class="p1">Из скрытых за белоснежной лепниной динамиков торжественно грянул гимн Российской Империи, а придворные снова зааплодировали.
Бердышев повернулся ко мне.
— Что это сейчас было?
Молодец Жан Гаврилович! Тоже что-то заметил, как и Померанцев.
— Потом расскажу, — ответил я, следя, как делегация Бранденбурга торопливо пробирается к выходу из зала.
Видно, потерпев неудачу, курфюрст решил свалить и обдумать дальнейшие действия. Помешать ему, не привлекая всеобщее внимание, я не мог.
Да и пусть катится! Такого азартного хищника нетрудно заманить в ловушку. И я уже примерно представлял себе, как это сделать.
Я убедился, что курфюрст покинул зал, и подошел к Стоцкому.
— Поздравляю, Сережа!
Лицо Сергея светилось счастьем. Он крепко пожал мою руку.
— Получилось, Костя! Я теперь граф! Жаль, что отец этого не видит. Но в какой-то момент я почувствовал… знаешь, что-то непонятное.
Ничего себе! Выходит, Стоцкий даже не понял, что курфюрст пытался на него воздействовать. А как же тогда зеркальный отблеск его матрицы?
И тут я вспомнил, как именно Сергей Стоцкий усилил свою матрицу. Это произошло в момент гибели Темного Проводника. А матрица Темного Проводника обладала такими же зеркальными свойствами.
Выходит, Стоцкий перенял его умение, сам того не заметив? Очень любопытно! Настолько любопытно, что в самое ближайшее время я непременно попытаюсь поближе познакомиться с Серегиной матрицей.
Тут к нам подбежали Алина с Полиной и повисли на шее Стоцкого. Мужественно пережив их поцелуи, он смущенно покраснел.
— Ребята, давайте вечером соберемся в ресторане! Надо отметить титул.
Девчонки восторженно взвизгнули, но я покачал головой.
— Приезжай лучше к нам, в Малый дворец. Посидим по-домашнему.
— А как же Гриша? — огорчился Сергей.
— Грише я позвоню, — улыбнулся я.
— Что-то случилось? — нахмурился Стоцкий. — Костя, имей в виду — если вам нужна помощь, то…
— Я понял. Но давай не здесь. Вечером все расскажу.
К нам то и дело подходили придворные, которые спешили поздравить Стоцкого с титулом графа. Сергей пожимал руки, кивал и получал приглашения в гости. Как будто с треском лопнул лед, который до этого момента отделял его от остальных аристократов.
Министр иностранных дел Головин покосился на меня с неприязнью. Все не мог забыть, как оказался под влиянием мятежного князя Трубецкого, и потом нам с доктором Луниным пришлось чистить его матрицу.
Я ответил Головину ледяным взглядом — пусть не зазнается. Головин отвернулся, а я хлопнул друга по плечу.
— Нам пора, Сережа! Вечером мы тебя ждем.
— Спасибо, Костя, — ответил Стоцкий. — Без твоей помощи ничего бы не вышло.
— Ты заслуживаешь этого титула, — твердо сказал я. — И граф из тебя выйдет отличный.
Я подхватил герцогинь под руки и повел их к выходу, где уже нетерпеливо переминался с ноги на ногу Жан Гаврилович Бердышев.
— Так что произошло? — спросил он, когда мы вышли на набережную.
— Курфюрст попытался воздействовать на Стоцкого во время церемонии.
— Да ладно!
Жан Гаврилович повернулся ко мне.
— А почему я ничего не заметил? Я же за ним во все глаза смотрел.
Я пожал плечами.
— Не знаю. Но Серега, с любом случае, справился сам. Мне даже вмешиваться не пришлось.
— Мне все это не нравится, — покачал головой Бердышев. — Пожалуй, стоит вернуться и посоветовать Императору выслать курфюрста из Империи к чертовой матери! Пусть катится в свой Бранденбург!
— А если он чего-то в таком духе и добивается? — спросил я. — Это ведь международный скандал будет.
