спокойно отвечаю, от такого заявления строй притих, ни кто не ожидал, что так просто соглашусь.
— Четвёртая рота на рубеж — крикнул боец первой роты. Быстро пересобрав коробки на десятки, людей выстроили в очередь.
Я закинул за спину щит, меч в ножнах взял в руку, чтоб не мешал бегу, болтаясь на боку. Занял позицию сбоку от сотника в паре метров него. Ударил колокол, и мы погнали. Я не стал жестить и выдавать местные олимпийские рекорды. Держал средний темп, оббегая казарму. Надо было сделать шесть кругов. Уже на втором стало понятно, что есть возможность дойти до финиша не просто первым, а вообще одному. Итогом пробежки стал обгон всех десятков роты.
Ситуация повторилась трижды, я даже возмущаться не стал такой херовой физухе. Ведь из трёх сотен до финиша, ни добежать, ни доползти, не смогло сорок шесть человек. Половина, кстати, из пятой роты, под командованием того самого борзого оленя. Я ждал его на финише, сотник шел, держась за бок, а его морда лица цвета морской волны вызывал умиление и радость жизни от созерцания прекрасного. Через полчаса, потратив немало ледяной воды, чтобы привести в чувство павших, а заодно смыть блевотные массы с плаца, сотни снова построились.
— Как я уже говорил, вы элементарно догнать вора не можете, сегодня мы все с вами в этом убедились — мне даже громко говорить не надо было, стояла тишина как в понедельник на кладбище — через полчаса продолжим, посмотрим, что у вас там под пивным брюхом, только дерьмо или может хоть какие-то мышцы. Разойтись.
Многие со стоном попадали на колени, прямо на плацу. Я в это время направился в крыло де Ревеля, где со второго этажа сам владелец наблюдал за происходящим.
— Здравствуй, Влад — Теон крепко пожал руку — ты, конечно, меня удивил, пробежав трижды указанную дистанцию. Про это стадо я молчу, там полная безнадёга была уже после первого твоего финиша.
— До сих пор не понимаю, как они попали на службу — я сел поближе к окну, чтобы видеть, когда три сотни сине-зелёных зомби соберутся на плацу.
— Всё просто — устало вздохнул де Ревель — в один прекрасный день, пару лет назад, мой полк начали растаскивать в разные стороны. Причём всё происходило как бы нормально. Один десяток забрала пограничная крепость, другой ушёл в дружину к герцогу. Так продолжалось почти год, пока не осталось три роты, кто наотрез отказался уходить. Вместо ушедших местные дворяне стали предлагать своих людей. Я был в растерянности и с радостью принимал этих прекрасных воинов. Проблемы начались примерно через год. Тогда ко мне почти с боем на приём прорвался какой-то купец, считай мелкий торговец. Он рыдал как дитя, умолял спасти его семью, которую похитил местный криминальный клан. Я взял тридцать человек, был уверен, что этого хватит разобраться с местной шпаной. Да, мы спасли семью того купца. Ценой потери двадцати человек, ведь мы возвращались из трущоб, отбиваясь почти от сотни вооружённых отморозков. Мы не встретили ни одного патруля стражи.
— И многих ты тогда повесил прямо в казармах? — от такой истории хотелось выпить в память о погибших, но ещё не время.
— Ни одного — Теон сказал это спокойно, но рука погнула серебряный бокал — я построил на следующее утро две сотни, что должны были быть в патрулях на стороне города. На мой вопрос, какого хера вас там не было, сотники лишь улыбнулись, ответив, что в том районе давно не живут нормальные люди, а значит охранять там некого и нечего. Через несколько часов посыпались письма от тех самых аристо, что я не имею право наказывать этих прекрасных людей, которые несут свою тяжкую службу. Чуть позже я выяснил, кто и где из этих сотен несёт службу на самом деле.
— Кто-то подделывал отчёты о работе стражи? — поинтересовался я — уж явно не пятый сотник.
— Да — скривился де Ревель — меня водили за нос почти год, причём очень грамотно. Так что даже никто из дворянского собрания не смог подать прошение герцогу или королю. Да что там герцогу, никто не дошёл до судей. Значит, кто-то очень хотел, чтобы его дела оставались в тени. Вот только причём тут криминал я не смог понять до сих пор.
— Не было ничего выходящего за рамки разумного? — спросил я, наблюдая, как начинают собираться сотни.
— Весь последний год мои люди шерстили трущобы и аристо, тех, что помельче, чтобы сложить пазл, на хрена повышать уровень преступности — мрачно ответил Теон — вывод только один, в разы выросло количество пропавших без вести простолюдинов с даром, неважно каким, плюс откровенные похищения.
— Но они не аристо, а значит, до них нет дела страже, суду и так далее? — закончил за Теона — для чего можно использовать одарённого с мусорным или неразвитым даром?
— То, о чём боюсь даже думать — произнеся это, де Ревель постарел лет на десять — закидывают в ритуальный круг, чтобы забрать их силу, собирая в кристалл, по типу тех, что образуются в изменённых животных.
— Колбаса из человечины — я спокойно воспринял его ответ, де Ревель не понял моей аналогии — я видел что-то подобное, к примеру, использование людей как носителей смертельных болезней. Умирая они забирают с собой в могилу, скажем, пять сотен, или целый город. Или использование людей, как подопытных мышей. Я понял тебя, тут надо искать второе дно, первое ты уже нашёл.
— Пойдём, а то подопытные мыши разбегутся — усмехнулся Теон, указывая на строй.
Дальше открылся филиал спортивного ада. Местное общество инвалидов приседало, подтягивалось, отжималось и далее по списку. До конца дна, то есть дня, добралась хорошо если половина. Остальных скручивала судорога, либо просто не могли шевелиться. Когда солнце зашло за горизонт, бойцы пинками снова построили людей.
— Вы всё видели сами — я ловил лучи поноса, проклятий, смерти — моя бабуля на костылях бегает быстрее, чем большинство из вас. Теперь ужин и разошлись по казармам. Завтра утром продолжим.
Со стороны казалось, что с прогулки вернулся дом престарелых в полном составе, а вокруг них ходят санитары и смотрят, чтобы все добрались до кроватей и не сдохли по дороге в
