— Вы обещаете, что не будет посторонних; а за тех, кто находится здесь, вы можете поручиться? — обратился он к Видовичу.
— В каком смысле? — удивился руководитель экспедиции.
— Можно ли ручаться, что никто из тех, кто будет изучать Ворота, а значит, находиться рядом с ними, не захочет этим воспользоваться и проникнуть внутрь?
— Ну если мы будем бояться сами себя, вряд ли сможем что-то здесь узнать и понять, — развел руками Видович.
Готановед ничего не ответил.
Все вяло потянулись к выходу, обсуждая услышанное. В это время меня окликнула Марина.
— Вы теперь прямо суперагент, — заявила она, кивнув на мой живот. — Классно выглядите.
Я проследил за ее взглядом и обнаружил, что рукоятка пистолета довольно заметно оттопыривает рубашку. То-то Маршо и Ватанабэ так странно на меня смотрели во время моего доклада!
— Я захватил, чтобы отдать капитану, — начал оправдываться я, — а его не было…
— Ладно, чего вы. Штука нужная. Я вот что хотела сказать насчет вчерашнего. Об этом напарнике, с которым охранник говорил по телефону. Ну которого он звал Рэй, помните?
— Ах да, конечно! — поспешно кивнул я. Со времени сцены на вырубке так много всего произошло, что я успел о ней почти забыть.
— Так вот я что вспомнила. В прошлом году я была на конференции в Абиджане по остаточным запасам нефти. И там познакомилась с одной девчонкой из Штатов. Имя у нее было Рэчел, но вообще все звали ее Рэй. Сечете?
Глава 16
Список подозреваемых
В лаборатории уже ничто не напоминало о той ночи, когда на меня напали. Разбитый шкаф заменили, в окно вставили новое стекло. Можно делать новую попытку. При этой мысли я поежился. Впрочем, сейчас был разгар дня, за окном сверкало солнце, так что пришлось спешно опускать жалюзи.
Я вызвал на экран изображение нужного участка, сделанное со спутника, а для сравнения разложил на столе пятисотметровку, которой пользовался во время своих вылазок. Сделанная на карте отметка уже слегка стерлась, так что я нанес ее снова, а затем стал тщательно осматривать окрестности. Мне предстояло подобрать место для временного лагеря рядом с «зоной обморока». Прежде всего следовало подыскать площадку, где можно было посадить вертолет.
Как я и подозревал, это оказалось делом нелегким. Я не обнаружил ни одной поляны диаметром более десяти метров. Значит, площадку надо делать, то есть рубить лес. Но где? Может быть, чуть выше, ближе к водопаду? Там достаточно редкий сосновый лес, и если спилить два десятка сосен… Однако все во мне восстало против такого варианта. Нет уж, сосны мы трогать не будем. Лучше сделать площадку ближе к зоне. Правда, там густые поросли низкорослого бука и ольхи, пилить придется много. Но этот лесной частокол не так жалко. К тому же лагерь будет располагаться рядом с объектом. Значит, сначала надо направить туда группу рабочих с бензопилами, чтобы расчистить место. Потом уже по воздуху можно перебросить оборудование и все, что нужно для существования двух десятков человек в течение нескольких дней. А ведь, пожалуй, придется тянуть туда водопровод от водопада. Дел, что называется, выше крыши. Как это Видович надеется уже с завтрашнего дня организовать там постоянные наблюдения?
Мои размышления прервал стук в дверь. Я отозвался дежурной фразой: «Входите, не заперто», — и, обернувшись, увидел капитана Уокера.
— Хорошо, что вы зашли, — приветствовал я его. — Там, в штабе, я забыл отдать…
Я вытащил пистолет и протянул капитану.
— Вот, так и не пригодился, — сообщил я. — Кстати, хотел спросить: неужели вы надеялись, что я с его помощью смог бы отбить следующее нападение, если бы оно случилось?
— Отбить бы не смогли, но отпугнуть нападавшего, на время его задержать — возможно, — ответил капитан, беря оружие. — Кроме того, выстрел — отличный сигнал, лучше всякого звонка. Но теперь он вам, скорее всего, и правда не нужен.
— То есть теперь мне ничто не угрожает? Почему вы так думаете?
— Это связано с двумя обстоятельствами. Прежде всего с тем, что вы опознали Бауманна. А также с вашим сегодняшним докладом.
— А он-то тут при чем? — удивился я.
— Вы сделали общедоступной информацию, которой до этого владели единолично, — ответил капитан. — И тем самым устранили возможный мотив для убийства.
— Из-за «зоны обморока»? — Мое удивление возросло. — Что за странная идея! С какой стати?
— Долго объяснять. К тому же тут все основано на одних лишь предположениях. Но я, собственно, для этого вас и искал. Давайте вспомним, кому вы до сегодняшнего доклада рассказывали о вашей зоне.
— Кому рассказывал… Ну прежде всего Видовичу… Он в свою очередь рассказал Химмельсбергу, и мы с ним имели по этому поводу долгую беседу… А еще… Не знаю…
— А вашему соседу Персону не говорили?
— Барту? Может, и говорил. Не помню.
— Хорошо. А сегодня, уже после собрания, у вас никто не просил показать точное расположение этой зоны?
— Да, просили, — подтвердил я. — Прямо очередь выстроилась. Сначала Марина — она хотела сравнить почву в этом месте с тем, что наблюдается на вырубках. Потом Прунцль — ведь ему нужно организовать там лагерь. А еще Латинк — ему координаты потребовались для каких-то вычислений.
— Причины у каждого свои, и у всех — солидные, — подытожил Уокер. — Скажите, Чернецки, а еще одна особа, живущая в лагере, — она знала об этой зоне?
Я сразу понял, кого он имеет в виду, и не стал притворяться.
— Я понимаю, что следить за всеми — ваша обязанность, господин Уокер, — твердо сказал я. — Но не лезьте в мои личные дела. Они касаются только меня.
— Вы ошибаетесь, господин Чернецки. В месте, где были убиты шесть человек и только что пытались убить седьмого, причем именно вас, не остается сферы частной жизни, свободной от внимания следствия. Поэтому я повторю свой вопрос. Госпожа Ричардсон знала о ваших поисках?
— Если это вас так интересует — да, знала. Вы что, теперь берете на подозрение всех, кто проявлял интерес к ее расположению?
— Вы угадали, сейчас дело обстоит именно так. Я составляю новый список подозреваемых. Причем не делаю из этого секрета. Если хотите, можете сообщить нашему главному менеджеру, что я проявил внимание к ее особе.
— Я чувствую, что вы ведете какую-то полицейскую игру, — сказал я. — Только не пойму, в чем она состоит.
— Вот и отлично, — заключил Уокер. — Я понимаю, что вы не испытываете ко мне нежных чувств. И все же рискну обратиться к вам с просьбой. Если еще кто-то проявит интерес к тому загадочному месту, о котором вы сегодня докладывали, сообщите мне. Поверьте, это важно. От этого может зависеть безопасность всех участников экспедиции.