— Плевать! Если он что-нибудь натворит, и ты его пристукнешь — скандал будет еще хлеще.
— По крайней мере. тогда одним врагом у нас станет меньше. А если его выслать, он продолжит гадить. И мы не сможем узнать — настоящий это курфюрст, или нет.
— Я, кстати, так и не понял, подменный он или настоящий, — признался Жан Гаврилович.
— Я тоже. Еще и поэтому не стоит его сейчас высылать. Надо понять, что за змея заползла в Столицу, и чего она добивается. Знаешь, что, Жан Гаврилович? Отвези герцогинь во дворец. А я пока прогуляюсь по набережной. Поищу тот особняк, в котором так удачно придушил нашего оборотня-крокодила.
— Мы с тобой! — возмутились Алина и Полина.
Да и Бердышев нахмурился.
— Одного я тебя не отпущу.
— Так я один никуда и не полезу, — пообещал я. — На кой хрен оно мне надо? Если узнаю здание — отзвонюсь тебе и буду ждать.
— Может, поищем все вместе? — предложили девушки. — Нам надоело сидеть во дворце, как тюрьме.
В их словах чувствовалась горькая правда. Я очень хотел уберечь герцогинь от опасности. Но становиться их тюремщиком не собирался. Какого черта? Какой-то курфюрст приперся без приглашения в Столицу Империи, а куча хороших людей теперь должна из-за этого страдать головной болью?
Да хрен ему!
— Идем пешком, — предложил я. — И по набережной прогуляемся, и все дома разглядим, как следует.
Над Невой гулял холодный осенний ветер. Его порывы морщили серую воду реки, взбивали ее неопрятными пенными хлопьями. вдоль набережной летели желтые листья лип. В низком небе над Столицей клубились тяжелые серые облака, из которых в любую минуту мог полить дождь.
Далеко идти не понадобилось. Мы не дошли даже до Марсова поля, когда я уверенно показал рукой на трехэтажное здание, выкрашенное в бледно-розовый цвет.
— Вот оно!
Над главным входом здания лениво колыхался флаг с косым красно-белым крестом на синем поле. Окна второго этажа были высокими и полукруглыми. Я не сомневался, что где-то там и находится гостиная, в которой я сражался с оборотнем. Даже сумел разглядеть тяжелые синие шторы сквозь пыльные стекла, которые отражали дневной свет.
— Ничего себе! — присвистнул Жан Гаврилович. — Ты уверен? Это же здание британского посольства!
— Уверен, — кивнул я. — Идем, проверим?
— Не так быстро, — придержал меня Бердышев. — На обыск в здании посольства требуется санкция лично от Императора. И получить ее по телефону я не смогу.
Он задумчиво почесал тяжелый подбородок, внимательно глядя на здание.
— Зато теперь многое проясняется. Понятно, кто стоит за приездом курфюрста в Столицу — британцы. Остается понять, чего именно они добиваются.
— А какой в мире политический расклад? — поинтересовался я.
Герцогини хором возмущенно фыркнули, с укоризной глядя на меня.
— Я же говорил вам, что воспитывался подворотнях, — дружелюбно объяснил я. — Так что о тонкостях высокой политики не имею никакого представления.
— Если коротко, — просветил меня Жан Гаврилович, — то мировое влияние поделено между Российской и Британской короной. Под нашим влиянием остается значительная часть Европы и Азии, а также колонии в Северной Америке. Британия держит под своим влиянием некоторые европейские страны, Австралию, часть Северной Америки и Индию. В Африке хозяйничают Бельгия и Португалия, в Южной Америке — Испания.
— Это зря, — серьезно сказал я.
Жан Гаврилович пожал плечами.
— Об этом голова должна болеть не у нас.
— А кто влияет на Бранденбург и Пруссию? — спросил я.
Герцогини снова возмущенно фыркнули.
— Пруссия — это независимое государство, — объяснили они.
— В немецких землях действует политический нейтралитет, — объяснил мне Жан Гаврилович. — На
