– Будьте добры, мисс, личный код 123-45-487.
– Но это же…
– Да, я знаю.
– Одну минуту, сэр, – отозвалась девушка, и в трубке послышались щелчки, шумы и прочие эфирные помехи, что говорило о большом количестве фильтров и дешифраторов секретной связи.
– Генерал Легмар слушает, – отозвался недовольный голос.
– Привет, Фриц, это Рон Петренко беспокоит.
– Не знаю такого, – буркнул генерал. Он не переносил, когда его называли Фрицем, ведь правильно было – Фринц.
– Знаешь, Фриц, знаешь. Я тебе в Нойлере ресторан оплачивал и трех шлюх. Надеюсь, это-то ты помнишь?
– Ты с ума сошел, Рон. Это же секретная линия.
– А ты не корчи из себя идиота, – заметил Петренко. – Настроение, что ли, плохое?
– А то хорошее, что ли? Промышленники выбили нас с коммерческого узла. Два эсминца, крейсер и авианосец как корова языком слизнула.
– И что теперь? – спросил Петренко. На самом деле ему было все равно, но генералу Легмару требовалась поддержка.
– Теперь ждем приказа нашего политического руководства. Скажут отбить, отобьем обратно.
– Веселая у тебя работенка.
– А то!
– Я вообще-то к тебе по делу.
– Ну?..
– Нужно курьерское судно поджечь.
– Ты мои расценки знаешь.
– Да, конечно, – подтвердил Петренко.
– Тогда говори координаты цели.
Чакки Слайдер кивнул знакомому механику и вышел на стартовую палубу. Там достал из пакета последний пирожок и пошел к своей машине.
Пирожок истекал маслом, и его капли оставляли на комбинезоне темные пятна, однако Чакки это не беспокоило. Сейчас он думал только о новой дискете с порнографическими сюжетами.
Парень из второй эскадрильи, Энди Пелтар, клялся, что там в групповухе участвует сама Лаоми Кэмпбэл. Будто бы этот ролик снял какой-то папарацци, а потом сбросил в сеть «Интерспейс».
Сам Чакки Слайдер не особенно интересовался порнухой, но от Лаоми Кэмпбэл он просто таял. Бывало, что, заваливая вражеский штурмовик или пробивая борт эсминца, он посвящал эту победу Лаоми.
«Тебе, любимая, я посвящаю смерть этих людей», – говорил Чакки, всаживая ракету в свою очередную жертву. Пару раз он даже писал Лаоми письма, но что ей за дело до простого солдата, который каждый день рискует жизнью!
И вот теперь этот Энди Пелтар: «Смотри, Чакки, здесь трахают саму Лаоми Кэмпбэл».
Первой мыслью Слайдера было снести Пелтару башку. Напрочь снести. Но потом ему пришла интересная мысль.
«Посмотрю, как она ведет себя в естественных условиях. То есть не на сцене», – решил он, и Энди Пелтар остался жить.
Свой «иксландер» Чакки нашел на стартовой площадке. Машина была полностью укомплектована боезапасом и подготовлена к вылету. Заботливым механиком Рейхом к плоскости была приставлена лесенка, а подвешенные на корпус бомбы оказались натерты маслом и блестели, как лакированные ботинки.
Рейх любил, когда все сияло и блестело, а вот Чакки внешний вид машины волновал мало.
«Главное, чтобы пушки работали, – бывало, говорил он. – А с закопченными боками я как-нибудь смирюсь».
Чакки скомкал пустой пакет и отшвырнул его в сторону, вытер руки о комбинезон и стал взбираться на плоскость. Оказавшись на крыле, он по привычке попрыгал, проверяя балансировку навесного вооружения, однако многотонный перехватчик едва пошевелился. Пилот удовлетворенно кивнул и затопал к открытому фонарю кабины.
Не успел Чакки опуститься в кресло, как на панели замигала лампочка радиовызова.
– Пилот Слайдер, – отозвался Чакки.
– Уже пообедал, Чак? – узнал Слайдер голос генерала Легмара.
– Да, сэр. Готов к выполнению задания.
– О’кей, Чак. Возьмешь Грегори и смотайтесь в квадрат 23-45-Восток. Там должен быть почтовый уиндер, бортовой номер – «2978». Это шпионское судно, и его нужно сжечь безо всяких разговоров. Сжечь и быстро вернуться обратно. Кроме моей личной благодарности получите по пять тысяч премии.
– Служу Республике, сэр!
– Погоди радоваться. Судно очень маневренное, рядом район, находящийся под федеральным контролем. Полицейские суда и всякое прочее…
– Мы сделаем все как надо, сэр.
– Ладно, действуйте, – сказал генерал и отключил связь.
Чакки набрал код Ференца Грегори, и тут на палубе загудели тревожные сирены. Из всех углов, словно муравьи, повыскакивали аварийные команды и со всех ног помчались к подъемнику.
Чтобы ничего не пропустить, Чакки выбрался на плоскость. С ее высоты он увидел, как разошлись створки и транспортер поднял на палубу искореженный «иксландер».
Оказавшись в кислородной среде, машина начала гореть, но полсотни пенных струй в мгновение ока уняли пламя. На усеянные пробоинами плоскости полезла медицинская команда.
Опознавательных знаков видно не было, но Чакки узнал машину Берта Онтарио. Берт был хорошим летчиком, но торпеды об этом ничего не знали. Теперь беднягу извлекали из-под оплавленного колпака, и оставалось только удивляться, как Берт сумел довести машину до авианосца.
Спустя пару секунд на другой площадке всплыл перехватчик Джонни Лукойла. Он тоже выглядел не очень хорошо, однако Джонни сам выбрался из кабины и без посторонней помощи спустился по приставному трапу.
Среди набежавших пилотов и персонала Чакки узнал Ференца Грегори.
– Ферни! Фе-е-ерни! – закричал Слайдер и замахал руками.
Наконец Грегори обратил на него внимание и направился к машине Чакки.
– Ты видел, что случилось с Бертом? – крикнул снизу Грегори.
– К сожалению, очень хорошо видел, Ферни, – кивнул Слайдер. – Куда они ходили?
– На Черную Россыпь. Берт, Джонни и Левин.
– А Левин, значит…
– Как видишь, – кивнул Грегори.
– Для нас с тобой есть персональное задание, – уже не так громко сообщил Чакки.
– Надеюсь, не на Черную Россыпь? – уточнил Грегори, оглядываясь на происходящую суету.
– Нет, это задание из тех, что так любит генерал Легмар.
– Хорошо, если так. Когда выходим?
– Прямо сейчас. Давай бегом.
Грегори ушел к своей машине, а Слайдер протопал по плоскости и занял место в кабине. Он уже включил механизм герметизации, когда Грегори вышел на связь и сообщил, что готов к вылету.
– Отлично, Ферни, поехали. – Слайдер щелкнул застежками шлема и вызвал диспетчера: – Я борт «47-К», выхожу на задание категории «четыре». Со мной борт «52-К». Прошу дать отправление.
– Подтверждаю задание четвертой категории. Для бортов «47-К» и «52-К» – пуск площадки, – объявил диспетчер.
Спустя пару секунд включились механизмы транспортера, и «иксландер» Чакки Слайдера ушел под пол, оказавшись в темноте транспортных коридоров.
