Все больше народу затихало, прислушиваясь к речи Бэкерифа.
— К тому же, и сам старик Вэрсион прекрасно понимает, что у Олуиков есть более чем весомые основания требовать возвращения Октерфона. Они построили эту крепость более трехсот лет назад, и владели ей на протяжении двух столетий, пока безумцу Пэрилу Вэрсиону не взбрело в голову подчинить себе весь север.
Фирун Бонгани, поджав губы от возмущения, выпалил:
— И что же на ваш умудренный взгляд следует делать Вэрсионам, как не сдаваться? Ходят слухи, что у них не осталось денег на регулярную армию, а уж их долги банку Лествилла не выплатят даже правнуки детей Гирланда.
Бэкериф вытер губы полотенцем и уставился на Бонгани.
— Окажись я на месте лорда Мэйно, чего даже злейшему врагу не пожелаю, ведь положение его действительно плачевное, я бы всеми возможными способами старался удерживать Октерфон. О подземных ходах этой крепости уже даже легенды слагают, поэтому запасов пищи осажденным на несколько месяцев уж точно хватит. Да и гарнизон там вполне приличный. Насколько я знаю, из десяток попыток взять Октерфон штурмом успехом увенчалась лишь одна.
Лорд Кейлд пожал плечами.
— Поэтому, если осажденным удастся продержаться как можно дольше, то глядишь там уже и сам лорд Мэйно придет на подмогу. А я уверен, что он сделает для этого все возможное. Ведь помимо того, что в Октерфоне сейчас находится его старший сын, терять столь лакомый кусок в виде добычи агэльфиуса — чистое безумие.
После сказанной фразы губы Бэкерифа расплылись в ухмылке. Он явно был доволен произведенным эффектом. Казалось, его слушали уже чуть ли не все собравшиеся. И при упоминании агэльфиуса удивленные и заинтересованные шепотки участились в несколько раз.
В последнее время стало появляться все больше слухов о появлении залежей драгоценного камня в нескольких местах Астариса. Многие просто махали рукой, не веря вздорной болтовне, другие же, в попытках заполучить бесценный источник власти и могущества, собирали на его поиски целые войска.
— Чепуха! — Усмехнулся раскрасневшийся толстяк, сидевший по левую сторону от Освина Стокмара.
Силия заглянула в дальний конец стола, выискивая глазами отца. Король Освин, сохранявший невозмутимое спокойствие, наклонил голову набок, выслушивая своего советника.
— Всем и так уже давно известно, что последние залежи агэльфиуса находятся в исключительном владении Его Величества Освина, — толстяк перевел взгляд на короля, и, едва наклонив голову, продолжил, — можете и дальше продолжать верить в россказни пьянчуг и шарлатанов, но со мной этот трюк не пройдет.
Кейлд Бэкериф только усмехнулся и пожал плечами.
— Дело ваше, — ответил он, и встал из-за стола.
Присутствующие переключили внимание на поваров и слуг, вкативших в зал телегу с запеченным вепрем в томатном соусе и паприкой.
Проходя мимо, Бэкериф взглянул на Силию, и, улыбнувшись, едва заметно кивнул. Девушка никак на это не ответила, однако проступивший на ее щеках румянец выдал охватившее принцессу смущение.
Юный светловолосый лорд остановился возле Освина Стокмара, и, передав ему небольшой пергаментный сверток, что-то прошептал. Во время их короткого разговора отец впервые за этот вечер взглянул на Силию. Девушка тут же отвела взгляд в сторону, вернувшись к поеданию креветок. Момент был упущен, и она поняла, что отец заметил ее смущение. Но кто же был этот загадочный лорд Бэкериф? Никогда прежде Силия ни разу не видела его ни на одном из званных ужинов. И уверенность на его лице, когда он говорил про залежи агэльфиуса под Октерфоном, была непоколебима. Но как это вообще возможно? Силию с самого детства приучили верить, что остатки агэльфиуса во всем мире остались только у ее отца. Она, как сейчас, помнила его удивительные истории о могуществе этого камня.
И, по большей части, она до сих пор считает, что большая часть тех россказней — обычная выдумка. Однако в детстве у Силии часто бывали проблемы со сном, а истории о захватывающих битвах прошлого между Великой Восьмеркой и Приносящими Смерть, настолько завлекали ее детское воображение, что, наслушившись этих рассказов перед сном, она сразу же засыпала, и уже во сне продолжала додумывать эти истории самостоятельно.
