— Ну?
Полковник опустил глаза на бетонку, потер носком сапога стык между плитами взлетки и, не глядя на комдива, начал тихо выцеживать по одному слову.
— Вот что, генерал. Распорядитесь, будьте добры, насчет тягача. Аппарат поставить в ТЭЧ. Посторонних к ангару не подпускать. Охрана внутри будет наша. Тревоге — отбой, штатные посты усилить. Допуск в ТЭЧ только по нашим пропускам. После обеда будут работать наши эксперты. Все.
Генерал-майор, ухмыльнувшись, дернул плечом и молча отправился к своим.
— Товарищ полковник!
Командир фиолетовых оглянулся на крик. По взлетно-посадочной полосе несся министерский джип. Резко затормозив перед оцеплением, он выплюнул из своего нутра двух офицеров МГБ. Один из них, с майорскими погонами на плечах, без слов прошел через строй оцепления и направился прямиком к полковнику. Приблизившись и небрежно отдав честь, он протянул свое удостоверение. Пока полковник изучал документы, майор снял фуражку и, выудив из кармана местами несвежий платок, тщательно протер высокий лоб, переходящий в лысину, обрамленную короткими седеющими волосами.
— День только начался, а уже так жарко. Не правда ли, товарищ полковник?
— Напутал что-то ваш отдел, майор, — полковник вернул удостоверение. — Не было там никого. Аппарат садился в автоматическом режиме.
— Не было? — майор хитро прищурился. — Или нет?
Старший по званию с досадой повернулся к выскочке спиной и пробурчал через плечо:
— Мои люди все проверили. Хотите — лезьте сами.
— Конечно, — майор запрыгнул на стремянку. — Ваших там тоже нет?
Поднявшись в челнок, он прошел в кабину, провел ладонью по спинкам кресел и улыбнулся. Вернувшись по коридорчику к выходу, внимательно осмотрел проем люка и коснулся пальцами среза.
— Ага…
Майор посмотрел вниз, встретился взглядом с полковником и доброжелательно ему улыбнулся.
— Все в порядке.
Полковник раздраженно достал сигарету и принялся сосредоточенно ее раскуривать. Майор снова исчез внутри аппарата.
Сквозь строй оцепления проехал тягач, развернулся перед носом челнока, и техперсонал начал деловито пристраивать к переднему шасси тележку-водило. Полковник докурил сигарету, глянул на пустой люк и поманил к себе комвзвода.
— Капитан, — он кивнул на люк, — поторопите майора.
— Есть! — рослый спецназовец в третий раз взлетел по стремянке.
Через несколько секунд из люка показалось обескураженное лицо капитана.
— Товарищ полковник, — он чуть помялся. — Его тут нет…
11.22 . Среда 11 мая 1988 г., г. Ленинград, Аэропорт «Пулково», map #1836.
— Пойду газетку куплю, — Базов отвернул в сторону и подбежал к газетному киоску.
Слава безразлично проводил его взглядом и, не замедляя шага, вышел на автобусную остановку.
Димон окинул взглядом прилавок и потер руки. Продавец киоска опустил газету, которую читал и посмотрел на покупателя поверх старомодных очков.
— О, молодой человек интересуется прессой? — он отложил газету и машинально поправил бинт на большом пальце правой руки. — Дайте-ка угадаю, что вас интересует. Так… Вещей с вами нет — не улетаете и не прилетели, последний рейс приземлился полтора часа назад… Встречаете? Приехали за билетами?…
Продавец задумчиво потеребил гладко выбритый подбородок. Димон улыбнулся.
— Впрочем, не так важно. Думаю… Вот! — он ткнул пальцем по левую руку от Базова. — «Советский спорт». Угадал?
— Не-а, — Дмитрий оглянулся на выход из аэровокзала. — «Вечерку» хочу, давно местной прессы не читал.
Продавец обескуражено почесал затылок, провожая покупателя взглядом.
— Надо же, не угадал…
11.34 . Среда 11 мая 1988 г., г. Ленинград, Московский проспект, map #1836.
Базов свернул газету и посмотрел в окно автобуса.
— Конечная. Будешь читать? — он протянул газету Кроткову.
— Нет, не хочу забивать память лишним мусором.
Димон внимательно посмотрел на друга.
— Потерянный ты какой-то, Крот. Так расстроился? — он помолчал. — Чего теперь делать будем? Может, к маме моей заедем? Поедим хоть нормально. Помоемся…
Слава встал и направился к выходу. В метро спустились молча. Заговорил Кротков только на платформе.
— Я, пожалуй, проведаю его мать. В каком она роддоме, говоришь?
Базов хлопнул себя по лбу.
— Ай, я ж тебе не сказал… Она, кажется, подвинулась чуток. На Пряжку ее увезли.
— На Пряжку? — Вячеслав посмотрел на приближающийся поезд. — Тогда я — до Площади Мира. А ты, действительно, навести свою маму.
Они вошли в вагон. Димон плюхнулся на сиденье и хлопнул ладонью по свободному месту рядом.
— Садись пока. Договорились. Потом приезжай ко мне. Адрес, надеюсь, помнишь? — он подмигнул товарищу. — Не дрейфь, прорвемся.
— Да уж помню, — Слава попытался улыбнуться в ответ.
11.35 . Среда 11 мая 1988 г., г. Ленинград, Аэропорт «Пулково», map #1836.
Продавец газетного киоска раздраженно сложил газету и небрежно бросил ее на прилавок. Нет, день сегодня явно не удался. Начать с того, что дело уже к полудню, а всей выручки — горстка медяков. А самое противное — не угадал с этим парнем. Когда перестаешь предугадывать пожелания клиентов, все — пора на покой. Может, и правда? Бросить все, и — на дачку, в огороде копаться. Пенсия есть, чего еще надо?
Ого! Продавец неожиданно отвлекся от своих грустных мыслей. Нечасто приходится видеть офицера КГБ. Нет, их вокруг, может, и пруд пруди. Да только форму они, как правило, на людях не носят, а потому незаметны для обывательского взгляда. А форма красивая. Эти фиолетовые петлицы и околыш фуражки, просветы на погонах да тоненькая полоска во внешнем шве брюк — очень и очень преображают болотно-зеленую повседневную форму. Это вам не краснота пехоты, и даже не бирюза авиаторов. Это очень даже серьезно. Красивше и солиднее только, разве, у моряков.
Майор. А майор КГБ это, надо заметить, посильнее танкиста-полковника будет. Мощнее, уважительнее. Офицер остановился, снял фуражку и протер высокий лоб. Убирая платок в карман, он оглянулся и встретился взглядом с газетчиком.
Улыбнулся, доброжелательно так. Стоял он довольно-таки далеко от киоска, и продавец не мог слышать, что он там произнес. Показалось только, по губам, что майор сказал «жарко». И с улыбкой щелкнул пальцами. А еще показалось, что видел он уже этого майора. Вот, совсем недавно, кажется…
Нет, все — пора бросать эту работу. Для здоровья не пользительно. Давеча вон, палец порезал и заразу какую-то подхватил. Говорят, на деньгах очень много всякой гадости живет, пореже их в руках держать надо. А сегодня и того пуще — не иначе тепловой удар схватил. Голова гудит, как улей. И кому что продал, что читал, о чем думал — ничего в памяти не осталось. Полдня жизни, как корова языком…
