— Отбыл гость, — появившийся в дверях сержант потряс копиями билетов.
— Как отбывал? — Поинтересовался Курехин, отхлебывая безвкусную желтоватую субстанцию из стакана, в лучшие годы видавшего более благородные напитки.
— Тихо и мирно, — полицейский пожал плечами и просунул в дверь лист с отчетом.
— Положи, — отмахнулся майор, — если ничего интересного не было, то и бог с ним.
— Ну почему же не было? — Вдруг удивился сержант. — Костюм он поменял в туалете.
— Как? — Лейтенант и Курехин синхронно повернулись, и Всеволод поманил полицейского пальцем. — Входи, мил друг, присаживайся, и рассказывай все как можно подробнее.
— Что рассказывать-то? — Вдруг смутился вновь прибывший.
— Все, — Всеволод махнул рукой на манер знаменитого комдива.
— Вышел, сел в заранее заказанное такси. — Присев на край шаткого стула, начал свой рассказ полицейский, — только сам не заказывал. Машину с ресепшна вызывали.
— Дальше.
— Дальше поехали через город, до Пулково. Там он расплатился с таксистом, вышел, и направился в зал ожидания. До регистрации на рейс было еще минут десять, так что свободное время у нашего подозреваемого имелось.
— Ты бы с подозреваемым не торопился, — насторожился Петрыкин, но строгий взгляд Всеволода пресек все его трепыхания.
— Ты дальше рассказывай, — зло поглядывая на коллегу, елейным голосом произнес Курехин. — Не отвлекайся на лейтенанта. Молодой он, инициативный.
— Ну, это ваши разборки, — примирительно поднял руки вверх сержант, — а дальше дело так было. Явился этот Вайно в аэропорт и вместо того чтобы поглазеть на табло, скоро ли регистрация и не отменили ли рейс, прямиком двинулся в туалет на втором этаже.
— Тоже мне, странное поведение, — хмыкнул Петрыкин.
— Вот и я на это внимания не обратил, — пожал плечами полицейский. — Пошел за ним скорее из чувства долга, чем из праздного любопытства. Кабинки там маленькие, все вокруг народом заполнено. Приезжих из Средней Азии такая тьма, как в другую страну попал. Зашел он туда в костюме, вышел тоже в тройке. До этого костюм был черного цвета, а после туалета он стал серым в мелкую полоску, и так интересно поблескивал, будто металлическими нитями прошит.
— Таможенный контроль?
— Без единой заминки. Рамки на новую одежду даже не среагировали. Пискнули вроде на часы, но наши погранцы пропустили его спокойно.
— И зачем ему костюм переодевать, да еще в таком неудобном месте? — Нахмурился лейтенант. — Не проще ли было все сделать еще в гостинице?
— Вот чего не знаю, того не знаю. — Сержант поднялся и, вопросительно взглянув на майора, поинтересовался, — Разрешите идти, товарищ майор?
— Идите, сержант, — кивнул Всеволод и вновь склонился над документами. — Это вся стенограмма?
— Почти, сейчас работают над второй заключительной частью.
— Было что-то из Москвы?
— По вашему запросу, товарищ майор, — Петрыкин зарылся в наладонник, в задумчивости водя стилусом по экрану импортного гаджета, — ничего. Правда, есть подозрение по поводу частот сотовой связи. Технология сотовой связи это одно, а вот 3G, то другое.
— В чем разница? — Нахмурился майор. — Третье поколение, не более.
— Ну не скажите. Пухлая штука, — лейтенант вновь затыкал в экран пластиковой палочкой. Скорость больше, действует более широко и точечно, забирая много частот. Если выставить вышки по всей России, то многие на этом выиграют.
— А почему тогда в Европе не ставят, рас так все хорошо?
— Наверное, не все. — Лейтенант развел руками, как бы давая понять, что в играх сильных мира сего, начиная от продажи зерна и заканчивая распространением высоких технологий, он не очень-то и селен.
— Ладно, — Курехин вздохнул и вновь потянулся к стакану с остывшим чаем. — Будем копать дальше. Нужно все. Чеки из ресторанов, список платных каналов которые заказывал гость, количество чаевых, если он их оставлял, и в какой валюте. Не бывает такого, чтобы человек с грешком не наследил, а этот Вайно явно из таковых.
— Так ночь же скоро. — Насупился лейтенант.
Петрыкин был прав. Часы на стене показывали на десять вечера.
— Тогда вали, — Всеволод взглянул на стену и, убедившись в правдивости слов подчиненного, вновь углубился в изучение документов.
— А вы, товарищ майор? — Засуетился лейтенант. Вещи были собранны в мгновение ока и, уже шагнув за дверь, услышал усталый голос начальства.
— А я еще посижу, приятель. Я еще посижу…
Десять дней до часа «икс». День. Локация 3. Совпадение временных отрезков не определено.
— Не тобой положено, не бери. — Всеволод злобно глянул на притихшего Давыдова, а затем обратился к Хеллу, сидевшему на скамье рядом. — Мысли по поводу наручников есть? — Вся троица была упакована по полной программе. Наручники имелись на руках, и, побольше, на ногах, между звеньями была пропущена цепочка, позволявшая арестованному ходить. Но и это было не все. Оружие и боеприпасы, а так же карта с указанием места переброски исчезла, а вместо нее появились браслеты, вроде часов, с одним единственным мигающим диодом.
— Не вздумайте снять, — напомнил полицейский, заталкивая приключенцев в транспортный флаер, аккуратно приземлившийся на вершине. — Это ваш единственный опознавательный знак. Попадете в зону действия охранных турелей и все, полная аннигиляция.
— А что это такое? — Удивился Семен, но вместо ответа получил мощный тычок карабином между лопаток, и аки олень влетел в транспортный отсек.
— Нашел! — Семен бежал по каменному плато, размахивая левой рукой. Правой аналитик бережно прижимал к груди что-то серое, и издалека похожее на коробку из-под обуви «Скороход».
— Чего он там пылит? — Всеволод приоткрыл один глаз и с интересом посмотрел на сияющего от счастья Давыдова, фривольным галопом приближавшегося к лагерю.
— Нашел что-то, — меланхоличный и рассудительный Хелл лежал рядом и смотрел в небо на проплывающие обрывки облаков. — Добытчик.
— Камень. — Решил майор. — Тут ни черта кроме камней. Ни лестницы, ни лаза, ни ларька с хот-догами. Ох, бы я сосиску в тесте навернул, а то на местных разносолах еда, скорее в тягость и обязаловку. Знаешь, какие около моего дома в ларьке сосиски продавались? Пальчики оближешь. Купишь так после работы парочку, возьмешь холодного пива и в парк. Ну, это конечно, когда летом. Зимой…
— Нашел, — Семен добрался до дремлющих товарищей и гордо поставил перед ними коробку. — Железная, — сияя белозубой улыбкой, заявил он. — И надпись есть. Вот в уголке мелко так выбита.
