Рассчитавшись с продавцом меда, Дирг Ринвус обернулся к сыну, и, положил руку ему на плечо:
— Послушай, сынок, — голос кузнеца дрогнул. Фейн давно не видел отца таким потерянным, — я понимаю, почему ты зол на меня. И хочу, чтобы ты простил меня за это.
Мужчина отвел взгляд в сторону, проводив глазами въехавшую на рынок карету, а затем снова посмотрел на Фейна.
— Я должен был посоветоваться с тобой, — во взгляде отца читалось горькое разочарование, — но ведь я думал, что тебе нравится работать в кузне. У меня даже не возникало мысли, чтобы хоть кто-то из Ринвусов не захотел бы стать кузнецом. Почему же ты не хочешь отправиться в Форсесс?
Фейну было больно смотреть на страдания отца. Юноша опустил взгляд на землю. Всю свою жизнь он только и добивался того, чтобы быть на него похожим, старался всегда и во всем брать с него пример. Но во снах, которые стали навещать Фейна все чаще, он не видел себя в роли кузнеца или фермера. В своих снах Фейн Ринвус часто путешествовал за пределы своей родной деревни, в те далекие края, о которых он даже никогда не слышал. И каждый день, сидя на крыльце дома, и, наблюдая за опускающимся за горными вершинами солнцем, Фейн задавался вопросом, какие земли там скрываются? Каковы из себя тамошние жители?
Но ведь в какой-то мере именно служба подмастерьем кузнеца в Форсессе могла удовлетворить его амбиции. Фейн наконец-то побывает в большом городе, заведет новые знакомства, углубиться в изучение кузнечного ремесла. Но… но разве об этом он мечтал?
Вопрос, который он изо дня в день прокручивал в голове, не давал ему покоя уже долгое время. Сможет ли Фейн отказаться от своей мечты поступить на службу оруженосцем к знатному рыцарю, чтобы раз и навсегда связать свою судьбы с кузнечным делом? Готов ли он пойти на эту жертву ради отца?
— Пап, — Фейн медленно поднял глаза на отца, — ты не должен извиняться. Я был слиш…
Фейн прервался, обернувшись в сторону остановившейся в самом центре рыночной площади Верквуда кареты, запряженной двумя гнедыми меринами. Стоявший на рынке гомон толпы тут же поубавился, а совсем скоро в округе и вовсе воцарилась тишина.
Дирг Ринвус посмотрел на пару вышедших из кареты фигур в темно-фиолетовых мантиях, и обомлел. По его телу прошла дрожь. Далекие, забытые воспоминания из прошлого всплыли в памяти, словно громовой удар молота по наковальне.
«Боже, нет… не может быть…».
Схватив Фейна за локоть, Дирг прошептал:
— Держись ближе.
Юноша в недоумении обернулся к отцу.
— В чем дело? — Вопросил он, — пап, кто эти люди? Что ты дела…
Дирг покачал головой, и потянул сына за собой.
— Просто не отходи от меня, — повторил он, — и ни с кем не разговаривай.
— Но…
— Бери мешок и шагай за мной, — в глазах мужчины сверкнул какой-то безумный огонек. Усилив хватку, он до боли сжал Фейну руку и поволок за собой.
Фейн подхватил мешок с пшеном, и поспешил за отцом. Вокруг кареты собралась толпа зевак.
Фигуры в мантиях о чем-то перешептывались.
— Добрый день, жители Верквуда, — громким, раскатистым голосом, начал первый из них. Он поднял над собой листок пергамента. Человек, стоявший позади него, был меньше ростом, а из-под капюшона проступала прядь огненно-рыжих волос.
— Признаюсь, мне искренне не хотелось бы нарушать спокойную жизнь вашей деревни, — продолжил первый, — но, боюсь, обстоятельства меня к тому вынуждают.
Взявшие карету в круг крестьяне, торговцы и прочий любопытный люд, тревожно перешептывались и переглядывались друг с другом.
— Мы здесь по поручению Верховного Архимага Дисниса Эргера, — мужчина потряс листком. В нижнем правом углу стояла печать с эмблемой обрамленных в круг песочных часов, — у нас есть все основания полагать, что среди вас нахо…
— Подотри себе этим задницу! — Прокричал мужчина из гущи толпы, — и отправляйся к черту!
— Вот-вот! — Подхватил его кто-то с другого конца, — и Архисрага своего треклятого с собой прихвати!
