная.
— Опять салаты из цветов, варёные корешки и жареные листья? — вздохнул я. — А нет ли в доме мяса?
— Всё мясо на рынке.
Я всмотрелся в её прорезь для глаз. Показалось, что Служанка снова подшутила надо мной.
Представил, в каких унизительных условиях она жила в стойле, пока её не продали. Быть может, она подверглась групповому насилию во время перевозки в акрабе? Ей точно не до шуток над хозяином, который может убить её и не быть наказанным за это. Даже в Древней Греции ввели наказание за убийство раба. Пусть и не обременительное для убийцы.
— Ладно. Тащи свою «разную еду». Но сначала подогрей воду в бассейне. И принеси туда чистую одежду.
Служанка вышла, а я устыдился: только что переживал о судьбе рабов, а сам загрузил девушку делами. Что это, как не лицемерие?
Но сил, чтобы помочь таскать дрова, не было. Торжественно пообещал себе, что помогу в следующий раз.
После этого провалился в короткий сон. Проснулся от голоса Служанки.
— Вода горячо, молодой хозяин.
Всё ещё слабый, я поплёлся в бассейн, скинул одежду и с наслаждением упал в горячую воду.
Ванная комната стала моим «безопасным местом». В комнате Самирана я чувствовал себя незащищённым, тогда как в бассейне было тепло, приятно пахло и не было никаких окон, из которых дул ледяной ветер или врывались клочья облаков.
Я пролежал в бассейне не менее получаса. Когда вылез, то вспомнил, что так и не узнал, где хранятся полотенца? И пользуются ли ими вообще? Пришлось снова ждать, пока не обсохну.
Потом надел тунику, которая лежала в корзине, и обул сандалии. Кожаные шнурки снова как попало обвязал вокруг щиколотки.
Окинул взглядом любимую комнату жилища, сожалея, что нужно покинуть её, что бы снова жить в это странном мире… И тут моё внимание привлёк один объект: каменная плита, стоявшая у стены напротив бассейна. Её обрамляли гирлянд пахучих цветов, ветки и листья.
Раньше не обращал на неё внимания, но теперь до меня дошло — плита занимала такое место, какое в нашей ванной занимало бы зеркало. В её основании даже стояли корзины, напоминая тумбочки.
Я подошёл к плите.
Её серая поверхность зашелестела и покрылась множеством бугорков и выпуклостей, сложившихся в очертания человека. На поверхности плиты проявилось нечто среднее между фотографией и барельефом. Это выпуклое отражение, если его можно так назвать, в точности воспроизвело фигуру Самирана. Воспроизвело не только на плоскости, как обычное зеркало, но и в объёме.
Я пригладил свои пышные курчавые волосы. С лёгким шорохом барельеф повторил мои движения.
Впервые увидел Самирана со стороны.
Как уже известно, телосложения я не просто хлипкого, а мега хлипкого. Моя бабушка называла таких «соплёй» или «дрыщом».
Глаза, нос и губы достались в наследство от прекрасной Мадхури Саран. Я не урод. Хотя догадывался, что с таким тщедушным телосложением и необъяснимым страхом в выпученных глазах, Самиран не был сильно популярен у дивианских девушек.
Если сравнить меня и Хаки, то гопник с ветроломов выигрывал по всем пунктам этого конкурса красоты.
Хм, а что же во мне от Похара Те-Танга? Вероятно, этот широкий и тяжёлый подбородок, очень не похожий на мамин? Он
