Гера снова усмехнулся.
— Какой из неё охотник? Но попробовать можно.
Собутыльник уже клевал носом, было довольно поздно. Налили ещё, чокнулись.
— Ну, за успех нашей экспедиции, — выпили, крякнули, закусили.
— Согласен со мной ехать? — спросил Ярослав Геру.
Тот кивнул, что согласен, он уже дремал. Ярослав перетащил его на топчан, что стоял в вагончике. Уложил пьяного. Тому хватило двух рюмок, и он уснул. Комплекции был лёгкой, много ли такому надо.
Ярослав сел за стол, допил остатки водки. «Оно, конечно, шутки шутками, но одному к этому Олегу соваться не следует — мягко стелет, а вот как спать на его постели будешь, неизвестно. Одному сподручно — становишься более мобильным, Георгий с семьёй может связать по рукам и ногам. За детьми следить надо, постоянного ухода требуют, лекарств, врачей, магазин под рукой, аптеку. Ну да мы никуда ещё не едем, а я рассуждаю, как будто уже согласился, неизвестно куда и с кем. А главное, куда он звал? Как вспомнишь, так вздрогнешь. Нет, никуда не поеду, вот в Подмосковье поеду. В Сибирь, на три месяца? Не знаю, может быть, смотря куда. У меня работа, квартиру как оставить — сестра убьет, если я квартиру оставлю без присмотра хоть на месяц». (В Москве он жил в квартире сестры, та, в свою очередь, на родине, в Вологде, и не приезжала сюда совсем с тех пор, как от неё сбежал муж, точнее, пропал бесследно. От него и осталась трёхкомнатная квартира, в которой жил Ярослав и охранял одновременно. В Вологде у него был дом, оставшийся от родителей, который его сестра сдавала внаём и тем кормилась со своей дочерью Анютой. В Москве у Ольги работы не было, и жить здесь она не хотела. Говорила, на душе от столицы у неё некий осадок и ноги её здесь больше не будет. С мужем были конфликты. Ольга приходилась Ярославу двоюродной сестрой, её мать тёткой, а Анюта, соответственно, племянницей.) Так он неспешно размышлял, размышлял и уснул.
Пробуждение было неприятным, от стука в дверь. В окне забрезжил рассвет, было восемь часов утра. Шёл снег, ветра не было. Ярослав слегка потянулся. Стук раздражал.
— Хватит стучать, Файзуло, я уже проснулся, сейчас открою.
Вышел на улицу. Сменщик, не говоря ничего, юркнул в вагончик, спустя мгновение послышался его недовольный голос.
— Всё выжрал, алкаш. А это кто у тебя?
Ярослав вернулся в вагончик, стал собираться домой.
— Мой дружбан.
— Убирай его отсюда, всё выжрали, козлы.
Файзуло был неплохой человек, даром, что нацмен. Прекрасно говорил по-русски, в отличие от своего хозяина, хороший друг, никогда никого не закладывал. Был грех — любил выпить. Сейчас он сильно расстроен: выпита его заначка.
— Не мельтеши, Файзуло, будет тебе к вечеру пойло, — стащил медленно просыпающегося собутыльника с топчана, вытолкал на улицу, надел на него шапку. Тот не проявил ни малейшего сопротивления или неудовольствия, спокойно сел в машину.
— Пивка бы! — Гера смотрел осоловело, похоже, после вчерашнего винопития ему было плохо.
— Будет тебе пивко, — у самого Ярослава похмелья никогда не было. Он не знал этих проблем, и сейчас был невыспавшийся, но трезвый. Морозный воздух бодрил. Погода стояла замечательная, светило раннее солнышко, не хотелось думать ни о чём плохом. Сделав несколько глубоких вдохов, почувствовал наслаждение. Сел в машину. Они поехали. По пути в киоске взяли бутылку пива, Георгий пил жадно, стараясь выпить побольше дармового. Они долго петляли по окраинам, стояли в пробке, наконец, добрались до старой хрущёвки, недалеко от МКАДа. Какой-то старый заводской поселок, теперь обстроенный со всех сторон.
— Ну что, Гера, помнишь моё вчерашнее предложение? — Ярослав остановил машину, упираясь в сугроб.
— Помню.
— Согласен на меня работать или искать другого?
— До лета далеко, — уклончиво хитрил субъект, не соглашаясь и не отказывая.
— Мне нужно твое предварительное согласие, если ты за, буду иметь в виду, если нет, ищу другого. Ты за?
— Я согласен, — ответил прижатый к стенке Геннадий, — но надо подумать.
— Думай. У тебя три месяца на раздумья, времени хоть отбавляй. Я тебя сам найду, — хлопнул дверью и уехал.
На среду была намечена поездка к Олегу. Среда — выходной, самый подходящий день для этой операции. В конце концов, интригу надо раскрыть, и выяснить, в чём дело. Любопытство раздражало и задевало всё сильнее. Что делать, если он такой? Обнаружив нечто интересное, обязательно сунет нос не в своё дело, хотя и с риском его прищемить. Что он потеряет, если съездит и послушает? Не попадёт же он под гипноз и не пойдёт, как крысы за крысоловом. Всегда можно отказаться от сомнительных предложений и в последний момент взмахнуть хвостом, исчезая из прорези прицела. Конечно, если будет этот последний момент, кое-кто может и не дать этого последнего момента. Так, терзаемый сомнениями, Ярослав стоял и вертел в руках визитку с реквизитами злополучной фирмы, на половицах, которой обретался его нечаянный собеседник. «Добрые окна», — как оригинально. «Окна из ПВХ», — дальше некуда. Телефон. А вот телефона-то у нас и нет. Так что ножками, ножками.
Наконец, решившись, толкнул тяжёлую скрипучую дверь. Вошёл на обширную территорию бывшего авто-предприятия, в прошлом принадлежавшую крупному заводу. Оглянулся. Территория явно поделена на множество мелких шараг. Завалена полуразобранными автобусами и битыми грузовиками, прямо перед ним — автосервис. Однако реклама «Добрые окна» чётко указывала направление — налево. Пошёл по стрелке, мимо боксов, мимо многочисленной рекламы, призывающей купить всякое барахло, мимо снующих покупателей и груженых добром «Газелей». К дальнему вагончику, над которым виднелась уже знакомая вывеска. Фирма далеко не зажиточная. Возможно, только воздух и продают или отмывают деньги. В стороне припаркован серый «Пассат», значит, его хозяин должен быть на месте.
Изнутри офис блистал чистотой и порядком. Опрятно одетые девушки-менеджеры вели вежливые беседы с посетителями. Покупателей было в достатке, но и очереди не было. Никто не суетился, все при деле. Первое впечатление складывалось благоприятное. Из раскрытой настежь двери кабинета слышан знакомый голос. Покупатель что-то доказывал, хозяин кабинета убедительно отвечал. Ярослав вошёл, стараясь не мешать беседе. Сразу был замечен и узнан. Не прерывая беседы, Олег, чёрный строгий костюм которого придавал ему вид коммивояжера, жестами попросил остаться в кабинете и подождать. Он явно начал сворачивать препирательство с клиентом, обещая, что его люди всё привезут, всё сделают. За минуту он выпроводил товарища. Встал, уставился своим неуловимо внимательным, слегка прищуренным взглядом, как бы спрашивая: «Ну-с, батенька, как дела?» Протянул руку.
