Насчет управляемости Рамидона, конечно, ничего толком не поняла, но этот гусеничный столбик с имитирующими руки манипуляторами никогда ей ни в чем не отказывал. То есть понимал тонкое устройство нежного детского сердца и искренне пытался быть полезным, когда не подзаряжался от электросети. Иногда он бывал занят, но, как правило, ненадолго. Как раз хватало времени выяснить у бабушки, что такое приоритет, почему он бывает разный у разных команд и какие разновидности этого понятия встречаются в природе.
Сам-то Робик все объяснял непонятными словами и чересчур коротко. Зато не отказывался взять девочку с собой в магазин и даже иногда покупал ей сладости или игрушки. В зависимости от того, позволял ему это некий неведомый «лимит» или не позволял. Даже подметила, что если циферок на бирочке возле объекта вожделения мало, то лимит позволяет чаще. А если много – никогда.
Убедившись, что их отсутствие не нанесет тонкой психике ребенка непоправимой моральной травмы, Вир и Раомина отправились прогуляться в столицу. Вот тут-то и открылись у императрицы глаза на всю глубину мужского коварства. Ее благоверный, словно намагниченный, сворачивал все время не туда, явно стремясь к какой-то определенной точке в абсолютно незнакомом ему городе. Поглядывал на названия улиц, на номера домов и предлагал пройтись вполне определенным тихим переулочком.
Окончательно все встало на свои места, когда на стене рядом с неприметной дверью, не имеющей перед собой даже скромного крылечка, увидела прямоугольную табличку: «Институт кристаллографии Академии Наук». Вот, оказывается, почему на поездку сюда было не только дано мгновенное согласие и даже одобрение, а еще и был проявлен совершенно неподдельный энтузиазм.
А может быть, дело в том, что в последнее время они просто мало разговаривают? Хотя, а когда они разговаривали много? Им почти не нужно слов, чтобы понять друг друга, вот и сложились спокойные отношения без щебета, без всхлипов. Ровные и радостные. И даже с сюрпризами. Хм. Как ни крути, эта неожиданность значительно лучше, скажем, какой-нибудь другой. Белокурой или черноволосой.
– Я подожду тебя в кафе, – она махнула рукой в сторону недалекой вывески.
– Хорошо. – И дверь за ним закрылась.
Традиционное мороженое с любимым клубничным вареньем подняло ей настроение.
* * *
О встрече с нужным человеком Вир договорился на послезавтра. Сидя в кафе и уплетая недоступное на Емле лакомство, Раомина мысленно наслаждалась, представляя себе проблемы, с которыми встретился ее любимый в этом учреждении. Заявился парень из провинции в столичный институт, и ему тут чего-то нужно. Ни имени, ни звания, ни протекции. Просто вошел в дверь. И представьте себе – о чем-то с кем-то договорился. А она в кафе развлеклась так, что небу стало жарко. Ну, вот захотелось ей позабавиться.
К ней за столик подсела незнакомая женщина. Пила кофе, строчила ручкой на пластинке ввода текста в память карманного процессора, иногда что-то подсматривала в информационной сетке. Потом, видимо, закончила и, надо же, опознала в ней космолетчика. Говорит – жесты характерные. Акцентированно точные движения. И принялась расспрашивать о рейсах, о грузах, об экипаже и капитане. Сразу ясно – журналист ищет материал. То есть ведет прощупывание наугад в расчете набрести на нечто стоящее.
Вот тут потеха и началась. Рассказала о себе чистую правду. Что капитан корабля живет с ней как с женщиной, причем домогается очень настойчиво. Что в пилотском кресле – их дочь, что сама она работает расчетчиком в то время, как автоматика корабля занимается детскими играми. То есть ни слова формальной лжи, зато подумать можно черт-те что. Потом увидела на улице мужа и откланялась. И, естественно, с интересом стала дожидаться утреннего информационного выпуска, предвкушая удовольствие от коварно приготовленной для журналистов «утки».
Разочарование наступило раньше. Уже вечером все средства массовой информации оповестили, что императрица после длительного затворничества наконец-то в столице, где, подобно легендарному правителю древности, расхаживает, одевшись неприметно, дабы лично наблюдать, как поживают ее подданные. Судя по всему, Ее Величество довольны, поскольку изволят шутить.
Облом. И конец свободе. Теперь без специального макияжа из гостиничного номера не выйти, потому что ее довольную физиономию рядом с тремя пустыми вазочками из-под мороженого демонстрируют практически непрерывно.
* * *
Печальным финалом короткого приступа игривости оказалось то, что теперь она вынуждена наслаждаться прогулками на свежем воздухе и ожиданием мужа из его ежедневных поездок в институт. Ведь словно на работу устроился. Туда утром, обратно вечером. Раомина бродит между полей, перелесков, лужаек. С интересом рассматривает дома местных обитателей и чувствует себя странно. Красота и размеренность жизни дальнего пригорода, где прошло ее детство, где потом она не раз бывала, наполняют душу покоем. Тут люди идут неторопливым шагом и раскланиваются при встрече. Все знают ее как местную уроженку Анну Смит, заехавшую погостить к родителям – тоже давнишним здешним жителям.
В этих разбросанных между полей и перелесков домиках дедушки и бабушки, по большей части пенсионеры, балуют и строжат внуков. А их родители обычно живут в городе, где ищут удачи или добиваются успеха, который чаще всего выражается в универсальном эквиваленте – деньгах. И завершается этот период в их жизни закономерно. Пенсия и возвращение сюда. Потом уже их выросшие дети привозят внуков погостить. Надолго. Жизнь идет по вековому кругу. А суета города остается в стороне. Тут – островок стабильности.
Да, это тоже социальный эксперимент, начатый еще прадедом. Пригороды столицы неприкосновенны для акул бизнеса. Мелкие торговцы, маленькие мастерские, крошечные школы. Получить разрешение на постройку чего-либо здесь почти немыслимо. Даже радиальные дороги проложены под землей давным-давно, и устраивать новые никому не позволено. Вот так. Хотите жить активно – занимайтесь этим, не мешая покою населения.
Хотя идея этого социума и не ее, но она честно разоряла любые предприятия, пытавшиеся разными путями в обход запретов и законов распространить на эту местность свое влияние. Эксперимент подтвердил гипотезу прапрадеда. Социум стабилен, если защитить его от дестабилизирующих воздействий, и налаживает с окружением все необходимые взаимодействия за счет деятельности собственных членов. Результат, ясное дело, тривиальный, зато подтвержденный экспериментально.
Не то чтобы совсем уж тихое болото. Выгоняют продавца, нагрубившего покупателю – неделя пересудов. Или покупатель оскорбил продавца – на месяц переживаний, сочувствия или даже скандалы. Открылась книжная лавка, и тут же начинается дискуссия о пристройке, чтобы удлинить стеллажи. Потом покупатели возвращают прочитанные книги, поскольку они ведь не запись на кристалле, их надо куда-то ставить. А выбросить – рука не поднимается. Через некоторое время лавочка становится библиотекой. Платной или бесплатной – как получится.