Среди толпы прошелся одобрительный гогот.
— Убирайтесь отсюда! — Воспрянув духом, добавил первый, — паршивые магики!
— ДЕМОНЫ!
— НЕЧЕСТИВЦЫ ПРОКЛЯТЫЕ!
Мужчина в мантии тяжко вздохнул, и опустил руку вниз. Свернув лист пергамента, он протянул его стоявшей фигуре позади, и пожал плечами:
— Я же говорил.
— Ну, мы хотя бы попытались, — прошептала девушка, забирая сверток.
Человек в мантии скинул капюшон. Это был мужчина средних лет с густой бородой и узкими чертами лица. У него были выразительные зеленые глаза, которые, казалось, могли заглянуть в самое нутро человеческой сущности. Вглядевшись в его лицо, на какой-то миг Фейну даже сделалось как-то не по себе. Но это было не чувство страха или отвращения, а что-то совсем иное… Своим взглядом незнакомец будто бы притягивал к себе. Складывалось впечатление, что он мог прочитать твои мысли или каким-то образом повлиять на твое поведение.
— Меня зовут Летард Голран, — возвестил он, — как я уже сказал, мне правда бы не хотелось становиться тем человеком, который приносит вам столь дурные вести, но выбирать не приходится. Грядет война.
Голран замолчал. По толпе прошелся тревожный ропот.
— Война, — продолжил он, — которая затронет каждого из нас. От нее не удастся убежать и укрыться в погребе своей хижине или уплыть на корабле за Коралловое море. Нам остается только принять факт ее неизбежности, сплотиться и всем вместе идти сражаться. Защищать себя и своих близких. Свой родной дом и все, что вам дорого. Иного выбора не остается.
К карете подходило все больше и больше народу. Казалось, здесь собралась уже чуть ли не вся деревня.
Какая-то старуха, припав на колени, принялась читать молитву, прося защиты от Нечистого у Святой Семерки Элиона.
Несколько жилистых крестьян, сжимая в руках вилы и топоры, вышли в первые ряды, но атаковать магов все же не решались.
Пренебрежение к колдунам и волшебникам росло в них годами, переходя из поколения в поколение. Люди всегда боятся того, чего не понимают. А жители Верквуда, одной из самых северных и отдаленных от столицы деревушек, слепо доверяли любым слухам и перебранкам странствующих рыцарей и бродячих торговцев из далеких краев. Ведь куда легче обвинить в плохом урожае или засухе проклятущего мага, наславшего на ваш огород сглаз, нежели признаться в собственном невежестве и малограмотности.
Тем временем, Дирг уже практически вывел Фейна из толпы, как Голран снова заговорил.
— И у нас есть основания полагать, что среди вас находятся люди, которые могут присоединиться в ряды нашего ордена. Особенные люди, наделенные магическими способностями…
— Уроды! — выкрикнули из толпы.
— … быть может, вы еще и сами не замечали этого в себе…
— ГРЕБАННЫЕ МОШЕННИКИ!
— УРОДЫ! — Выкрикнули из толпы.
— ОБМАНЩИКИ!
— … но мы сможем помочь вам раскрыть свой потенциал и научиться контролировать силу и использовать ее во благо…
В сантиметрах от лица Голрана пролетел помидор, и впечатался в окно кареты. Оставив след на стекле, он рухнул наземь.
Рыжеволосая девушка позади Летарда вскинула руку и подалась вперёд, но он жестом остановил ее.
— Не смей, — прошипел Голран, — у меня все под контролем.
Девушка отпустила руку, и отступила на шаг назад.
Высвободившись из тисков отца, Фейн скинул мешок на землю, и начал пробираться сквозь толпу.
— Фейн! — Крикнул Дирг, — вернись сейчас же! Фейн!
Юноша остановился, и обернулся через плечо.
— Отец, я видел его! — Выкрикнул Фейн. Его глаза горели от возбуждения, — я не знаю, где и когда, возможно в одном из своих снов, но мне знакомо его лицо! Эти глаза… я…
— Не мели чепуху! — Дирг попытался снова схватить сына, но Фейн увернулся и направился к карете, — не смей даже приближаться к этой погони! Нужно как можно скорее вернуться до…
В следующий миг в руках Летарда Голрана блеснул какой-то предмет. Яркий сноп изумрудного огня взметнулся в небо. Встревоженная толпа начала пятиться назад. В руках мага искрился маленький камушек.
