начал я, когда мы остались наедине. — Только выслушай до конца, и тогда тебе станет все ясно. Договорились?
— Договорились, — с опаской кивнул он.
— Отлично! Вчера король Норвегии представил нам свою внучку и попросил меня присмотреть за Соней. Ты понимаешь, что это значит, Джай?
— Понимаю.
— Идем дальше. Уже сегодня несколько молодых людей из нашей компании, проявившие симпатию к Соне, разругались, и дело чуть не дошло до официальных вызовов на дуэли. Нам удалось кое-как погасить конфликт, а лично мне пришлось… взять Соню под дополнительную опеку, чтобы не провоцировать… Ну, ты понял.
— Ничего я не понял! — вскинулся индиец, а я почуял, как в нем буквально закипает злость. — Да, я проявлял к Соне знаки внимания, но никаких приличий не нарушал! А конфликты молодых людей меня вообще волнуют мало. Я могу быть свободен? — с гордым видом выпрямился он.
— Конечно, Джай, — я выдавил улыбку, мысленно проклиная и Монако, и Европу, и всех этих мажоров с мажорками, не привыкших к отказам. — Кто я такой, чтобы тебя задерживать…
Индиец резко мне кивнул и демонстративно направился прямиком к норвежке.
Господи, как мне это все надоело, кто бы знал! И вся эта жизнь в качестве будущего императора! И девушки эти с молодыми людьми надоели хуже пареной редьки! Сука, как же я хочу домой, подальше от этих сложностей!
— Что, внучок, решаешь очередные проблемы молодежи? — ко мне приближался улыбающийся князь Пожарский.
— Получается так, деда…
— И как успехи?
— Со взлетами и падениями…
— Привыкай, — хмыкнул он, — дальше будет только веселее.
— Не хочу привыкать, — поморщился я. — Неужели так будет всегда?
— Это ты пока начал с компанией друзей разбираться, а представь, что в твоем подчинении, хоть и не в прямом, несколько десятков тысяч вот таких вот… И через одного сказочные долбо… альтернативно одаренные, со своим богатым внутренним миром, неуемной фантазией и тягой к извращенной самореализации. Представил?
— Получается с трудом…
— А ты не сдерживай себя, внучок, позволь воображению нарисовать картинку, — дед уже вовсю ухмылялся. — А попадаются так и вообще уникальные персонажи, вроде твоего любимчика Ванюши Кузьмина, которые регулярно исполняют с таким размахом и так феерично, что даже местами начинаешь ими невольно восхищаться. Кстати, отец твой с Прошкой по молодости тоже на фантазию не жаловались, и у тебя с ней все в порядке.
— Деда, это намек, что ты и мной восхищаешься? — грустно улыбался я.
— Не без этого, — важно кивнул старик. — Но больше я за тебя переживаю, Лешка. — И без перехода: — Чего нос повесил? Индийский принц тебе что-то наговорил?
— Индийский принц меня просто не услышал, — отмахнулся я. — Впрочем, это его проблемы, мне уже наплевать…
— Та-а-ак, — протянул дед. — Что-то мне твое настроение не нравится, Лешка. А ну-ка соберись, боец! Подтянись! Грудь вперед! А то смотреть стыдно!
— Деда, прекращай, — поморщился я.
— Что, настолько все обрыдло? — тон князя сменился на сочувствующий.
— Еще сильнее…
— А потерпеть?
— Терпелка закончилась… Сколько можно? И так со смерти Вики на морально-волевых существую, постоянно слыша: соберись, Лешка, не раскисай! Деда, у меня же ни дня не было, чтобы одному побыть и в себя прийти!
— Ты это, Лешка… Возьми паузу хотя бы на сегодняшний вечер… Просто прогуляйся один, без компании… Напейся в дрова, в конце концов, и хорошенько выспись… Но будь любезен, — в тоне деда появились металлические нотки, — расправь плечи, сделай нормальную морду лица и попрощайся с молодежью, отцом и хозяевами дома. За Шурку не переживай, я ему все объясню.
— Спасибо, деда, — поблагодарил я старика.
Расправил плечи, с трудом натянул улыбку и бодрым шагом направился к нашей компании…
***
Эти минуты до Ниццы на байке BMW превратились для меня в секунды счастливого адреналинового безмыслия — скорость под двести пятьдесят километров диктовала свои условия — и позволила хоть как-то взбодриться. Не помешала «прогулке» и остановка французской жандармерией на самой окраине Ниццы.
— И куда мы так гоним, уважаемый? — К остановившемуся на освещенной обочине мне медленно и вальяжно подходил жандарм с коротким автоматом на плече, который он довольно умело придерживал правой рукой, и светящимся жезлом в левой. — Инспектор Вальжан, спец-батальон! — козырнул он, на секунду отпустив оружие. — Предъявите, пожалуйста, водительское удостоверение, документы на этого породистого немецкого жеребца и снимите, пожалуйста, шлем, чтобы я смог удостовериться в вашей личности. Особое положение, сами понимаете…
— Конечно-конечно, — я снял шлем и демонстративно охлопал карманы мотоэкипировки. — Господин инспектор, дело в том, что водительского удостоверения у меня нет, как и документов на мотоцикл — взял первый попавшийся в гараже. Может, на первый раз обойдемся устным предупреждением?
Жандарм молчал, вылупив на меня глаза.
— Господин инспектор?!
— Ваше высочество! — он резко поклонился, потом опомнился и вытянулся по стойке смирно, не забыв отдать мне честь.
— Вольно, господин инспектор! — заулыбался я. — Это же вы на службе, я же тут в качестве рядового участника дорожного движения.
— Что вы такое говорите, ваше высочество! — жандарм отнял руку от виска, снова мертвой хваткой схватил автомат и чуть расслабился. — Прошу прощения за вынужденную задержку, в темноте не разглядел!
— Всякое бывает… — согласился я. — Могу двигаться дальше?
— Конечно, ваше высочество, но будьте так любезны, соблюдайте скоростной режим… В городе сейчас очень много туристов, траффик плотный…
— Всенепременно, господин инспектор, — кивнул я, начал натягивать шлем и заметил, как мнется жандарм, переступая с ноги на ногу. — Что-то еще, господин инспектор?
— Ваше высочество, не сочтите за наглость, но не могли бы вы сфотографироваться со мной и моим напарником? А то ведь не поверят…
Процедура не заняла много времени и даже доставила мне некоторое удовольствие — эти два представителя спецслужб Франции играли недалеких жандармов так убедительно, что я прям умилился! Они даже попытались помочь мне залезть на мотоцикл! И все-таки я не удержался:
— Господа, искренне был рад нашему знакомству! Господину Бланзаку пламенный привет!
Обещание соблюдать скоростной режим я все-таки решил выполнить и спокойно катился себе по действительно загруженным улицам Ниццы. Вскоре случилось и вполне ожидаемое — ко мне в хвост пристроились два мотоцикла в полицейской раскраске, державшиеся, впрочем, на солидном расстоянии. Отрываться от них смысла не было — я в Ниццу приехал просто развеяться, а не на акцию. Уходить же от слежки ради баловства было глупо, тем более люди на муторной, тяжелой работе и скорее охраняют от всяких неожиданностей именно меня, а не от меня.
Покатавшись по Старой Ницце, спустился к началу Английской набережной, кое-как запарковал мот на забитой стоянке, натянул поглубже на голову специально прихваченную фирменную кепку BMW и с огромным удовольствием влился в оживленный
