– Калпа… – разочарованно вырвалось у Фидуция, когда его периферическое зрение заметило приближающийся клинок, стремительно вошедший в икроножную мышцу. – Курва земная! – впервые патрийская неуязвимость существенно нарушилась, а её недавний источник согнулся, чтобы вытащить окровавленное лезвие вакидзаси. Но затем столь же решительно погрузился в полнейшую неподвижность: висок почувствовал… прохладное прикосновение!..
– В сторону! – чрезвычайно осторожно и убедительно произнёс глава второй Формации, сильнее прижав выходное отверстие ствола плазменного шока в напряжённый висок. – Не советую дёргаться! Двадцать пятое правило уже не поможет, в отличие от плавности твоих движений… Разрыв – мой! Именно я объединю земные цивилизации, а не какой-то абсидеумский труп. И не только суливейцев со старым поколением, но и с Формации. И именно на базе моего Поколения! В единую цивилизацию непревзойдённых воспитателей-садоводов земных душ! Моралистов!
Но хлёсткий удар рукоятью катаны в затылок парня, нанесённый одесситом, позволил Фидуцию вернуть злорадную ухмылку. Ненадолго… Как только патриец с невыносимой болью и криками таки вытащил вакидзаси, внезапно появившаяся ладонь украинца с силой повторно вонзила его в мышцу под шквал непрекращающихся проклятий…
– Я! Я прорвусь в Разрыв и сохраню молодость!
– Бабник! Казанова межпланетный! Вы слышали?! Его истинный мотив – женщина! Злата!.. Ему захотелось сотни лет неземной любви, видите ли! Здесь миры возжелали, жертвуя собой… А ты – женщину! – презрительно проморгал попытавшийся подняться тезиец. – Не забывай, землянин: чрезмерная любовь с лёгкостью способна отмести логику, которая прикажет безжалостным чувствам долго жить!
Желтизна помещения угрожающе растворялась, отдавая контроль над освещением в царство тревожной и сгущающейся полутьмы. Шорох… Стук! Андрей со скоростью Этона глянул на тезийца, зрачки которого всего за мгновение трансформировались из ромба в круг, наливаясь ужасом: Восстановитель медленно покатился по полу, а затем ударился о тезийскую ногу, погрузившись в шерсть. Тем временем спускающийся мрак позволил приоткрыть дверь в жуткую, наводящую предчувствие чего-то запредельного, действительность, – количество силуэтов возрастало трудно вообразимыми темпами. Шаги слева, дыхание сзади, приближение справа… Группа отчётливо различала их проступающую синеву. И их… выпуклые без век глаза… с чёрными склерами!..
Одессит, глубоко вздохнув и насытив лёгкие придающим храбрость кислородом, бросился в направлении центра Мастерской, стремительно выпалив:
– А от милосердия присутствующих – запах эгоистичной гнили и вкус кровавой заботы… Пошли вы!.. Моралисты…
Бывший глава Совета, молнией пронёсшийся мимо неподвижного Велфария, попытался направить взгляд на Разрыв, но бешеные глаза налились высшей степенью сумасшествия: металлический пол сменился желанной платформой, которая, тем не менее, не попала в фокус внимания и… растворилась в полу! Не попала в фокус внимания?! Растворилась в полу?! «Не может быть! Снова!» Доведённый до отчаяния взгляд успешно различил металл, платформу… Металлический пол!.. «Шо за чертовщина?..» Одессит застыл на месте: напряжение в нём заговорило с окружающим миром кричащим голосом сердца. И тогда его осенило. Да, его осенило!.. Круговорот. Замыкание… Петля! Как только в его фокус попадала платформа, на её месте возникала начальная точка пространства, представляющая собой не что иное, как металлический пол!
В глазах украинца воспламенился огонь! Не эвотонированием, но интригой разгадки. Для проверки собственного предположения, которое превосходило всю мыслимую и немыслимую фантазию, Андрей в момент, когда его взгляд остановился на металлической поверхности пола, вытянул руку в пространство перед собой. Фокус моментально зафиксировал её появление. Теперь дело осталось за малым: зрачки поднимались для зрительного контакта с платформой. «Есть!» – раздалось в голове одессита. Землянин пошевелил пальцами – их движение безошибочно определилось мозгом. Тем временем его голова потихоньку начинала наполняться свистом. Одессит, не придавая значения причинам его появления, приподнял указательный палец над остальными и продолжил путешествие взглядом, внимательно контролируя кисть периферическим зрением. Наполненными энтузиазмом глазами овладевала невыносимая слабость, которая, словно магнит, стремилась соединить верхнее веко с нижним. Сомнений не возникало – за спиной украинца совершалось эвотонирование. И, конечно, Майкл… «Клещ!..» Но Андрей по-прежнему настойчиво цеплялся за объект своего эксперимента, откидывая посторонние мысли и ощущения. Дистанция стремительно сокращалась между парнем и бывшим главой Совета, который заметил… Трансформацию! Изменения! Таки заметил! «Дьявольщина!» Увеличенные безумием зрачки застыли на металлической поверхности, за полметра до платформы, а пальцы выстроились в безупречную линию. Без движений и команды из мозгового центра… Всё возвратилось в изначальное положение! Петля – в действии… Изумительно.
Воодушевлённый Андрей развернулся. Пронзительный свист, повсеместное появление силуэтов, красные глаза приближающегося американца и… тьма… Украинец обессиленно свалился на поверхность, а проскользнувший возле его бессознательного тела Майкл бескомпромиссно направился в эпицентр аномалии – в Разрыв. Парень, увлёкшись, не заметил преследования…
– Я здесь… Я готов!
Американец с искренней надеждой сомкнул веки и старательно принялся ловить малейшие изменения в ощущениях и внешних звуках. Его, в первую очередь, интересовали болевые отголоски перехода в Алгоритм, поскольку сознание, вещество, из которого он состоит, непременно при таком процессе должно преобразоваться на составляющие – до уровня элементарных частиц – эвотонов. Именно в них хранится память, которую Алгоритм расшифровывает с целью преобразования в информационные массивы. Но Алгоритм интересует информация не только за период времени, в течение которого частица являлась неотъемлемой составляющей Майкла как целостного объекта. Его цель – временные промежутки, на протяжении которых такой бозон формировал и иные объекты во Вселенной задолго до биологической жизни парня. И именно поэтому считывание массивов памяти из каждого эвотона в отдельности является необходимым. И именно поэтому Алгоритм непременно разорвёт Майкла на частицы!
Однако мгновение за мгновением разочаровывали парня. Пальцы на его правой руке практически не шевелились – лишь слегка дрожали, как и ресницы… «Слишком тяжёлый… Я тяжёлый… Мысли…» Майкл попытался максимально расслабиться, заполняя внимание пустотой.
