– Значит, можно набить карманы листьями этого чудо-дерева и ничего не бояться? – решил Хамерхаузен.
– Увы, нет, – обескуражил его Король Ящериц. – Эфирный запах очень быстро выветривается. Не успеешь и глазом моргнуть, как ты снова чья-то добыча.
– Ну, а почему тебя местные твари не трогают?
– Я – Король Ящериц.
– Король Ящериц. – Виир обсосал птичью косточку и кинул ее в пакет для мусора. – И что это значит?
– Только то, что я – Король Ящериц.
– Это не ответ.
– Прости, но другого у меня нет.
– А чем ты вообще здесь занимаешься? – спросила Регина.
– Я здесь живу.
– Но других людей поблизости нет?
– Ближе всего поселок скарабеев. Отсюда до него пять-шесть дней пути. Как повезет.
– Скарабеи – это кто? – перехватил инициативу у Регины Виир.
– Скарабеи – это люди.
– А почему они скарабеи?
– Потому что они сами так себя называют.
– Тебе не скучно здесь одному? – задала новый вопрос Регина.
– Я не один.
Регина удивленно вскинула бровь.
– Человек один, только когда считает себя одиноким. А одиноким можно быть и среди толпы.
Регина наклонила голову, соглашаясь с таким определением.
– Ну, а что ты делаешь, когда не спасаешь заблудившихся путников?
– Я встречаю рассвет, я провожаю закат. Я наблюдаю мир во всех его проявлениях. И он всегда необыкновенно красив.
– Здорово, – завороженно улыбнулась Регина. – Но почему именно здесь? В Лунном Карантине? Среди чудовищ и монстров?
– Чудовища становятся таковыми только в глазах тех, кто видит в них чудовищ. На самом деле они обычные звери. Ну, то есть не совсем обычные, но тем не менее это животные, которые не строят никаких зловещих планов в отношении кого бы то ни было. Они лишь живут, подчиняясь инстинктам. Их единственная задача – выжить и передать свои гены следующему поколению.
– Они не нападают на тебя, потому что чувствуют, что ты их любишь, – предположила Регина.
– Хотелось бы, чтобы было так, – улыбнувшись, тряхнул волосами Король Ящериц. – Но на самом деле они чувствуют, что я их не боюсь. В этом мое превосходство. Если я не испытываю страха перед зверем, значит, зверь должен бояться меня.
Слушая Короля Ящериц, Хамерхаузен подумал, что с таким подходом к вопросу недолго и голову потерять. Интересно, как бы он повел себя, встретившись с айвурами? Заставил бы он их содрогнуться?
– Ну, а нам-то что теперь делать? – спросил Виир. – Идти к скарабеям?
– Вы не дойдете, – уверенно ответил Король Ящериц.
– Даже если ты пойдешь с нами?
– Даже в этом случае.
– Но ты-то ходишь туда?
– Я – Король Ящериц.
Хамерхаузен едва заметно скривился – ему не понравился такой ответ. Ему вообще не нравились эти постоянные ссылки на Короля Ящериц. Потому что, по его мнению, это ничего не объясняло.
– Так, может, и нам стоит попытаться?
– Прямого пути через болото не существует. Придется идти в обход. В низине придется обходить грязевое озеро – оно фонит нещадно. Я обычно дохожу за пять-шесть дней. У вас этот же путь займет восемь, а то и десять дней. Вернее, занял бы, если бы вы сумели пройти его до конца. Но вы не дойдете.
– Даже с тобой?
– Ну почему ты все время это повторяешь? Я не смогу защищать вас днем и ночью, не теряя бдительности и не смыкая глаз. Причем защищать не только от диких зверей, но и от вас же самих. Вы запросто можете угодить в ловушку по собственной неопытности и неосмотрительности. Вы ведь просто не представляете себе, что такое Лунный Карантин.
– Ну, кое-что мы уже видели, – авторитетно заявила Регина.
– Вы еще ничего не видели, – осадил ее Король Ящериц. – Ничего, кроме своей сгоревшей машины и края болота. И сколько раз за это время вас могли сожрать? То, что вы посчитали, можете спокойно умножить на пять.
– Хорошо, – развел руки в стороны Хамерхаузен, как будто занавес распахнул. – Допустим, ты прав…
– Не «допустим», – подался в его сторону Король Ящериц. – А «я прав».
– Хорошо, – еще раз повторил свой жест рамон. – Ты прав. И что ты предлагаешь? Остаться здесь?
Парень откинул голову назад и рассмеялся.
– Что вы здесь будете делать?
– Не знаю, – пожал плечами Виир. – Станем ждать.
– Чего?
– Когда кто-нибудь за нами придет. Может, те же скарабеи.
– Не дождетесь.
– И что тогда нам остается?
– Пузырь вероятности.
– Пузырь вероятности. – Хамерхаузен положил на ломоть хлеба добрую порцию тушеных овощей, сверху – разрезанное надвое яйцо, полил все это острым зеленым соусом и придавил сверху вторым ломтем хлеба. Знатный получился сэндвич. – Это какая-то метафора?
В его представлении это была еще одна коронная фраза Короля Ящериц, которая, ничего не объясняя, служит ответом на все вопросы. «Что там у тебя?» – «Да, проблема с пузырем вероятности». – «Думаешь, у тебя это получится?» – «Все зависит от пузыря вероятности!»
– Вы никогда не слышали о пузырях вероятности? – Король Ящериц недоверчиво посмотрел сначала на Регину.
Рыжая извиняюще поджала губы и отрицательно покачала головой.
– Вообще ничего? – Король Ящериц перевел удивленный взгляд на Хамерхаузена.
– А что, по-твоему, мы должны были о них слышать? – пожал плечами Виир. – Я, вообще-то, рамон, а не секретный физик.
– Да, я, конечно, понимаю… – быстро кивнул Король Ящериц. – Но все же…
Чтобы скрыть смущение, он взял зеленый кренделек, откусил от него кусочек и принялся быстро, как белка, жевать передними зубами.
– Это что-то неприятное? – заранее наморщила нос Регина.
– Нет, что ты, ни в коем разе, – поспешил заверить ее Король Ящериц. – Это что-то вроде очень больших мыльных пузырей, завязших в земле. Поэтому их еще называют пузырями земли. – Он снова откусил кусочек от зеленого кренделька и пожевал. – Не пробовала? – протянул он надкусанный кренделек Регине. – Очень вкусно. По виду похоже на своеобразное печенье, но на самом деле это…
– Так что там насчет пузырей? – перебил его Хамерхаузен, которому не терпелось покончить наконец с предельно размытой бестолковщиной ситуации, в которой они оказались.
– Пройдя через пузырь вероятности, вы получаете шанс изменить вероятность того или иного события, которое уже случилось в прошлом или еще только произойдет в будущем. Это звучит невероятно, но, поверьте, это факт. В Наукограде есть целая научная группа, занимающаяся изучением пузырей вероятности. Этими исследованиями занимались еще до Эпохи Сепаратизма, только тогда они были засекреченными. Суть в том, что мы постоянно взаимодействуем с пузырями вероятности, что приводит к появлению узлов неопределенности, которые мы, – Король Ящериц щелкнул пальцами и выстрелил указательным в сторону Виира, – называем случайностями.
