в волосы от шеи до затылка. Сжав кулак, он умело схватил меня за волосы так, чтобы это не было больно, а приносило лишь удовольствие.
Дальнейшие толчки темного, не имели ничего общего с нежностью. Если бы не моя хватка у края столешницы, то я слетела бы с него в первые же секунды. От восторга, по моим щекам покатились слезы. В это же мгновение меня накрыло грандиозным оргазмом. Удостоверившись, что подарил мне удовольствие, моя темная пара устремился за мной, наполняя мое лоно своим семенем.
Из сна меня вырвало тихое потрескивание палений в камине. Открыв глаза, я не сразу сориентировалась, где нахожусь. Восстановив в памяти последние события, потихоньку вспомнила вечер. Арсесиуса, который ловко зашнуровывал мой корсет на платье, а затем принес мое изможденное тело к себе в комнату и уложил в кровать. После нашего пылкого взаимодействия в библиотеке, которое повторилось ещё не раз, сон овладел мной сразу.
Я лежала, под синим, уже знакомым мне покрывалом, одетая, лишь туфли расположились на полу у кровати. На маленьком столике из красного дерева стоял серебряный поднос с моим любимым чаем и разнообразными сладостями в небольшой вазочке. Кажется, мое пристрастие к сладкому тоже не утаилась от внимания темного.
Эльф был особенно заботлив, наверняка понимая, что наши отношения совсем не подходят под описание «долго и счастливо», но все, же не переставал создавать видимость, словно так оно и есть. Пройдясь взглядом по комнате, тускло освещаемой лишь пламенем огня из камина, обнаружила Арсесиуса в кресле, он сидел с закрытой книгой в руках и задумчиво смотрел в мою сторону. Выглядело это так, будто он хотел почитать, но какие-то его мысли заставили рассматривать меня.
— Не темно для чтения? — задала я вопрос в попытке разбавить неловкую тишину.
— Темные эльфы хорошо видят даже в полном мраке.
— Я этого не знала. — «Как и многого другого о тебе» — дополнила мысленно я.
В животе вдруг заурчало, и я положила руку туда, где предположительно располагался пустой желудок.
— Тебе нужно поесть. — Кивнул темный на поднос.
Я не стала отпираться, поскольку была голодна как зверь. И протянув руку к вазочке, взяла мягкую сдобную булочку. Поднеся ее к носу, втянула божественный аромат выпечки и затем только откусила. Вкус был таким же неземным, как и запах. Глаза закатилась от приятного вкуса, кажется, я даже замычала от удовольствия. Повернув голову, я поняла, что мужчина напротив пристально за мной наблюдает, поставив локоть на подлокотник кресла и оперевшись щекой на кулак. Это заставило меня немного сжаться и сглотнуть от неловкости, что повисла между нами. Но Арсесиус слегка улыбнулся моей реакции и заговорил.
— Говорят, если кто-то умеет истинно наслаждаться едой, то в плотских утехах ему точно нет равных. Теперь я могу с уверенностью подтвердить этот факт.
Я замерла, а затем положила булочку назад, надеясь, что темный не заметит, как густо я покраснела.
— Не стоит смущаться, Айлин, для этого мы слишком близки.
Я резко повернулась к нему.
— Скорее наши тела стремятся к близости, под действием связующих уз. Не думаю, что я хорошо тебя знаю, чтобы действительно сблизиться. Как оказалось, скрывать от меня важные нюансы о наших взаимоотношениях ты не стесняешься. Вряд ли это гарант доверия. Так что не удивляйся, если очнувшись от пелены страсти, я вдруг стану держаться холодно.
Мое замечание попало прямо в цель. Арсесиус едва заметно дёрнул головой, будто эти слова были для него пощечиной. Начавшись безобидно, наш разговор грозил перерасти в серьезную стычку мнений.
— Помнится, ты сама пришла в эту комнату и легла в эту кровать, — указал он на место, где я сидела. — Или может ради этого, ты пожертвовала собой?
Кровь отхлынула от моего лица, заставив на этот раз побледнеть. Арсесиус раскрыл ладонь. В ней лежал тот самый магический ключ от «запирающего силу». Браслета, который забирал возможность сбежать. Вот о чем он размышлял, когда смотрел на меня спящую, догадалась я.
— И, тем не менее, ты желала этого. — Продолжил он, не дожидаясь ответа. Он и так знал правду. — Твое тело ясно говорило, что ты хочешь меня. Тогда ещё на тебе не было связующих уз, разжигающих страсть ко мне. Отчасти благодаря твоей податливости я и смог окончательно вытравить того менталиста связанного с твоей аурой. Ведь до этого приходилось лишь сдерживать его проявления к тебе.
— Что? — шокированно прошептала я, в глазах заблестели слезы.
— А ты думала, я не увижу вашу ментальную связь? Хм… Похоже, он и сам не понимал, как тебя подставляет, — улыбнулся темный. — Ведь такие связи на уровне души, а не разума. Весьма личная вещь, между прочим. Или он этого тебе не поведал? Даю голову на отсечение, что он также не рассказал о том, что он сардонец. Шпион, что месяцами втирался к нам в доверие. А когда Вэлкан отправился в академию искать способы освободить Лорану, он вызвался экзаменовать студентов, лишь бы последовать за ним. Ведь Амодеус ясно дал понять, что Вэлкана ждёт награда лишь в том случае, если он добудет ему элементаля. А когда менталист заставил тебя поверить в его сказки, то попытался выкрасть для своего короля. Для него ты лишь оружие, которое непременно нужно было доставить на родину ради гарантированной победы. А твое необходимое для перенесения артефактом согласие, он мог добыть одним способом — убедить в своей правде и обмануть твои чувства.
Из моих широко раскрытых глаз пролилась слеза, за ней другая покатилась по щеке. Неужели… Неужели и Ласс меня обманывал? Все логически складывалось, но чувства не давали поверить сказанному.
— Ты лжешь! Это не правда! — подскочила я на ноги.
— Ты слишком наивна, если считаешь что мне нужно врать, чтобы получить твое сердце. Ты уже моя, остальное лишь дело времени. Скоро состоится наша встреча с Королём Сардонии, наверняка главный подручный будет подле своего господина. Как его зовут? Ласс? Там ты и убедишься в правдивости моих слов.
— Я никогда тебя не полюблю! Никогда! Ты обманом заманил меня в эту ловушку! — меня накрыла настоящая истерика, руки дрожали, по щекам катились горячие слезы.
Арсесиус нахмурился и быстро подошёл ко мне, заставив попятиться от страха. Сейчас, когда он снова стоял так близко, магия уз разжигала огонь между нами, превращая гнев в притяжение.
— Я знаю… — вдруг обратился с пониманием и сожалением он, — Тебе сложно мне верить, но я хочу, чтобы дальше нам не приходилось ничего скрывать друг от друга. Потому и рассказываю это все. Обещаю не лгать и впредь.
Затем Арсесиус
