Толпящиеся вокруг одноклассники расхохотались.
– Ну чтооо такое, ребята, уже прикалываетесь надо мной, хотя мы так давно не виделись… А, Хосино-кун, подойди чуть поближе, хочу с тобой поговорить.
– Говоришь нам не прикалываться над тобой, а сама даже не пытаешься скрывать своих привязанностей, хех.
– З-замолчи, Коко-тян!
Я подошел к Моги-сан, как было велено. Раскрыл рот, соображая, что бы такого сказать.
– …Классно смотрится.
– Э?
– Твое кресло.
– Зачем, блин, ты именно сейчас говоришь мне свое мнение о кресле? Если уж завел речь о внешнем виде, то что-то другое должен хвалить!
Я получил от Моги-сан нагоняй…
Внешний вид, э… Я присмотрелся к Моги-сан получше. Похоже, она немного смутилась от того, что ее так разглядывают; во всяком случае, порозовела.
Если подумать – ее телосложение почти полностью вернулось к тому, что было раньше.
– Ты набрала вес, да?
– …Я понимаю, что ты имеешь в виду, но ни одна девушка не будет рада услышать такие слова, Хосино-кун!
Окружающие вновь расхохотались.
– Э, эээ, а что мне тогда сказать?..
– Это ты меня спрашиваешь… хотя я не против… эмм, вот, как насчет сказать что-нибудь о том, как я одета?
– А, это. Не волнуйся, я заметил.
– Нет, я не это имела в виду. Мне интересно, как тебе это нравится, ты же меня так давно в ней не видел…
Школьная форма на ней, похоже, с иголочки. Кроме того, кажется, ее юбка заметно длинней обычного. Наверно, это потому, что иначе… эммм… когда она в коляске, были бы видны они.
Но что же мне сказать? Не могу же я похвалить ее, что она предусмотрела, что никто не увидит ее трусики.
Мм, пожалуй, вопрос лучше обойти.
– Очень симпатично смотрится!
– …Э?
Моги-сан распахнула глаза. …Чего? Я не такой реакции ожидал. Попробую еще разок, на всякий случай.
– Ты в форме очень симпатично смотришься!
Моги-сан покраснела до корней волос.
Отвела взгляд и несильно ткнула меня кулачком.
Уу?.. Думаю, Мария просто сказала бы «И что дальше?», Коконе бы гордо выпятила свою грудь размера «Е» со словами «А то!», а сестрица Рю-тян сделала бы вид, что ей совсем не интересно, хотя сама же и спросила. Ну а это что за реакция? Новый вариант какой-то.
Вдруг мне на плечо опустилась рука Харуаки.
– Все ясно. Вот, значит, как ты это делаешь.
– Э?
– Вы все слышали, уважаемые леди? Трюк этого типа в том, что он умеет говорить подобные вещи, не смущаясь при этом! Сколько же женщин, начиная с мисс Марии, пали жертвой этого прирожденного бабника, попавшись на этот трюк!
Чего это он так странно говорит.
Но почему-то мои одноклассники после шоу Харуаки закивали и принялись кидать на меня холодные взгляды. Да что с вами, парни, я вас боюсь!
– Покарать этого бабника Кадзуки Хосино, высшую меру ему! Наказание тебе будет такое: мы засунем тебе в рот носки, которые Кири носила три дня подряд! Это точно высшая мера!
– Каким боком это высшая мера! – запротестовала Коконе. – Это скорее награда!
– Я слышал, они смертоносны, серьезно. И еще я слышал одну теорию, что в процессе ношения вырабатывается ядовитое вещество под названием «трикоконетилен».
– Этого н-не может быть! Ко мне много всяких благотворительных организаций обращались за помощью, потому что с помощью моих носков можно производить актин, который спасет африканских детей!
Вау, к чему же это все идет?
Но мое лицо уже невольно расслабилось.
Если не считать того, что Моги-сан сидит в инвалидной коляске, ничего не изменилось с тех, прежних времен, когда она здесь была. Ее по-прежнему любят, а Коконе с Харуаки по-прежнему дурачатся.
Я словно вернулся в прошлое.
– …
…Я с л о в н о в е р н у л с я в п р о ш л о е?
Я машинально огляделся.
Вернуться в прошлое? Как такое возможно?
Что-либо подобное – невозможно.
В классе, где нет Дайи Омине, – невозможно.
Я кинул взгляд на Коконе. Она весело хохочет.
Я заметил кое-что.
Именно.
Марии здесь тоже нет.
– …Мм? Что такое, Хосино-кун?
…Не пойму, что это за неприятное ощущение.
В отличие от Дайи, Марии здесь нет только в данный момент. Думаю, она решила, что присоединиться к нашей ностальгической беседе было бы для нее трудно, и либо вернулась к себе в класс, либо вообще пошла домой раньше остальных.
И больше ничего. Не должно быть больше ничего.
И все же не могу избавиться от этого неприятного ощущения. Наоборот, еще хуже становится. Чувство в груди почти такое, как если бы что-то сжало мое сердце.
– …Моги-сан.
– Мм?
– Прости, но мне надо выйти ненадолго.
– Э?
Глаза Моги-сан расширились.
– Что такое, Хосии, внезапно посрать приспичило?
– Да нет! Просто Мария…
…У меня такое чувство, что я должен сейчас пойти к Марии.
Но фразу я не окончил.
Из-за Моги-сан.
Радостное выражение лица Моги-сан испарилось мгновенно.
– …Прости, Моги-сан.
– …Э? Почему ты извиняешься? Эммм… ты ведь не собираешься уйти совсем… да?
– Прости.
– …Знаешь… мне скоро придется вернуться в больницу, так что у меня совсем мало времени, понимаешь? Давай хоть это время побудем вместе? Пожалуйста?
– …Я вернусь, если только смогу.
Когда она услышала эти нежеланные слова, в глазах ее проступили слезы.
– Почему? – дрожащим голосом спросила она. – Неужели ты не можешь остаться? Ты ведь можешь с Отонаси-сан встретиться в любое время, правда? Неужели ты меня даже не проводишь, хотя я так старалась, чтобы с тобой повидаться?
Паршиво чувствую себя под тяжестью ее печального голоса и выражения лица.
Марии ведь здесь нет только сейчас. Всего-то надо сдержать мой порыв броситься к ней. Незачем ни с того ни с сего оскорблять чувства Моги-сан.
Так не остаться ли здесь ради нее?
– …
Но я уже решил.
Защищать Марию – превыше всего остального.
И поэтому –
– Прости!
И я вылетел из класса.
Не обращая внимания на голос, пытающийся меня остановить.
✵
Я не мог дозвониться Марии по телефону.
Мария плюет на школьные правила и обычно приезжает в школу на мотоцикле, который паркует где-то недалеко. Но сейчас ее мотика тут уже нет.
А ведь, как правило, она меня ждет.
Убедившись, что ее мотика нет, я сразу направился к станции. Бесясь по поводу того, что поезд тащится как черепаха, я одновременно понял наконец, в чем причина моего беспокойства.
Я обманываю Марию. Я не рассказал ей об «Игре бездельников», и я делаю вид, что не был знаком с Кодаем Камиути.
