Лицо у иранца не излучало эмоций – хуже не бывает, когда люди так умеют владеть собой: невозможно понять, что ими движет – желание прикончить тебя мгновенно или чуть-чуть помучить и только потом убить, чтобы, когда воскресну, вновь помучить и убить, и делать это до бесконечности. Али вряд ли простил мне последний разговор, он здесь хозяин и может сделать со мной все что вздумается.
– Я пришел просить о помощи.
Али остановился в двух шагах. Все та же густая борода и почти сросшиеся брови. Цепкий невозмутимый взгляд хозяина. Мужчины, сопровождавшие его, обступили нас полукругом. У них не было оружия, впрочем, его здесь не применишь, не спросив разрешения.
– Мне нужно найти Спеца, сомалийца, торговавшего разработками «Трайбека». Наверняка ты знаешь этого чернокожего. Скажи, где искать, и дай уйти – обещаю, больше не появлюсь.
В данной ситуации лучше сказать правду, не факт, что помогут, но иного выхода я не видел. Терять мне нечего, без помощи Али не обойтись и не покинуть Анклав. Выход один – говорить правду и подчиняться обстоятельствам.
– Теперь Кило хозяйничает в «Трайбеке». Он контролирует Азиатский сектор. Он захватил базу на Аравийском ТВД. Ты оставил оборудование в подвале. – Я кивнул в сторону поселка. – Оно сильно выручило меня. Спасибо.
Али по-прежнему молчал, но в глазах появился настороженный блеск. Кажется, я нащупал то, что позволит договориться.
– Найдя Спеца, мои люди получат у него оружие, и вместе мы остановим Кило, который, разобравшись с «Ворнет», возьмется зачищать локации, найдет твой подвал, просеет данные и…
– Вы нашли динамический список.
– Да.
Он взглянул в сторону, раздумывая.
– Обещаю тебе, оборудование будет уничтожено, только скажи, где искать сомалийца, и помоги уйти отсюда.
– Слишком много обещаний, Денис. Зачем? Все равно отсюда не выйти. Двери заперты, ключ выброшен.
– У меня есть еще один. Можешь его забрать, но тебя это не защитит. Можешь меня убить, но я возникну вновь. Можешь меня пытать, но я уверен, к боли можно привыкнуть, научиться терпеть. А вот потерю близких и детей пережить очень сложно. И я не допущу этого.
– Ты даже не представляешь, с чем столкнешься, когда покинешь капсулу.
Али сдался, раз начал говорить о выходе в реал. А что ему оставалось делать? Анклав от Кило могу защитить только я.
– Вероятно, ты сможешь связаться с людьми, которым обещал отправить информацию, – Али указал на мою руку, где ярким маркером был записан адрес электронной почты, – но вспомнить все ты не сможешь.
– Я хочу попробовать.
– Бесполезная трата времени.
– Тогда помоги.
– Я думаю.
Невидимая сила вдруг надавила на плечи, заставила упасть на колени. Подчиняясь чужим командам, интерфейс открыл ячейки памяти, из них забрали все, что хранилось. Сбросив тяжелую ношу, я непроизвольно взмахнул руками, легко распрямился и вновь упал, ощутив острую боль. В голову словно раскаленный шип всадили.
Перед глазами вспухали и пропадали разноцветные круги, появлялись яркие короткие строчки незнакомых названий на латинице, ай-пи-адреса. Мозг словно наизнанку выворачивали, намертво впечатывая алгоритм моих действий после выхода в реал.
– Боль подсказывает нам, что мы еще живы…
Голос Али шел сверху, я открыл глаза, ощутив похлопывания по щеке.
– Тебе придется сделать себе больно, когда покинешь капсулу. Шок напомнит о многом, пробудит память и мысли. Забудешь о боли – останешься гнить в инкубаторе.
Я с трудом встал на четвереньки. Плечи, руки, ноги, все тело сотрясалось в судорогах.
– Постараюсь, – хрипнул я и сплюнул скрипнувший на зубах песок. – Что… что такое инкубатор?
– Хранилище капсул.
Сопровождавшие Али мужчины поставили меня на ноги. Я бы непременно упал, не поддержи они под локти.
– Как много в нем людей?
– Всегда по-разному. Чтобы ответить точнее, надо знать порт загрузки базы.
– 2123 Сеул.
Али многозначительно кивнул. В его глазах промелькнуло неподдельное удивление, но спрашивать, откуда мне известен порт, он не стал.
– Тысячи капсул. В Сеуле один из самых больших инкубаторов в мире.
– Тем лучше. – Я рассчитывал, что с техническим оснащением крупнейшего хранилища людских тел не возникнет проблем.
– Возможно, – неопределенно ответил Али. – Готов отправиться в реальный мир?
– Да. – Я взглянул на ладонь, где Гомез записала электронный адрес.
Интерфейс вспыхнул, разом подсветив все панели меню, пропал. Его будто выключили вместе со мной. Мгновение, другое, третье… Легкие обожгло холодом, желудок и горло сдавило спазмом. Перед глазами вначале почернело, затем вспорхнули десятки светлячков, казалось, от напряжения они вот-вот вылезут из орбит, тело раздуется до неимоверных размеров и лопнет, разметав прах по необъятной Вселенной.
Неизвестность пугала, чувство боли вселяло уверенность. Я помнил все, что поместил в мое сознание Али. Помнил до мельчайших подробностей, до точек и запятых. Но дальше терпеть эту боль был не в силах.
Кажется, я закричал в агонии. Воздух в легких кончился, сознание взорвалось картинками прошлого, пролистывая их с бешеной скоростью, и вдруг померкло, избавив от мук.
Вдох. Еще один, булькающий и будто чужой, будто не я дышу, а кто-то другой делает это за меня, помогает, вентилируя легкие. Мысли вялые, пошевелиться невозможно – тело чужое, не мое.
Низкий потолок внезапно исчез, по лицу, плечам, животу и бедрам вместе с вязкой холодной жижей скользнули в стороны жгуты проводов, и в глаза ударил яркий нестерпимый свет. Резанул по векам жесткой щеткой, всколыхнув в сознании ворох мыслей. Под ребра и в плечи вонзились иглы инъекторов, и боль почти мгновенно прошла.
Боль… Удалось приподняться на локтях и осмотреться. С болью было связано что-то очень важное, какое-то воспоминание. Тело почти не слушалось. По бокам тянулись скругленные стенки с желобками, на которых имелись утолщения с подвижными рычагами, и на них держались съехавшие в стороны потолочные панели капсулы.
Я сел, уперев влажные ладони в гладкую поверхность. Круглые стены, пола не видно, потолок теряется в вышине. На стенах десятки… нет, сотни овальных контуров – крышки других капсул с дисплеями, где светятся непонятные иероглифы, надписи на латинице и ничего не значащие цифры. Под дисплеями смонтированы кнопочные панели.
Ну и местечко, похоже на огромное хранилище. Если я был в одной из капсул, в других тоже находятся люди. Но почему они там, а меня… разбудили?
Капсула вздрогнула, зашипела пневматикой и поползла вперед. Я сумел кое-как намотать на кисти обрывки проводов, чтобы случайно не опрокинуться через край, когда блестящий манипулятор присосался к днищу, снял капсулу с выдвижной штанги напротив углубления, откуда она выехала, и перенес всю конструкцию к двум бесконечно длинным вертикальным направляющим.
