Олег принял на клинок одного, слишком резво ворвавшегося в заросли, рядом упал парень из посёлка: копьё пронзило его грудь, но убийца тут же рухнул от удара островитянина: меч Олега раскроил его череп. Обернувшись, он бросился на помощь Рите, но этого не потребовалось: девушка жёстко парировала удар кремневого тесака, ловко крутанула меч, рубанув врага в бок и почти без паузы неуловимым движением пронзила его грудь. Пока Олег рвался к ней, копьё ударило его в плечо. Кольчуга выдержала, но ощущения были не из приятных; от сильного толчка он не удержал равновесия, завалился набок, но тут же вскочил, развернулся. Однако всё было кончено: земляне добивали последних. Людоеды были изранены и уже не оказывали достойного сопротивления.
Олег бросился к берегу, навстречу отставшим врагам. Те поспешно тормозили, понимая, что столкнулись с сильным противником. Лишившись большей части товарищей, они позабыли про воинственные настроения, но разъярённые земляне не дали им уйти. Олег отскочил в сторону, пропустив мимо болу, швырнул в ответ свой охотничий нож, тот вошёл в грудь врага по рукоятку. Подскочив к агонизирующему телу, вырвал из слабеющей руки копьё, метнул в спину удирающего людоеда, но тот, несмотря на страшную рану, не остановился даже на миг, шустро скрылся в зарослях, чтобы неминуемо сдохнуть в скором времени: с пробитой брюшиной ему не выжить.
Больше Олег ничего сделать не успел: с остальными дикарями покончили товарищи. Подскочивший Хомяк возбуждённо вскрикнул:
– Что за твари! Живучие, как собаки! Я в одного три пули вбил, пока свалил!
– Каковы наши потери?
– Надо проверить.
Один парень погиб от удара по голове, второй житель посёлка был серьёзно ранен в грудь. Островитяне отделались легче: Кабан получил неприятную рану в руку, а Максу сильно ушибли бедро. Ходить он мог, но сильно хромал, в ближайшие дни охотиться не сможет.
Завидев Риту, Олег встревожено заявил:
– У тебя кровь на лице!
– Царапина, – отмахнулась девушка. – Отбила удар тесака, куски кремня разлетелись в разные стороны, один угодил в бровь.
– Хорошо хоть не в глаз.
С пленными вышла неувязка. Одиннадцать человек были вполне обычными землянами, их легко опознали как обитателей посёлка; но вот остальные под эту категорию не попадали. Старик, мужчина средних лет, две молодые женщины, к одной жмётся ребёнок лет трёх. Одежда явно не земная – домотканое полотно, тускло подкрашенное, у старика на рукавах рубахи довольно сложная вышивка – чередование коричневых ромбов и зеленоватых эллипсов. Все эти люди посматривали на землян весьма настороженно, в разговоры не вступали.
Подойдя к старику, Олег спросил:
– Откуда вы?
Тот бросил по-молодому острый взгляд, ничего не ответил. Островитянин повторил попытку:
– Кто вы?
Старик развел руки в странном жесте, чётко произнёс:
– Стурро акатан бахо.
Олег понял, что если это и земной язык, то не слишком распространённый. Он не был полиглотом, но в европейских языках ориентировался, а на азиатов эти люди не походили. Хлопнув себя в грудь, он заявил:
– Олег! О-лег!
Старик кивнул, в свою очередь указал на себя и представился:
– Млиш.
– Млиш?
– Са, Млиш.
Олег повернулся к подошедшему Добрыне:
– Похоже, это местные жители. Они не понимают наш язык.
– Интересные дела, – нахмурился здоровяк. – Как бы с ними пообщаться?
– Возьмём с собой, на остров. Они, похоже, сами не знают, что делать дальше, так что пойдут без возражений.
– А как мы им это объясним?
– Языком жестов. Этот старик вроде понятливый, он даже смог представиться.
– И как же его зовут?
– Млиш.
– Может, он тебя обзывал, а ты решил, что это приветствие?
– Вряд ли, – усмехнулся Олег.
В этот момент Млиш разразился целым каскадом непонятных предложений. Видя явное замешательство слушателей, указал на остальных сородичей и сделал скорбное выражение лица. Олег повторил его жест, затем указал на себя и изобразил пальцами идущего человека. Старик действительно оказался неглуп, он быстро понял, что их приглашают пройти куда-то вниз по течению. Посовещавшись с мужчиной, он знаками изобразил согласие.
Олег вернулся к Хомяку:
– Слушай, дело сделано, надо разбегаться. Мы оставим вам две лодки, на них доберётесь вниз, от берега до лагеря там меньше пяти километров, доберётесь быстро и раненого дотащите.
– Хорошо. А как трофеи делить будем?
– Тут ничего хорошего, кроме каменных топоров и копий. Они вам больше пригодятся: в посёлке почти нет оружия, думаю, что это нападение не последнее.
– Н-да, не было печали, – вздохнул милиционер. – Спасибо, оно нам действительно пригодится.
Оставив бойцов из посёлка заниматься сбором трофеев, островитяне и пятёрка пленников погрузились в три лодки. Идти надо было вниз по течению, так что дорога было нетрудной; они добрались до острова через полтора часа. Олег тут же послал пару ребят на левый берег, забрать оставленную в камышах корабельную лодку, потом пришлось отбиваться от наседающих товарищей: всем были интересны подробности происшествия.
Только в сумерках он смог поговорить с Добрыней наедине. Тот вокруг да около не ходил, заявил прямо:
– Все мои люди не против остаться с вами. Ты ещё не передумал?
– С чего бы? Сам видел, что сегодня случилось. Нам лишние бойцы не помешают.
– Плохо, что в посёлке такой бардак, – нахмурился Добрыня. – Людей там немало, есть возможность наделать оружие, можно было бы создать неплохую крепость.
– Это не так легко. Сельского хозяйства у нас нет, даже заготавливать рыбу впрок – проблема. Нет соли, нет ледников. Для охоты надо организовывать отряды, посылая их на приличные расстояния. Учитывая, что не хватает простейших инструментов, организовать жизнь столь большого посёлка почти невозможно. Нужна очень чёткая воля руководства и правильные действия. Лично я это не потяну; если ты считаешь, что в силах подмять под себя столько народа, можешь попытаться.
– Нет, я сомневаюсь, что смогу что-то сделать в такой ситуации. Да и кто меня там будет слушать? Я ведь только появился в этих краях.
– Если заявиться с парой десятков вооружённых ребят, то власть быстро окажется в твоих руках. Ты же видел – местная администрация очень слаба.
– Ты меня на революцию подбиваешь? – усмехнулся Добрыня.
– Нет. Просто будет очень жаль, если с посёлком случится настоящая беда. Этот мир слишком враждебен, нас слишком мало, терять сотни людей очень досадно.
– Не переживай, – успокаивающе заявил здоровяк, – весь мой жизненный опыт говорит, что после сегодняшнего происшествия у них там произойдут немалые перемены. До этого им жилось привольно, никто не считал, что власть необходима, ведь и без неё всё было неплохо. Но теперь, столкнувшись с реальной опасностью, они невольно призадумаются. Более того, ты говорил, что люди каждый день покидали посёлок. Теперь начнётся обратный процесс: народу нужна защита, он готов пожертвовать некоторыми удобствами, лишь бы не чувствовать себя уязвимым перед внешней опасностью.