Поговорив с королем еще несколько мгновений, Кейлд Бэкериф почтительно склонил голову, и вышел из зала.
ТЕНЬ СМЕРТИ
Он выглянул из-за укрытия, подождал несколько секунд, и двинулся вперед. Покои короля были этажом выше. Цель была уже близко. Вдалеке послышались чьи-то голоса, и Шавилар остановился. Выставив ладонь вперед, он впитал в себя свет из настенных факелов и канделябров.
Воцарился мрак.
Губы Шавилара исказила довольная ухмылка.
Теперь он в своей стихии. Настал его час.
Он вынул клинок из ножен, и сорвался с места.
***
Вход в королевские покои сторожило двое гвардейцев. Они были облачены в красные атласные плащи, поверх длинной позолоченной кольчуги на них были пластинчатые панцири и стеганые акетоны. Один из гвардейцев опустил забрало, прислушиваясь к шуму в дальнем конце коридора.
— Лейб, ты слышал? — Спросил Ортон Региз, шагнув вперед.
Лейб Херас кивнул, и выставил алебарду вперед.
— Никуда не отходи, — приказал Региз, — пойду проверю, в чем там дело.
Ортон Региз сжал алебарду покрепче и двинулся вперед. Неспешные шаги антрексийского гвардейца сопровождались металлическим лязгом доспехов, порождавшим звонкое эхо. Региз замер на месте. Он даже не успел понять, куда подевался весь свет. Коридор погрузился во мрак.
— Какого черта там происходит? — Крикнул Лейб Херас.
Региз успел только ахнуть, прежде чем выронил оружие из рук. Оцепеневший от представленного зрелища, он был не в силах пошевелиться. Из глубин мрака на него стремительно надвигалась пара кроваво-красных огоньков. Региз был готов поклясться, что на него мчится Порождение Преисподней.
— Ортон?! Что это? — Гаркнул Херас, и двинулся вперед с алебардой наперевес.
Раздался оглушительный грохот доспехов. Обезглавленное тело Ортона Региза повалилось наземь.
Лейб почувствовал дрожь по всему телу, и замер на месте.
Шавилар подкрался сзади.
***
Король Освин Стокмар проснулся от грохота доспехов в коридоре. Соскочив с кровати, он накинул на себя шелковый халат.
— Освин? — Протерев глаза, заспанная Элин приподнялась на локтях, — дорогой, в чем дело?
Король обернулся через плечо.
— Кажется, я что-то слышал в коридоре, — неуверенно проговорил Освин, — может, мне по…
Он остановился на полуслове, когда в комнате наступила кромешная темнота. Освин уставился невидящим взором во мрак.
— Боже, Освин, — королева Элин прижала ладонь к губам, — что это…
Лязгнули засовы раскрывшихся дверей, и в покои короля ворвался поток ледяного холода.
Освин Стокмар попятился назад в поисках кинжала, но было уже слишком поздно. Он увидел приближающийся силуэт пламенного человека. Элин Стокмар истошно заорала.
— Ты…
Прошептал король Освин Стокмар, и почувствовал жгучую боль внизу живота. Пламенный человек прокрутил клинок в животе, и отшвырнул бездыханное тело короля в сторону.
ФЕЙН
Фейн взвалил мешок с мукой на спину, и направился вслед за отцом. После вчерашнего разговора они и словом друг с другом не обмолвились. Сегодня с утра мама настояла на том, чтобы вместо работы в мастерской Фейн пошел на рынок вместе с отцом. На что она рассчитывала? Что разговор с отцом поможет убедить Фейна отправиться в службу гильдии ремесленников? Конечно, больше всего на свете Фейн любил работать в кузне вместе с отцом. Это было именно тем делом, заставлявшим его вставать по утрам и, наспех позавтракав, скорее бежать в мастерскую Дирга. И большую часть жизни он даже и представить себе не мог, что в будущем может заниматься чем-то другим. Ему попросту не оставили выбора. Никто не спрашивал Фейна, а чем он сам хочет заниматься. И, наверное, именно это и было самое обидное. Вот почему он был так зол на отца.
