— Весьма странно для шаса, — улыбнулся комиссар.
— Это показывает, что Мехраб всего лишь посредник. За свои деньги он бы грыз мне глотку до последнего, а так с легкостью согласился на довольно наглые условия.
— У вас нет подозрений, кто может стоять за господином Хамзи?
— Нет.
Поразмыслив, наемник решил пока не рассказывать наву об Олесе. Призрачная фигура вновь проскочила сквозь стол и принялась накручивать медленные круги по комнате.
— Итак, что мы имеем? Наказание за запрещенные артефакты сурово, но Мехраб занимается ими.
— И при этом хочет, чтобы об этом узнал Темный Двор.
— Но не сразу, а на определенном этапе.
— У него произошел прокол.
— Не думаю, что в этом дело, — покачал головой нав. — Я бы предположил, что катастрофа не сильно изменила планы Мехраба: он бы все равно вышел на вас, но позже, когда Куколка оказалась бы в Тайном Городе.
— Зачем?
— А зачем он вышел сейчас?
— У Мехраба возникли проблемы и сдали нервы.
— Это легенда, — комиссар поднял указательный палец. — Не забывайте, что речь идет о запрещенном артефакте, заниматься которым Мехраб не стал бы ни за что. А если бы его попытались вынудить, он бы просто пришел ко мне. Нет, старик ввязался в дело, понимая, что в какой-то момент он безболезненно свалит эту игру на кого-то другого.
— На нас.
— И на меня.
— В таком случае, в ближайшее время Мехраб должен исчезнуть, — резюмировал Кортес. — Спрятаться на какое-то время.
— Не сомневаюсь.
— Не желаете его навестить?
— Не думаю, что старик ждет от нас такой пакости, — рассмеялся Сантьяга. — Пусть все идет так, как он хочет. Кстати, Мехраб уже заплатил вам?
Наемник кивнул.
— Вот и прекрасно! — Экономность навов не уступала жадности шасов и, узнав, что дополнительных расходов не предвидится, комиссар заметно повеселел. — Теперь у вас есть официальное разрешение Темного Двора на проведение расследования.
— Артем занимается подготовкой. — Кортес поднялся из кресла. — Мы будем в Нью-Йорке через час.
* * *
Ресторан «Артистико»
Москва, Камергерский переулок,
6 сентября, пятница, 18.36
— Прекрасная кухня, просто великолепная! — Мехраб отправил в рот очередной кусочек рыбы, глотнул вина и расплылся в довольной улыбке. — Вы не представляете, Реваз, как я обожаю французскую кухню! Лучшее, что придумали человские повара.
— Вы, видимо, не пробовали настоящий лобио, дорогой друг, — с легкой улыбкой ответил Кабаридзе.
— Пробовал, Реваз, пробовал еще до вашего рождения, — немедленно развил тему старик. — В свое время я был завзятым гурманом, и, поверьте, сумел сделать трудный, но оправданный выбор: лучше французской кухни нет ничего.
Еще глоток вина, и блаженно закатившиеся глаза Мехраба красноречиво подтвердили его слова. Вряд ли кто-нибудь был способен узнать в этом пожилом господине, уверенно рассуждающем о преимуществах галльских поваров, скромного сапожника, коротающего век в будке на шумной московской улице. Уверенные жесты, дорогой костюм, золотые часы, Мехраб производил впечатление преуспевающего бизнесмена, и Кабаридзе, прекрасно ориентирующийся в реалиях Тайного Города, отдавал себе отчет, что, несмотря на выход на пенсию, старый шас по-прежнему пользуется авторитетом в Торговой Гильдии, и его слово стоит очень дорого.
Мехраб закончил со своим блюдом, подождал, пока вышколенный официант уберет со стола приборы, и, опершись локтями на стол, негромко произнес:
— Реваз, мне бесконечно приятно делить с вами трапезу, но сейчас, если вы не возражаете, я хотел бы перейти к вопросу, ради которого пригласил вас на встречу.
— Поверьте, — спокойно ответил Кабаридзе, — что я испытываю те же чувства по отношению к вам. Мне было приятно разделить с вами ужин, и я рад, что смогу быть вам полезен.
— Не вы мне, — покачал головой Мехраб. — Я. Я могу быть вам полезен.
— В чем?
Темные глаза шаса приковали взгляд профессора.
— Маша, — медленно сказал старик. — Она умирает.
На мгновение лицо Реваза Ираклиевича судорожно скривилось, так, словно боль, дикая, невыносимая боль, сдерживаемая до поры сильным наркотиком, вдруг вырвалась наружу. Но только на мгновение. В следующий миг профессор полностью взял себя в руки.
— Откуда вы узнали?
— Я стараюсь быть в курсе текущих новостей, — неторопливо проговорил Мехраб. — Кто-то что-то сказал, кто-то в чем-то признался, где-то мелькнуло слово… Я отошел от дел, но привычка запоминать информацию никуда не делась. Мой древний котелок, — шас грустно щелкнул себя по лбу, — не успокаивается и ищет любую возможность заработать маленькую прибыль для больного одинокого старика.
— И о какой прибыли можно говорить в моем случае? — глухо поинтересовался Кабаридзе.
— Еще не знаю, — осторожно произнес Мехраб. — Но, учитывая ситуацию, я не буду жадничать, и мои услуги окажутся вам по карману.
— Решить мою проблему невозможно. — Профессор сделал большой глоток вина и откинулся на спинку стула. — Увы.
— В Тайном Городе возможно все, — с мягкой уверенностью заявил шас. — Ведь для большинства ваших соплеменников мы — сказочные персонажи и умеем делать чудеса.
— Специалисты в области нужных мне чудес бессильны, — буркнул Кабаридзе. — Я консультировался у лучшего эрлийского врача.
— Я знаю, — не стал скрывать Мехраб. — Но эрлийцы действуют по правилам, они ограничены в выборе средств, а потому не могут предложить решение.
— А вы можете?
— Могу.
Профессор долго смотрел на шаса, затем кивнул:
— Говорите.
— Надеюсь, вас не смутит мелкое нарушение Кодекса?
— Если вы предложите реальный способ помочь Маше, меня не смутит ничего, — отрезал Кабаридзе. — О чем вы говорите?
Теперь выдержал паузу шас. Выдержал, внимательно глядя в глаза профессора, а затем твердо ответил:
— Куколка Последней Надежды.
На этот раз на лице Реваза Ираклиевича не дрогнул ни один мускул. Он спокойно отвел взгляд, задумчиво повертел в руках бокал с вином, пригубил, поставил его на стол, снова взял в руку и, не глядя на шаса, заметил:
— О Куколках никто не слышал уже двести лет.
— Значит, мне повезло.
— Откуда она у вас?
— Неважно. Скажем так: мне посчастливилось отыскать одну неактивированную Куколку на раскопках в Азии. Эти болваны, местные археологи, даже не предполагали, что у них в руках.
— И вы купили ее за бесценок, — криво улыбнулся профессор.
— Давайте не будем копаться в моих деловых контактах, — предложил старик. — Сейчас речь о другом.
