Вот только ему, живому «маячку», поскорей бы убраться вон и не отсвечивать, не быть движущейся мишенью, которую не выпускают из перекрестия прицела.
Лана об этом не хотела даже слушать. Само собой. Она была согласна хоть каждый день сражаться с настигающими врагами, только бы дедушка оставался рядом. Единственный человек, который не промелькивал «за окнами» экспресса, уносящегося в неизвестность, а находился рядом, по эту сторону иллюминатора.
Теперь она уже была достаточно взрослой, чтобы понимать – рано или поздно всё на свете заканчивается, но…
Категорически с этим не соглашалась. И это несогласие было чем-то само собой разумеющимся, как необходимость дышать. Что совсем не удивительно для разумного существа, которому предстояло жить, чтобы помнить то, чего нет, и не забывать тех, кого нет…
– Светик, о чём задумалась? – спросил девочку-подростка её спутник. Они стояли у станционных ворот, створки которых немного раздвинулись, пропустив пару новоприбывших, и тотчас же сомкнулись за их спинами. Эти двое, экипированные по-дорожному, только-только прошли сквозь портал, и сомневаться в их статусе не приходилось.
– Прорываться надо, – решительно ответила младшая спутница. – Не в том смысле, что рвануть напрямик, кинжально атаковать, но…
– Ты знаешь, в каком направлении? – перебил старший. – Если да, то почему нет! Хоть сейча… – Он резко замолк, не договорив, криво улыбнулся и добавил: – Не сходя с места.
– Точно так, не сходя с места, далеко ли уйдёшь. – Девочка вздохнула. – Эх-х-х, если б я знала…
– Вот поэтому от досужих размышлений на тему «кабы молодость умела, кабы старость могла» предлагаю перейти к конкретным действиям. Глянь туда, левее. Видишь?
– Вижу, вижу, – проворчала девочка, даже не скосив глаза левее, не то что лицо не повернув в том направлении. – Только вышли, сразу увидела.
– Не сомневался. Что сразу. Зря я тебя воспитывал, что ли… Калибр у набедренной пушки ковбоя неслабый, потому не рыпаемся.
– Я знаю, он местный шериф, сейчас этот увалень наконец-то подвалит и обязательно спросит, зачем пожаловали в их славный городишко.
– Эй вы, кто такие, какого чёрта припёрлись?!
– Ну вот, а я что говорила, – буркнула младшая из новоприбывших. В этот момент она очень напоминала не девочку-подростка лет тринадцати-четырнадцати, а умудрённую жизненным опытом старушку. – Этот ещё достаточно вежливый, как по мне…
– Да так, прогуляться решили, достопримечательности местные глянуть, ну и там парочку ваших банковских заведений грабануть походя, – непринуждённо улыбаясь и шутовски жестикулируя, начал тараторить старший, – но не переживайте, потом мы обязательно отправимся дальше своей кривой дорожкой…
– Ага, клоуны, значится, гастролирующие? У нас тут комики недолго шутки шутют. – Приблизившийся к залётным посетителям усатый мужчина явно сам себя тешил иллюзией, что смотрится донельзя внушительно, как настоящий страж законности, только вот огромное пивное брюхо уже мешало ему выглядеть особью прямоходящего биовида. – Официальное предупреждение. В Устюках проживают суровые челы, так что не сильно изумляйся, умник, ежели вдруг твою башку передом назад кто-нить вывернет. И дитям тут совсем не место. Наехало, понимашь, любителей халявы, красные бобы им в…
Дальнейшее бурчание якобы грозного аборигена пришлые не сумели разобрать. Потому что «шериф», определив в паре хорошо одетых туристов типичных гостей из урбанизированного мира, потерял к ним интерес. Какие такие могут исходить проблемы от дряхлого старикана и девчонки-тинейджера, к тому же городских, а они все лохи по умолчанию!
Усатый, пыхтя, неуклюже развернулся на сто восемьдесят градусов и утопал обратно. К своей конторке, чтобы там, удобно откинувшись на спинку кресла, попивать красное пиво и поджидать очередных туристов, решивших посетить Устюки в самый разгар «бобовой лихорадки». Фильтрационный пост, не хухры-мухры. Вдруг через портал возьмёт, да и заявится по-настоящему опасный тип! Документы у гостей спрашивать не принято, смысла нет, всё равно не проверишь подлинность удостоверений множественных миров. Но хотя бы своими глазами глянуть никогда не лишне.
– Вот так всегда, – подмигнул младшей туристке её спутник, – как легко обманывать людей. Хочешь скрыть правду, выложи её в чистом виде, демонстрируя все свои тридцать два… ну или сколько там у кого в наличии.
– А то я не знала! Неоднократно проверяла, и на тебе тоже… – Девочка лукаво улыбнулась, сверкнув собственными тридцатью двумя, и сменила тему. – Мне интересно, что этот ходячий бурдюк имел в виду, когда упоминал халявщиков? Каковых, если я правильно поняла, нужно в обязательном порядке фаршировать местными сельскохозяйственными культурами через отверстие, для этого не предназначенное.
– Думаю, мы довольно скоро это узнаем, – проговорил старший, взглядом показывая на скучавшего поодаль тощего парнишку в рабочем фартуке и нарукавниках. Тот сидел на скамеечке передвижного торгового лотка, окружённый стопками газет, журналов, брошюр, и жадно сверлил глазами новоприбывших.
– Деда, с каких это пор ты дисплею личного терминала предпочитаешь реликтовые печатные издания?
– Да вот, буквально полминуты назад начал. Как в дисплей своего литермина глянул, так и воспылал страстью к местной прессе, – ответил старший с ехидной улыбкой, которую можно было истолковать не иначе, как демонстрацию его умственного превосходства, правда, пока неизвестно в чём выражающегося.
Девочка молниеносно вскинула запястье, тоже окольцованное терминалом, и пролистнула странички информационных проекций.
– Да-да, и непременно обрати внимание на идентификацию сетей, – продолжал ёрничать мужчина. Причём складывалось впечатление, что это детское подтрунивание ему нравилось, как будто взрослый, глубоко пожилой человек давно играл с девочкой в шутливую игру «Кто из нас сообразительнее?», но побеждал при этом не особенно часто.
– Не может быть! – Девчушка из умудрённой жизненным опытом старушки опять превратилась в подростка с широко раскрытыми глазками и личиком, выражающим неподдельное удивление. – Разве такое бывает? Неужели в мире, где есть порталы, может не идентифицироваться ни одной общественной, частной или хотя бы пиратской, левой сети? Чистый нуль. Только закрытая сетка портальной станции светится, если сетью можно назвать разводку связей от центрального нанокомпа к автоматическим створкам дверей, сканеру, турелям и системе самоуничтожения…
– Дикий-дикий планетоид, – совсем разулыбался старший, развёл руками и неторопливо зашагал прочь от станционных ворот.
