– Почему это?
– Потому что говорит на другом языке.
Регина с тоской посмотрела на Виира.
– Среди нас двоих ты точно не самый умный.
«Спокойно, – сказал сам себе Хамерхаузен. – Спокойно. Этот парень, кем бы он там ни был, поможет нам отсюда выбраться. И мы навсегда – на-все-гда! – разойдемся в разные стороны. И больше никогда не увидим друг друга. И я никогда, никогда больше не буду ездить Восточным путем. Чтобы, не приведи случай, не оказаться в Кластере Войвод».
Парень провел раскрытой ладонью сверху вниз, после чего наклонил голову и приложил ладонь к уху.
– Может быть, он глухой? – предположил Виир. – И понимает только язык жестов?
– Не говори чушь, – недовольно поморщилась Регина.
Озадаченно сдвинув брови, девица пыталась вникнуть в смысл знаков, что подавал им парень.
– Почему чушь? – непонимающе пожал плечами Хамерхаузен. – Мое предположение имеет право на жизнь наравне с любым другим. До тех пор, пока не будет доказана его ошибочность. – Виир сделал паузу, ожидая возражений Регины. Но рыжая только сосредоточенно морщила лоб и кусала нижнюю губу. – У тебя вообще нет никаких идей!
Регина снова не ответила.
Хамерхаузена это начинало беспокоить.
Парень в расшитой рубахе снова провел раскрытой ладонью над водой, а затем приложил ее к уху.
– Это значит: «Слушайте, что происходит под водой», – перевел Хамерхаузен.
Парень указал пальцем сначала себе на грудь, затем – на рамонов. Коснулся пальцем уголка левого глаза, снова показал на себя, улыбнулся и коротко кивнул.
– Ну, а это что означает? – не глядя на Хамерхаузена, поинтересовалась его мнением Регина.
– Это значит: «Смотри и делай как я», – ни секунды не задумываясь, ответил Виир.
– Он просто стоит на берегу.
Не успела Регина это сказать, как парень присел на корточки, оперся руками о землю и не лег, а как будто плавно перетек в лежачее положение. Голова его почти касалась воды. Он посмотрел на рамонов и простер левую руку над водой.
– Ну, кто у нас теперь самый умный?
Хамерхаузен насмешливо посмотрел на Регину.
Та язвительно улыбнулась в ответ и рукой указала на землю, предлагая Хамерхаузену сделать то, что он считал правильным.
Виир поступил так же, как парень: присел, оперся руками о землю… И понял, почему Регина предоставила ему это право. Земля была пропитана влагой настолько, что лечь на нее было все равно что завалиться в лужу. Но отступаться от начатого было поздно, и Хамерхаузен глазом не моргнув лег на то место, которое лишь в насмешку можно было назвать сушей.
Влага сразу проникла под куртку и коснулась кожи на груди и животе. Это было неприятно. Но зато парень на другом берегу показал ему большой палец. Тут уж можно было не гадать, что означал сей жест.
Придержав рукой длинные волосы, парень повернул голову так, что ухо едва не коснулось воды. А затем указал пальцем на Виира.
Хамерхаузен подполз поближе к воде и, прежде чем сделать то, что предлагал парень, глянул под воду. Но вода была такая темная, что он увидел только несколько травинок возле самого берега, тройку резво снующих из стороны в сторону мальков и маленького рачка, ковыряющегося клешней в грунте.
Виир посмотрел на парня.
Тот приподнял голову и ладонью сделал круговое движение над самой водой.
Отбросив последние сомнения, Виир наклонил голову к воде. Теперь он, если бы захотел, смог лизнуть ее.
– Что вы тут делаете?
Оттолкнувшись руками от берега, Виир откинулся назад. Голос прозвучал так отчетливо и ясно, как будто говоривший находился рядом с ним.
– Что с тобой? – удивленно посмотрела на него Регина.
– Ты слышала?
– Что? – Регина чуть наклонилась вперед и непонимающе развела руки в стороны. – Что я должна была услышать?
Виир посмотрел на парня.
Тот улыбнулся в ответ, показал большой палец, снова поднес ладонь к воде, но на этот раз указал пальцем на губы.
– Звук плывет над водой, – догадался Виир.
Регина прищурилась и посмотрела на него как на умалишенного.
Хамерхаузен упал на грудь, наклонился к воде и, едва не касаясь ее губами, отчетливо и ясно произнес:
– Мы заблудились.
Парень на другом берегу кивнул и тоже склонился к воде.
– Я спросил, что вы здесь делаете?
Хамерхаузен призадумался. Если бы он начал пересказывать все события, благодаря которым они оказались на острове, история получилась бы слишком длинная. А как коротко ответить на вопрос незнакомца, Виир не знал.
– Ты правда его слышишь? – с сомнением спросила Регина.
– Он спрашивает, что мы тут делаем?
Бородатый парень на другом берегу призывно помахал рукой – он ждал ответа.
– Ответь же ему!
– Что?
– Хоть что-нибудь!
Хамерхаузен недовольно поджал губы.
– Ты что, хочешь, чтобы он решил, что у нас все в порядке, развернулся и ушел?
Хамерхаузен тяжело вздохнул.
– Может быть, ты сама с ним поговоришь?
– У тебя уже налажен с ним контакт.
– У тебя тоже не будет с этим проблем. Он вообще очень контактный парень.
Регина прижала ладони к бедрам и бросила на Хамерхаузена уничижительный взгляд.
– Посмотри на себя.
Виир посмотрел.
– И – что?
– Хочешь, чтобы я выглядела так же, как ты?
Хамерхаузен провел указательным пальцем под носом. Он не стал говорить Регине, что, взглянув на нее, и сегодня можно догадаться, что накануне она побывала в бутоне хищного цветка. Он вовсе не боялся ранить ее чувствительную душу – Регинины чувства интересовали его меньше всего, поскольку и она не придавала большого значения его эмоциям, – Виир просто не хотел ввязываться в очередную словесную перепалку. Как умный человек, он понимал, что толку от этого все равно не будет. То есть вообще никакого. Ни-ка-ко-го. Регина услышит в его словах только то, что сама захочет.
Не спорьте с рыжими никогда, нигде, ни при каких обстоятельствах и ни по какому поводу. Это Хамерхаузен уяснил так же четко, как и то, что две параллельные прямые никогда не пересекутся. Потому что им не положено это делать. Нигде, никогда, ни при каких обстоятельствах.
Хамерхаузен снова лег на мокрую землю. И попытался представить, что он здесь один. А Регину ночью, пока он спал, съел осьминог.
– Нам нужна помощь, – произнес он негромко.
Губы его располагались так близко к воде, что, когда он говорил, по ее поверхности пробегала легкая, едва заметная зыбь. Но маленький рачок на дне все равно обратил на нее внимание. Перестав ковыряться в грунте, он вытаращил на Хамерхаузена один свой глаз на длинном стебельке.
– Это я понимаю, – тут же отозвался таинственный незнакомец. – Но что вы тут делаете?
Парень определенно зациклился на этом вопросе.
