Не то чтобы совсем уж тихое болото. Выгоняют продавца, нагрубившего покупателю – неделя пересудов. Или покупатель оскорбил продавца – на месяц переживаний, сочувствия или даже скандалы. Открылась книжная лавка, и тут же начинается дискуссия о пристройке, чтобы удлинить стеллажи. Потом покупатели возвращают прочитанные книги, поскольку они ведь не запись на кристалле, их надо куда-то ставить. А выбросить – рука не поднимается. Через некоторое время лавочка становится библиотекой. Платной или бесплатной – как получится.
Мир обывателей неторопливо решает свои крошечные вопросы и находит очень интересные, тоже частные решения. За несколько десятилетий разные опыты над социумами проведены в десятках мест по различным сценариям. И надо же, везде люди приспособились к условиям, в которые поставила их невидимая рука кого-нибудь из членов императорской фамилии, проверяющего какое-то новое озарение.
Одного рабства на Лангусте, казалось бы, достаточно, чтобы все рухнуло, а вот и нет. Общество процветает. Рабы сыты и всегда заняты, рабовладельцы или быстро сходят в могилу от обжорства и излишеств, или непрерывно придумывают, чем бы занять рабов. А также – как прокормить, во что одеть, и масса других проблем, связанных с содержанием кучи народа.
* * *
Приехали Жан и Жанна с детьми. Старшего Рамидона знакомит с окрестностями, соседскими ребятишками и тонкостями общения с Робиком. Значит, вечером мужчины обязательно дождутся Вира, чтобы отметить встречу. Это ведь только у себя на Емле емляне не пьют хмельного, а когда выбираются на другие планеты, табу снимается. Так что надо купить резервную бутылочку бренди. Конечно, «Роро». И сварить протрезвительного компота. Нет, лучше похмельного, а то выпивки на них не напасешься. Обязательно пошлют Робика в лавку за добавкой, оторвав его от розетки в неурочный час.
* * *
Сегодня Вир возвращается из института с двойственным чувством. С одной стороны, выдавил он из этих старых тараканов от официальной академической науки то, что хотел, и добился понимания в области, где из-за недоговорок сочинителей толстых умных книг никак не мог разобраться. С другой стороны, стало окончательно ясно – он много лет сосал пустышку. Не получится у него собрать атомы в кристалл, более плотный, чем раньше.
И теперь возникла дилемма. То ли заниматься теорией, пытаясь найти более совершенный ее вариант. То есть разработать новую. То ли спокойно переключиться на прикладные вопросы, которых тьма. Во втором варианте привлекает то, что созданное им оборудование позволяет многое, о чем раньше и помыслить было страшно. А от первого отпугивает возможность никакой теории не создать. У него в этом направлении и мысли-то пока не сформировались. Так, где-то на краю сознания мелькает проблеск догадки.
* * *
Дети уложены, мужчины с бутылкой подходят ко второй стадии опьянения, а Раомина бдит, чтобы закуска на тарелках не иссякла и употреблялась обильно. Это, кстати, правильная закуска. Ну, если события невозможно избежать, то следует придать ему верную направленность. А языки уже развязались, даже у папеньки.
– Так, насколько я понял, империей управляет автоматика, – делится «открытием» Вир. Язык у него пока не заплетается, но до этого уже недалеко.
– Ты и прав, и не прав. – Отец разливает по крошечным стопочкам ароматный напиток. – Автоматика не принимает решений, а выполняет рутинную работу по реализации полученных команд.
– Непонятно. Все документы распорядительного характера формируются, грубо говоря, в электронных мозгах. Я имею в виду не форму, а содержание. То есть, распечатывая воспринятую диктовку, они корректируют стиль, обеспечивают верную компоновку документа, пунктуацию и орфографию, и в результате получается иной раз не совсем та мысль, которую вкладывал в нее автор. – Вот за это, наверное, она и любит этого парня так долго. Все-то он примечает.
– Это непросто заметить, если тебя не интересует содержание твоей работы. А ведь государственных служащих оно действительно волнует не сильно. Их задача – выполнить указание сверху и отчитаться. Попросту говоря, получил директиву – разослал распоряжения. Собрал доклады – свел в отчет – отправил в секретариат. Те, кто склонен к творчеству или имеет определенные устремления, не связанные с карьерным ростом, выбирают другую работу. А нормальный чиновник не станет протестовать, если результат его трудов при автоматическом редактировании качественно улучшился. – Мужчины опрокидывают стаканчики и налегают на омлет с помидорами.
– И что, ни разу не возникло никаких подозрений в том, что люди в министерствах только для видимости? – Вир, наконец, прожевал.
– Да сколько угодно. Но бороться с системой – не их задача. Кто поумнее – молча приняли правила игры. Как данность. Большинство же списало эти «шероховатости» на происки конкурентов в карьерном состязании, деспотизм руководства, осуществляющего таким образом тотальный контроль, и на всякую другую всячину, что пришла им в голову. Важно, что никому не пришло в голову поднимать по этому поводу шум. Дело в том, что вмешательство автоматики или предупредило их ошибку, или помешало воровству. То есть разбирательство было нежелательно. – Отец выкладывает из баночки соленые грибочки.
– И что, не воруют? – это уже Жан интересуется. Ему через несколько лет сменять Раомину на «троне».
– Сколько угодно. Запах денег эти люди чуют тонко. Если бы автоматика не контролировала движение средств на всех счетах, никакой бюджет не позволил бы сделать ничего, кроме выдачи зарплаты. – Кажется, мужчины совсем не захмелели. – Иногда только по перечислениям и удается вычислить взятку или откат. Ну, там много схем, и они непрерывно совершенствуются. Система сборов мзды – это нечто неповторимое.
– То есть я не понял! – снова вступает Вир. – Чиновники воруют, и никто им ничего не может сделать?
– Вир, сынок, ну какой будет прок от того, что мы каждый месяц станем упекать по нескольку тысяч человек за решетку? Это же сколько тюрем придется построить! Проще свести размер хищений к стабильному уровню, тем более что все они в результате дележа со старшими товарищами собираются в известных нам местах, где лежат себе, никого не беспокоя. Ну, некуда столько потратить. Да и невозможно. Едва их попробуют шевельнуть – мы обанкротим банк.
– Дед! Я ничего не понял, – Жан совсем запутался. – Чиновники, которые ничем не управляют и воруют деньги, которыми не могут воспользоваться.
– Да, непростые вы, ребята, вопросы задаете, – вмешивается Раомина, выставив на стол следующую бутылку и вынимая из духовки фаршированные перцы.
