И я дрался. Самозабвенно, как никогда в жизни. Пока чей-то удар не разлучил меня с сознанием. И снова наступила темнота, в которой нет звёзд и нет меня.
Просто чернильная мгла. Всеобъемлющая как Вселенная и такая же холодная, пустая и безразличная.
Пробуждение было не из приятных. Мужики проехались по мне сурово. Уж отколошматили так отколошматили, на совесть. Странно, но никакой ненависти по отношению к ним я не ощущал. Скорее всего, потому, что своего добился:
Лило не тронули. Это я выяснил в первый момент. Во второй попытался сообразить где нахожусь и в каком состоянии.
Сначала я побаивался, что меня как шибко ретивого отправят в расход. Потом по вполне дружелюбным лицам местных, склонившихся надо мной, стоило мне лишь очнуться и приоткрыть глазки, догадался, что расстрел отменяется.
Ну, или переносится на более поздний срок.
— А ты здорово машешься, — восхищённо причмокивая, сообщила ближайшая морда, которая принадлежала детинушке лет тридцати с хвостиком.
Этот добрый молодец будто шагнул с картины «Три богатыря», ещё два таких же нехилых габаритных ухаря обступили меня с боков.
Чем их здесь кормят? Они ж, наверное, по ведру за присест съедают.
— Стараюсь, — выдавил из себя я, а сам осторожненько пощупал тело.
На первый взгляд ничего страшного. Царапины до свадьбы заживут, а синяков на мне всегда было больше чем у собаки блох. Лишь бы ничего не сломали.
Вроде всё в порядке. По телу, конечно, будто каток прошёлся, но били ребята грамотно, можно сказать, жалеючи.
Это я когда берсерком становлюсь, ничего не чувствую, а потом, во время отходняка, волком вою. И ещё бы не выть: каждый квадратный сантиметр туловища ноет со страшной силой.
Я едва сдержал стон. Ронять достоинство в глазах аборигенов не хотелось.
Крепыши, догадавшись о моих мучениях, вновь преподнесли стакан самогона. Да уж, такими темпами и спиться недолго. Я всё же выпил до дна и поспешно вернул стакан хозяину, пока организм не скрутило. Самогонка была термоядерной. Её действие мало чем отличалось от напалма. Но в итоге мне полегчало.
— Доктора позвать? — участливо спросил детинушка.
— А кто он у вас по специальности? — на всякий случай спросил я.
— До войны патологоанатомом работал, — уведомили меня.
Я нервно сглотнул. Крепыши, видя мою реакцию, засмеялись.
— Шутка. На самом деле он у нас мастер широкого профиля. Врач общей практики.
— То есть ни х… не знает, — догадался я.
— Что поделать, — пожал плечами детинушка. — Другого у нас нет. Как на грех не нашлось. Пытались переманить к себе с других станций, но везде облом вышел. Вот и лечимся у нашего коновала. Хотя жизнь заставила. Он теперь и впрямь на все руки мастер. От всего лечит и сразу.
— Спасибо за предложение, — вежливо поблагодарил я. — Как-нибудь потом.
— Ты уж извини, что с тобой так вышло. Мы не сразу прочухали, что ты нормальный пацан, причём из поисковиков.
К нам всякие порой прибиваются.
— Так вы нас пропустите дальше?
— Да я бы с радостью отпустил, но не могу, — горестно вздохнул детинушка. — Мы сейчас с Центральной в игру играем — кто кого крепче за яйца держит. А вы что-то вроде дополнительного козыря. Уж больно Генералу хочется девицу, что с тобой причапала, себе забрать. Суетится, гадёныш. Всё звонками нас телефонными изводит, о ней беспокоится. А мы его слегонца за жабры пощупаем.
— Шантажируете нами?
— Сечёшь! — обрадовался он. — Короче, в голову сильно не бери. Побудете у нас в гостях. А мы всё перетрём и вас отпустим. Обращаться с вами будем хорошо, никого не обидим.
— А если не получится с Генералом договориться?
Детинушка захохотал. Отсмеявшись, положил мне правую руку на плечо и с гранитной уверенностью заявил:
— Не дрейфь, мужик. Выгорит у нас. Хочешь, я тебе наше хозяйство покажу?
— Хочу, — кивнул я. — Только сначала скажи, где девушка и парни с Одиннадцатой.
— Парни на хозработах. Им не привыкать на дядю ишачить. А девушку отдельно поселили. Она у нас объект повышенной ценности и, соответственно, охраняемости. Другими словами, будет она у нас как у Христа за пазухой. Ну что, пошли?
— Пошли, — согласился я.
Находиться в качестве разменной монеты никак не улыбалось, но пока что обстоятельства складывались так, что дёргаться, не разведав обстановки, не имело смысла. Мы оползали практически всю станцию, заглянули в самые отдалённые закуточки. Даже общественный сортир и тот не преминули навестить.
Немного погодя я сообразил, с чего это мне устроили столь насыщенную экскурсию. Меня исподволь подводили к мысли, что лучше всего на моём месте было бы расслабиться и получать удовольствие. Эта станция и впрямь больше походила на форт, нежели на мирное поселение. Удрать отсюда было невозможно. Единственный путь покинуть её — ждать, когда твоё тело вынесут вперёд ногами, но я сразу отбросил этот вариант как неподходящий.
Удивил меня и собирающийся на поверхность отряд поисковиков. Обвешанные оружием ребята походили на терминаторов из фильма. Более того, когда я узнал, что парни поднимутся не сколько ради того, чтобы доставить под землю еду, медикаменты и прочие полезные вещи, а, в основном, чтобы поохотиться на мутантов.
— Вы что, с ума сошли?
Я обалдело уставился на спутника. Тот выждал паузу и пояснил:
— А чего тут такого. Прочешем район, сделаем его безопасным. У нас крепких ребят много. Им надо развеяться, размяться.
— А если нарвётесь на скопление?
— Ну и что? — равнодушно протянул он. — В первый раз что ли? Покоцаем всех к такой-то матери. Специальную технику задействуем. Это ваши наверху на «Газелях» шастают, а у нас почти на бронетранспортёрах.
— Что, серьёзно? — изумился я.
— Чуток приврал, — признался он. — С бронетранспортерами это я, конечно, погорячился, но пара пикапов с установленными станкачами у нас есть. Мы на них такого шороху наводим, только держись. Крошим к ядреней фени всё, что ни попадётся.
— И часто вы такие автопробеги устраиваете?
— Да регулярно. Раза два в неделю точно, — сообщил «экскурсовод». — Если есть желание, присоединяйся. Завтра ещё партия наверх пойдёт.
Я отрицательно помотал головой. Ну вас, ребята. То, что здесь собралась на редкость безбашенная команда, мне стало ясно ещё в начале экскурсии. Теперь мои предположения только подтвердились.
И не то, чтобы мысль о прочёсывании поверхности была такой уж крамольной. Нет, определённая логика в этом есть, но вот стоит ли переть на рожон исключительно ради удовольствия? Это меня и смущало.
