Решение пришло быстро, да и не такое оно было сложное.
– Я отвезу вас. Собирайтесь, – на самом деле мне здесь уже нечего было делать.
Секунду женщина неверяще смотрела на меня, а потом тихо выговорила:
– Я буду молиться за вас. Спасибо.
– Не стоит, – попытался скрыть смущение, но не знаю, получилось ли. – Мне все равно, нужно съездить на Троещину.
Уже выходя из палаты, я бросил на девушку последний взгляд и закрыл за собой дверь. И нос к носу столкнулся с человеком в белом халате, от которого неприятно тянуло табачным дымом.
– Ну что, Людмила Николаевна, вы решили вопрос с деньгами? – обратился он к женщине.
– Сейчас решим, – опередил я ее, уже открывшую рот для ответа, и добавил, обратившись к ней. – Идите к лифту и ждите меня там. А мы с коллегой обсудим этот вопрос.
«Коллега» резким движением головы откинул с глаз челку темных, маслянисто поблескивающих волос, и недоуменно уставился на меня.
– А вы кто? – и зашарил взглядом по моему халату, видимо, в поисках бейджа, а я прочитал фамилию, имя и отчество, указанные на его.
– Пройдемте, Дмитрий Юрьевич, – я зашел в палату, где находилась Алена, и врачу ничего не осталось, кроме как последовать за мной.
– Вы родственник?
– Можно сказать и так.
Он моментально преобразился, а его настороженность после упомянутого мной «коллеги» быстро улетучилась. Сейчас передо мной стоял не то рыночный торговец, не то агент по торговле недвижимостью, почуявший удачную сделку. Он бегло оглядел меня с ног до головы, оценив и недешевую одежду под распахнутым халатом, и добротную обувь. Еще немного, и я наверняка бы услышал, как у него в голове заработала счетная машинка, подбивающая сумму, помноженную на коэффициент достатка нового собеседника, которую можно с него, то есть с меня, содрать.
– Вы знаете, – начал он издалека, и я уже догадался, что он скажет, – я только что узнавал насчет лекарств для вашей родственницы, так вот… должен вам сообщить, что их стоимость отличается от той, что я озвучил ранее.
Он с честным видом сокрушенно развел руками, всячески показывая, как сильно сожалеет об этом.
– Сегодня поступили препараты, но уже по новым ценам, поэтому, – он сделал многозначительную паузу, – поэтому и цена на них изменилась.
– Вы уже знаете, что с моей родственницей? – спросил я, всеми силами давя рвущиеся на волю раздражение и злость.
– Нужно делать анализы, – солидно ответил он, – а для этого уже нужны и расходные материалы, и лекарства, и использование сложных приборов. Ну, вы понимаете, о чем я.
Он меня, что, совсем за идиота принимает?
– И какова же стоимость этих… анализов?
Человек, которого у меня язык просто не поворачивался назвать врачом, демонстративно закатил глаза, словно только сейчас пытался подсчитывать, а потом вытащил из кармана халата – я не поверил глазам – калькулятор и начал на нем что-то считать.
– Вот, – он протянул мне дешевый карманный вычислитель с отображенной на маленьком грязном дисплее цифрой.
Я, конечно, знал, что врачи и учителя в нашей стране получают маленькие зарплаты и ожидал некоей суммы наподобие взноса в «благотворительный фонд», но то, что я увидел, просто не влезало ни в какие рамки.
– Это только за анализы, чтобы узнать, что с моей родственницей? – с большим трудом, но внешне мне удалось остаться спокойным.
– Да, – кивнул он и добавил, проявив еще большую коммерческую жилку, – но здесь возможна и скидка.
Я потерял дар речи от подобного отношения. В этот момент раздался телефонный звонок, и барыга, по-другому просто не мог его называть, полез в карман, чтобы через миг извлечь из него «Айфон». Для разговора он отошел к окну.
В нашей стране невозможно отстаивать свои права в борьбе с врачами, потому что как только дело доходит до суда, на их защиту встает вся система, и что-либо доказать перестает быть возможным. Таинственным образом исчезают карточки больных, учетные записи, даже обязательная фиксация телефонных звонков. Победить систему просто невозможно, будь ты хоть трижды самый грамотный и прекрасно подготовленный юрист. Однако это совсем не означает, что все врачи – барыги и коммерсанты. Отнюдь. Среди них много достойных людей, которые работают, следуя своему призванию и помня данную ими клятву.
– Ну что? – он уже закончил разговор и выжидающе посмотрел на меня.
Я достал из внутреннего кармана портмоне, в котором ношу документы. Глазки человечка алчно заблестели при его виде, но вместо денег я вынул из него сложенный вчетверо лист бумаги салатового цвета.
– Что это? – недоуменно покривился он.
– Это медицинская страховка, – ответил я. – Она покроет все расходы.
– О, – протянул тот, даже не прикоснувшись к бумаге, и брезгливо поджал губы. – По этой страховке мы не сможем обеспечить вас необходимыми препаратами.
– Не понял.
– Тут и понимать нечего. При лечении по медицинскому полису вам предоставляются лекарства, которых в нашей больнице нет, а те, что есть, не входят в список оплачиваемых страховкой препаратов, – выдал барыга, как по заученному.
– Моя страховка оплатит любые лекарства, – начал я, потому что именно так дело и обстояло – я не скупился каждый год страховать свое и родных здоровье на самых расширенных, пусть и недешевых условиях. К тому же, существовала еще и наше собственное страхование, Плетущих. И те деньги, которые я заплачу из личной страховки, будут мне позже возмещены. Однако человек в халате не дал мне договорить, перебив на полуслове.
– Мы по страховке не лечим, – отрезал он. – Я уже объяснил, почему. Если вы не хотите платить, то… – последовала многозначительная пауза.
– Что «то»? – переспросил я.
– То вы должны покинуть больницу вместе со своей родственницей, – и солидно так сложил руки на груди.
– Я бы хотел встретиться с вашим руководством, – невероятно, но мне снова удалось сдержаться.
– Завотделением в командировке, – отмахнулся барыга недовольно, – а главврач в отпуске. Я вам уже сказал, что ваша страховка не поможет. Если у вас все, забирайте вашу больную.
– Договорились, – кивнул я. То, что гаденыш не собирался воспользоваться страховкой, окончательно утвердило меня в мысли, что он занимался лишь вымогательством, ведь все платежи по полису будут проходить мимо него, «по белому». – Подгоняй «Скорую» к выходу, чтобы отвезти больную обратно домой.
Он не ожидал такого поворота, но сразу нашелся с ответом.
– Увозите ее сами. Все машины заняты, – сказал, но не ушел. Барыга явно ждал, что я пойду на попятный или, что вернее, он просто наслаждался моментом своего ничтожного триумфа. Дав понять, что разговор окончен, обошел меня и направился к выходу из палаты.
