Бровкин, будучи постоянным клиентом этого учреждения, из мелких фактов, подмеченных за все свои посещения, давно сложил общую картину системы охраны. Кроме того, неравнодушно относясь к замку, он, в свободное от отсидок время, сумел в древнем архиве найти проект тюрьмы. Его исполнение явно прошло с отклонениями, кроме того, впоследствии случались переделки, но общее представление схема давала. Более современные документы увидеть не удалось – секретность. Впрочем, учитывая разгильдяйское отношение сотрудников Ордена к требованиям режима, не исключено, что существует отдел, где в подобные схемы пирожки заворачивают, и Чапаю просто не повезло туда попасть. Приходится довольствоваться тем, что есть.
Спрятавшись в дверной нише, Бровкин внимательно прислушался, отчётливо различил шум тележки разносчика, доносящийся со стороны кольцевого коридора. Судя по всему, он пока далеко, скорее следует опасаться патруля, монотонно шествовавшего по кругу. Но его рыцарь как раз не слишком опасался: путь их неблизкий, да и бродят они больше для ритуала, при этом картинно чеканя шаг. Грохот их дебильных подкованных ботинок он услышит заранее и успеет укрыться. На каждом шагу караульных тут не встретишь – замок берегли не они. Да и к чему излишние строгости, ведь, по сути дела, здесь ситуация подводной лодки – куда ты с неё денешься? Выход, правда, был – центральная шахта с её лифтом, но вот её как раз и охраняли с немалой тщательностью.
Чапай без помех добрался до начала коридора, перегороженного решёткой из вертикальных штырей, сверкавших отполированной нержавеющей сталью. Здесь ему понадобилась туалетная бумага. Нет, он не стал её использовать по прямому назначению: не время, да и не место – просто прутья находились под напряжением. Бровкин однажды из любопытства толкнул на них одного излишне занудного охранника, не дождавшись подъёма решётки. Тот уцелел, не заработав даже ожогов, так, немного подёргался, ему только на пользу пошло. Благодаря этому случаю рыцарь знал, что напряжение здесь невысокое, что позволяло обойтись простейшим диэлектриком.
Тщательно обмотав бумагой пару соседствующих прутьев, он понадеялся, что эта примитивная изоляция его защитит. Хотя напряжение и невысокое, но будет неприятно, если тебя начнёт колбасить прямо между штырями. Так и застрять недолго – а сердце не железное, длительного воздействия электричества не перенесёт. Помимо бумаги, Чапай полагался на одежду: он напялил три пары штанов, две рубашки и свитер. Всё было чистое и сухое, а значит, тоже обладало высокими диэлектрическими свойствами.
Надежно обмотав ладони майками, он уцепился в прутья, поднатужился, затрещал суставами, возмущающимися против столь жуткой нагрузки. Чапай не был хлюпиком, а последние месяцы ежедневно развивал группы мышц, способные работать в такой ситуации. Такая зарядка даром не прошла – прутья поддались. Поменяв положение, он упёрся в один плечом, двумя руками надавил на второй, тот согнулся ещё больше. Этого вполне хватит: хотя комплекция рыцаря и была несколько округлённой, но в целом габариты скромненькие, так что пролезть можно. Поправив сбившуюся бумагу, он протиснулся на другую сторону, так и не испытав на своей шкуре, насколько высокое здесь напряжение.
Сняв туфли, он в носках бесшумно пробрался мимо мощных дверей, за которыми располагалась лифтовая площадка и комната охраны с десятком вооружённых спецназовцев. Если они заметят рыцаря, то так его отметелят, что яд уже не понадобится. Так же бесшумно миновав стену пищеблока, он замер возле неприметной двери, выводившей на запасную лестницу. Однажды, когда Чапая в очередной раз выпускали на волю, она оказалась открытой, и хотя увидеть удалось только часть помещения, ему этого вполне хватило. Единственное, в чём оставалась загвоздка, так это охранники. Рыцарь знал, что они там есть, но вот о количестве можно судить только приблизительно. Учитывая, что главную дверь можно открыть только из центра управления, их не должно быть много. Один, максимум три человека. Начальник тюрьмы не был похож на мнительного параноика, сомнительно, что он поставит там двадцать воинов.
Присев, Чапай уставился на замок, концентрируясь для применения своей сенситивной силы. Его телекинетические способности были невелики, если не сказать хуже, но для такого пустяка, как открытие замка, их должно хватить. Сосредоточившись, он на миг ощутил всю начинку несложного механизма и, не обращая внимания на капли пота, угрожавшие скатиться в глаза, выставил подпружиненные цилиндрики в одну линию, после чего опустил ручку вниз.
Открыв дверь, он картинно встал на пороге, убедился, что охранников двое, оба с сосредоточенным видом сидели по разным сторонам стола, склонившись над шахматной доской. Мгновенно сориентировавшись в обстановке, рыцарь первым делом улыбнулся и азартно произнёс:
– Иди ладьёй, иначе тебе мат в три хода!
Вторым делом он швырнул в дальнего охранника гирю, после чего, подскочив к ближайшему, коротко врезал ему ребром ладони по основанию шеи и, обхватив за плечи, ловко перебросил через себя, плашмя припечатав к полу. Второй в процесс не вмешивался: знакомство с двухпудовой гирей его несколько обескуражило – он валялся у стены в обнимку со своим стулом, и только вялые движения выдавали в нём живого человека.
Бровкин прикрыл за собой дверь, после чего принялся раздеваться. Когда процесс подошёл к концу, охранник у стены очухался настолько, что смог рассмотреть сбегающего каторжника. Вид голого Чапая настолько повлиял на его психику, что он, застонав, пополз к телефону внутренней связи. Рыцарь пресёк его поползновения, связал ему руки майкой и, мстя тюремщикам за все унижения, запихал в качестве кляпа пару носков.
Поступив похожим образом и с другим противником, Бровкин осмотрел главную дверь, выводящую на запасную лестницу. Он сразу понял, что заблуждался – она была заперта на механический замок и открывалась ключом, а не командой с центрального пункта. На первый взгляд это облегчало задачу, но только на первый – Чапай очень слабый телекинетик, со столь сложным замком ему попросту не справиться. К тому же он несколько подустал, сражаясь с первой дверью. Ну что же, нечто подобное он и ждал, придётся вновь воспользоваться гимнастическим снарядом, собственно, для этого он его и тащил.
Обхватив ручку гири ладонями, Чапай лихо раскрутился вокруг своей оси и, крякнув, обрушил исполинский удар по двери примерно на уровне замка. Грохот вышел немалый, оставалось надеяться, что мощнейшие стены подземелья замаскируют деятельность беглеца от ушей охраны. После шестого удара послышался победный треск – путь был свободен.
