Сергей Сергеевич недовольно покачал головой:
— Вы аккуратнее говорите, юноша. Слова-то подбирайте. Точно не знаю, но, кажется, он каким-то образом определяет опасность, исходящую от нас. Когда мы говорим что-то, он читает наши мысли.
— Да что же это такое?! Откуда он?
— Не знаю. — Профессор вздохнул. — Знаю только, что не с Земли, откуда-то из других миров.
Все это время Дрема неподвижно висел перед нами, источая жуткую вонь, его вертикальные зрачки перемещались с профессора на меня и обратно. Убедившись, что мы закончили переговариваться, он снова завыл тонко, пронзительно и очень противно.
— Да, да… — Я с ужасом посмотрел на кобру. — Буду аккуратен. Хороший Дрема, умный, добрый…
— Так что вы только что говорили?
— Я сейчас, когда ему в глаза смотрел, снова видел сны дурацкие, которые точно к реальности никакого отношения не имеют. Я там в них могу из одного мира в другой переходить по своему желанию, словно все, что вы мне говорили, правда, и зовут меня все…
— Постойте, юноша. — Сергей Сергеевич озабоченно нахмурился. — Да убери ты свою змею!!! Не мешайте, я, кажется, сейчас все пойму.
На мое удивление, кобра перестала шипеть и пропала. Вздохнул с облегчением и вытер холодный пот. Сердце стучало, как экспресс на стыках рельс. Мне было страшно, пришлось бороться с собой, успокаивать как-то. Я понял: иллюзии могут убивать. И еще… раз не я придумал этот театр и эту пьесу, то, значит, следует играть ту роль, что предназначена, иначе…
Впрочем, об этом сейчас ни в коем случае не стоило думать, так можно и смерть себе наколдовать, тем более что тигр остался, он так и лежал в паре метров от нас, чутко прядая ушами. От него исходил тяжелый звериный запах.
— Вы сейчас очень интересную фразу сказали, в ней есть ключевое слово.
— Я много фраз сказал, и, по-моему, каждая из них интересна…
— Погодите. — Профессор переводил свой задумчивый взгляд с меня на Дрему и обратно. — Вы сказали: «больное чучело»?
— Да, так оно и есть. Нормальное здоровое существо не может иметь такого запаха, да и выглядит ваш Дрема истощенным и усталым. Явно с ним что-то произошло. Если бы я верил хоть на грош в то, что вы говорите, то сказал бы — его покусало что-то из тумана. В моих снах он был другим — упитанным, сильным, кожа лоснилась…
— Что?! — Сергей Сергеевич сморщился, словно только что съел дольку лимона. — Да остановитесь вы, дайте сообразить! Итак, если верить вашим снам, то он был другим, а потом с ним что-то произошло.
— Это же сон, профессор.
— Да помолчите же вы, юноша! Я нас спасаю. Был здоровым, стал больным. А что делают больные животные? Правильно, ищут того, кто им может помочь. Известны случаи, когда на заимки к лесникам волки приходили со страшными ранами, и люди их выхаживали. Олени и лоси — это вообще обычное дело, они людям доверяют, бывает, даже детенышей приводят, чтобы им помогли. Если представить, что это правда…
Сергей Сергеевич остановился и полез в свою рюкзак, вытащил оттуда свою чудодейственную мазь и направился к Дреме, по дороге осторожно обойдя сидящего тигра. Зверь забеспокоился, перевернулся на живот и снова припал к земле, готовясь к прыжку. Не знаю, как профессор, но я испугался, когда эта кошка заворочалась, а еще больше, когда ветер донес до меня тяжелый звериный запах густой шерсти. Точно, во мне проснулась генетическая память. Ноги сразу стали ватными, а окружающее поплыло перед глазами.
Господи, что же со мной происходит? Такого не бывает! Надо открыть глаза и проснуться. Я ущипнул себя за плечо и яростно потер его, чтобы избавиться от острой боли.
— Надеюсь, я прав. Если этому существу известно о некоторых моих делах…
— Вы что, всякой нечисти здесь помогаете лечиться? — спросил недоуменно я. У меня по-прежнему не проходило ощущение, что происходящее нереально.
— Бывает, помогаю, когда могу. — Профессор как-то странно на меня покосился, и я понял: он действительно помогает всей этой нечисти, что здесь водится, и не хочет, чтобы об этом знали. — Попробуем, мазь у меня хорошая, многокомпонентная, можно сказать, адаптированная к существам с различным генетическим кодом.
Дрема взвыл и качнулся вперед, когда Сергей Сергеевич аккуратно стал наносить тонким слоем мазь по всему его телу, особенно стараясь намазать свисающие клочья кожи.
Зловоние ударило мне в нос, запах этот ни с чем нельзя сравнить, он был чужероден и ужасен. Тигр негромко зарычал и сделал пару широких шагов вперед.
Сергей Сергеевич даже не посмотрел на зверя, застывшего почти у его ног, словно того и не существовало. Впрочем, наверно, так оно и было. Это я ничего не мог с собой поделать, мне он казался ужасно реальным, не хуже кобры, которая снова появилась ниоткуда и поползла по стволу дерева ко мне. Дреме, похоже, не нравилось лечение, и он снова хотел нас убить. Впрочем, я его понимал, мне еще помнилось ощущение горящего огня на коже после профессорской мази.
Все происходящее еще больше стало напоминать нечто нереальное. Так не бывает. Это сон, бред, галлюцинация.
— Почему вам тигр, а мне кобра? — пробормотал я, больше для того, чтобы хоть как-то отвлечься.
— Вероятно, вы больше боитесь змей, а я тигров, один раз уже встречался с такой ласковой кошечкой, едва выжил, с тех пор панически их боюсь.
— Понятно.
Дрема неожиданно взвыл и рванулся от нас в сторону.
Я посмотрел на ствол дерева — змея исчезла, потом перевел взгляд на профессора — тот был задумчив и сосредоточен. Тигр тоже на глазах стал уменьшаться, через пару мгновений превратился в маленького ласкового котенка, который облизал маленьким розовым язычком сапоги у Сергея Сергеевича, а потом и совсем исчез.
Внутри что-то противно сжималось и разжималось, желудок бунтовал, сердце кололо. Страх никуда не ушел, он все еще прятался в моих внутренностях. Но мне определенно стало легче, тем более что и Дрема окончательно исчез, только еще едва слышался вдалеке его пронзительный вой.
Профессор убрал мазь и устало произнес:
— Надо торопиться, иначе придется ночевать возле кордона, а утром придет туман. У меня, правда, там есть еще одна избушка, но лучше не рисковать.
Мы пошли, только я не мог идти быстро. Что-то во мне сломалось, перегорело. Не шли у меня ноги, усталость навалилась такая, словно до этого тысячу километров прошел. Сергей Сергеевич оглянулся и недовольно пробурчал:
— Почему отстаете? Я же сказал: не успеем до вечера, придется еще один туман переживать.
— Я бы рад, да ноги не идут, и вообще все тело словно ватой набили, слова ваши как будто издалека доносятся.
