За ним висели внутренности двух распотрошенных компьютерных стоек. А перед ним стоял компьютер поменьше с фанданским треугольником на боку.
— Что там было? — поинтересовался Стрэнг, не отрываясь от работы. Он дернул на себя пакет голубых проводов и стал подключать их наконечники к разъемам. Монитор перед ним ожил.
— Ага, сдвинулось наконец.
— Их двое. Это не люди Халифи.
— Это мы знали. Расскажи, что ты узнал нового.
— Откуда вы знали, что это не люди Халифи?
— Рост. Один из них был ниже метра девяносто. Флекер присвистнул:
— Абсолютно точно. Один из них — старый японец, Хидео Тагоми из научного отдела.
— А второй?
— Женщина, темноволосая, крепкого сложения. Я ее не знаю.
— Покажи-ка мне их на видео, — сказал Стрэнг, вставляя провода в разъемы. Он заглянул в лежащее перед ним руководство, и вдруг в глазах его вспыхнул сумасшедший огонь.
Кто-то — скорее всего инженеры Халифи — изменил код входа в интерфейс проектировщика ИР «Основателя». Изменение было тонкое, и Стрэнг едва не попался. Однако почти инстинктивным движением он немедленно прервал связь. Лампочка зонда на панели не загорелась.
Но план надо было изменить, и быстро. ИР «Основателя» теперь недоступен. Придется работать с его периферией. То есть с набором защищенной аппаратуры. А значит, придется восстановить кое-какое разрушенное оборудование в самом торе.
А тем временем Халифи будут разбираться с пассажирами своими методами. Тысячи их сдались и были доставлены в цепях на Пурпурный уровень. Кому повезет, тех обратят в рабов и отправят на планету. А остальные?
Пальцы Стрэнга нырнули в плетение кабелей, отыскивая желтый провод, который он подсоединил поверх синих. Счет шел на секунды.
Флекер включил видео на микрокомпьютере, подключенном к управляющей сети микротора.
Появился Хидео Тагоми крупным планом, с осунувшимся и угрюмым лицом. Вид у него был, как у человека под страшным напряжением.
Затем появилось лицо девушки.
Стрэнг на секунду застыл. Сглотнув, он отвернулся.
— Обратной дороги нет. Поздно.
— Что ты сказал?
Стрэнг с дикими глазами повернулся к нему:
— Оставить их под замком, ты слышишь? Нет времени с этим возиться!
Флекера изумила эта страстность. Стрэнг снова нырнул в провода, стягивая пучки красных и зеленых кабелей. Флекер пожал плечами. Одержимый этот Стрэнг.
Ибрагим качался в любимом кресле в стиле ранней марсианской культуры — компьютерная реконструкция работы Горского. На экране перед ним был Юрген Смите, новый руководитель научной группы.
— Видеозаписи этой особи были просто замечательные, но во плоти она даже еще более удивительна, — сказал Смите.
— Значит, она прибыла с вами в целости и сохранности? Отлично. Разве это не чудесно? Интереснейшее ощущение — стоять пред этим созданием и ощущать, насколько оно иное! — Энтузиазм Ибрагима был неподдельным.
— Невероятно. Никогда не думал, что найду такое сокровище.
— Наличие разума несомненно.
— Да, но технология очень примитивна.
— Мне это напоминает давние племенные культуры. Африка, индейские племена Америки.
— Я вижу аналогию с народами Новой Гвинеи. В некоторых аспектах весьма примитивные, в других они были на удивление развиты.
— Конечно, конечно.
Ибрагим был в восторге. Эта раса разумных существ была драгоценным украшением сокровищницы Нового Мира. Его собственного Нового Мира.
— Наконец-то отомщена теория конвергентной эволюции, — сказал Смите. — Эти создания очень на нас похожи, разве только немного больше по размерам.
— Типлер, Ловенштейн, старик Уоллес — все они ошибались так же, как и эти религиозные мракобесы, — усмехнулся Ибрагим.
Эта сторона истории науки всегда была для Ибрагима захватывающей. Он ни на минуту не верил в такое фантастическое понятие, как «Аллах», и в результате всю жизнь вел постоянные битвы с приверженцами религии в своей семье.
Смите рассмеялся в ответ:
— В моей семье этого тоже хватало. Казалось, что хуже нет, чем Новая Голландская церковь, так тут явилась Церковь Христа-Космонавта.
На этот раз рассмеялся Ибрагим:
— Да, ваши христианские психи совсем дикие, согласен, но мне-то всю жизнь приходилось иметь дело с мусульманами. Вы знаете, что за ужас Новый Коран?
— Боюсь, никогда его не читал. Мне хватило всей этой чуши в молодости, когда приходилось ходить в церковь.
— Да, могу вас понять. Но можете себе представить: мои предки настолько сошли с ума, что подняли на орбиту камень Кааба! Это волшебный камень, упавший из космоса в далеком прошлом. Он был когда-то в Мекке, и к нему издревле стекались паломники. И вот ни с того ни с сего его вернули обратно в космос. Вы только вообразите!
Правда, после этого и Мекки не осталось — после войны.
Смите стал серьезным:
— Да, это было время массового безумия. Ибрагим вздохнул. Страшными были эти ранние дни. Мир пожирала ненависть. В горячих точках вспыхивали мелкие ядерные войны.
— А когда камень Кааба оказался на орбите, снова начались паломничества. Только теперь уже на космических кораблях.
Смите хмыкнул. Ибрагим так же задумчиво рассуждал.
— Конечно, паломники уже прилетали на реактивных самолетах, но поднять камень на орбиту, туда, где Пророк никогда не бывал, даже вообразить себе не мог — это, согласитесь сами… — Ибрагим покачал головой, не кончив мысль.
— Мало есть страстей, порождающих более странные поступки, чем религия. Я сам, например, сторонник Системы Умственной Механики. Уже много лет.
— Да-да, именно так, — пробормотал Ибрагим, считавший Систему Умственной Механики еще одной чушью. Сам он был сторонником тонизирующего эффекта власти.
— Да, так об этом экземпляре, — вернулся к теме Смите.
— Она прекрасна, не правда ли? Я с нетерпением жду возможности прочесть анализ после анатомирования.
— Даже как-то чуть ли не жалко. Есть в ней какая-то странная красота, вы не находите?
— Конечно, есть, но нам очень много нужно узнать, а пока что она — наш единственный экземпляр.
— Конвергентная эволюция с отмщением. На экране открылось небольшое квадратное окно, и в нем появилось лицо Кирка Сприка.
— Прошу прощения, — сказал Ибрагим. — Вызов от группы безопасности.
— Разумеется. Я вернусь к работе.
Ибрагим отключил Смитса.
Сприк был начальником охраны Лагеря-1.
— Вы просили вас проинформировать, если будет информация о чудовищах.
— Да, конечно. Что у вас есть? Сприк был бледен как полотно.
— Окончательные потери не менее двадцати пяти человек, все убитыми. Отсутствуют еще несколько человек, но они могли потеряться в лесу. Четыре тела были вынуты из внутренностей монстра. Они были проглочены вместе с одеждой, ботинками — со всем.
