так много гадят.
Хорошо, что за этим лугом раскинулась небольшая ламбушка [6], из которой эта одомашненная скотина пьёт воду. Одним своим краем ламбушка прямо в лес упирается. Выход на большое озеро у этой деревни в другую сторону, но лодку в самой деревне угонять бессмысленно – это только погоню себе на хвост посадить. Мы по пояс в воде вдоль берега ушли к лесу, но помыться ещё раз не помешает. И постираться. Вляпался в коровье гуано Сашка – как только мы ушли с места наблюдения, я по нашему негласному уговору его выпустил, но осязаем-то мы вместе. Я особенно не переживал, что, увидев наши следы на лугу, кто-то из местных забеспокоится – форма и сапоги у нас немецкие. Соответственно, и следы мы, так сказать, немецкие оставляем, но до шести утра мы в перелеске просидели, наблюдая за посёлком, лугом и далёкой с нашей точки наблюдения дорогой. На всякий случай.
Первыми в полпятого утра покатились полицаи на телегах, затем сменился дозор егерей на околице, и только без десяти шесть пошла первая колонна машин. Егерей в этой деревне никак не меньше полувзвода с рацией, поэтому Брандт сюда не добрался. В этой деревне наверняка живёт часть полицаев, которые катаются по дорогам, а егеря контролируют их выезд.
Как только утренняя движуха в деревне закончилась, мы побежали дальше в лес к этой небольшой деревушке, затерянной в бесконечных карельских лесах. Бегали мы всего несколько часов – напрямик здесь было не слишком далеко. За направление движения я не беспокоился – у Степана встроенный компас вместе с навигатором и очень чуткой сторожевой системой. Хотя, конечно, побегать опять пришлось, а последние полтора километра ещё и поползать.
Утвердились мы на окраине деревни у большого загона для очередной домашней скотины. Что-то меня это уже сильно напрягает – для нюха городского жителя запахи здорово непривычные, но деваться особо некуда.
Деревушка была действительно небольшая – четырнадцать дворов, ровной линией растянувшихся вдоль берега очередного громадного озера. Кроме жилых домов на берегу стояли четыре здоровых сарая, в которых, по словам Степана, хранились всевозможные колхозные причиндалы, сети и солилась рыба. Принадлежали они крупной рыболовецкой артели, работающей вахтами.
Степан бывал в деревушке в прошлом году – погранцы помогали артели переварить крупный улов в качестве грубой мужской силы, а те, в свою очередь, подкармливали пограничников рыбой. Подобная форма шефской помощи сейчас в стране достаточно распространена.
Озеро это было первым в целой цепи больших озёр, вытянутой строго на север и соединённой той самой рекой, к которой в случае удачного расположения звёзд на небе мы должны были вывести детей. Маленьких и не очень озёр и просто больших луж здесь просто несчитаное количество, но вот эта цепочка прослеживалась очень чётко, и, прицепившись к реке, можно было бы вообще выйти из заблокированного района.
Это и был тот самый выход, на который я навёлся, как самонаводящаяся торпеда. Гауптштурмфюрер со своей сворой перекрывает нам сухопутные дороги, а вот водный путь он пока в свой расчёт не берёт, этим и надо воспользоваться.
Не было бы висящего у нас на закорках Брандта, можно было бы рискнуть и попробовать переправиться через эту стремительную реку на плотах, но местные реки, к сожалению, не ласковые речки средней полосы. И детёнышей можно застудить в пять секунд, и оружие с продуктами утопить, и место переправы искать придётся долго. Тем более что узкая река, отвоевавшая себе дорогу в скальных обломках, сама по себе достаточно опасна. Поэтому-то я и рвался в эту деревушку. Здесь есть все, что нам необходимо, – лодки, гребцы, верёвки, продукты, сети и пулемёт в егерском секрете.
Свой пулемёт мы оставили в заначке, с этой железякой на горбу свободно по лесам не побегаешь, MG-34 двенадцать килограммов весит. И Брандт со своей оравой чуть позже за нами сюда прибежит. То есть в очередной раз дёрнется на ложное направление, выматывая своих людей, но оказалось, что в деревне есть ещё кое-что, нам необходимое. Вернее кое-кто.
– Саша, там пленные, – известил меня Степан, как только я продрал глаза после короткого сна.
– Сколько? Что делают? Кто охраняет? – включился я сразу.
– Видел восьмерых. Сначала смолили баркасы, теперь дрова колют. Охраняют двое полицаев.
– Очень хорошо. Как там наш «засадный полк»? – Секрет егерей мы прояснили сразу, как только добрались до деревни.
Четверо расположились недалеко от околицы в густом перелеске на краю леса именно в секрете – у них там даже небольшая траншея была выкопана, накрытая маскировочной сетью, а двое постоянно сидели в небольшой землянке, и, похоже, это были радисты. Как я и предполагал, секрет контролировал подходы к деревне со стороны леса и дорогу, а к нам сейчас егеря расположились спиной.
– А что им сделается? Сидят, но даже погадить выходят парами. Осторожные. И не курят почти. Один раз только отголосок табака почуял и… Ты знаешь? Не прав ты, что там рация. В землянке они просто спят со всеми удобствами. Я видел, как они сменились. Двое вышли из землянки, в сторонке оправились, умылись и сменили двоих в траншее.
– О как! Силён, Степан! Глазастый ты наш. Это не есть хорошо, но пока не смертельно. Я пока подумаю, а ты поспи. Боюсь, что спать сегодня больше не придётся.
Степан уснул мгновенно, а я, глядя на деревню, принялся обсасывать свою идею. Выходов, собственно говоря, было только два. Первый и единственно верный: дождаться инспекторской проверки секрета Густавом Брандтом и через пару часов после его отъезда уничтожить секрет гранатами. После чего шустренько взять живыми полицаев, забрав из их домов всё, что нам необходимо, в основном продукты. Затем освободить пленных, и загрузившись на лодки, на вёслах уходить через озеро к реке.
При таком раскладе у нас будет от восьми до двенадцати часов форы, которые мы используем с пользой для себя. Про неприятные последствия для Брандта можно и не говорить. Ему придётся спешно сворачивать все свои поисковые группы и разворачивать их в противоположном направлении. Через лес он никого отправить не сможет, пока не обнаружит нас, а помогать ему в этом я не собираюсь.
Достигнув места, в котором река вытекает из озера, я отправлю Степана за Ристо с детьми, а сам вместе с пленными, поставив пулемётную засаду, дождусь загонщиков Брандта. Успеет Ристо до загонщиков – хорошо, нет – группа преследования всё равно воткнётся в реку и будет вынуждена переправляться через неё под пулемётным огнём. Остатки группы, потому что сначала Брандт нарвётся на мою
