— Влад, когда отправляемся? — подал голос сержант Бойко.
Он уже устроился в кресле, распихал по штатным креплениям и рундучкам свое снаряжение, оружие и личные вещи, а потому теперь просто глазел по сторонам и отвлекал от дела товарищей. Невысокий, подвижный, будто на шарнирах, он всегда управлялся с текущими делами быстрее всех и никогда не упускал случая потрепаться.
— Невтерпеж?
— Типа того. Надоело уже хренотень патриотическую слушать. Куда ни плюнь, всюду репортажи о сборах в поход доблестной армии, бред о том, какие мы хорошие, а враги — плохие, да эта ахинея насчет айринского оружия. Мутит даже.
— Думаешь, в походе агитации будет меньше?
— Кто станет агитировать на боевой частоте, ты, что ли? Или Жорж?
— А что Жорж? — обернулся лейтенант Кювье, замкомандира второго взвода, худощавый белокурый флегматик с печальными голубыми глазами.
— Ты ж по происхождению айринец?
— Ну и что?
— Ничего, я и говорю. — Сержант снова взглянул на Фирсова: — Мы-то с вами отлично знаем, что на Айрин имеется, а чего нет и быть не может.
— У нас есть приказ, а приказы не обсуждаются, — пожал плечами майор. — К тому же мы не были на родине предков Жоржа десять лет, кто знает, что там произошло? Может, и вправду термояд у них в закромах появился.
— От сырости, что ли?
— Да остынь ты, Боек, — вмешался лейтенант Жданов, психолог и главный специалист по работе с агентурой. Внешне, как и положено «агентурщику», ничем не примечательный сероглазый шатен: среднего роста, среднего телосложения, сливающийся с любой толпой на любой планете. В шутку товарищи даже называли его «человек-невидимка». — Чего доскребся до командира? Есть там гиперракеты с тяжелой начинкой, нет там ракет, нам-то какое дело? Прилетим — разберемся. Если нет ничего, тем лучше для аборигенов.
— Я уверен, что там ничего нет, — высказался Жорж. — Прошу понять меня правильно, я не из-за происхождения. В прошлую войну оно не мешало мне выполнять свой долг.
— Никто тебя за пятую колонну и не держит, — успокоил его рядовой Агеев, двухметровый амбал по прозвищу дядя Бум, первейший во всей группе подрывник. — Так же, как ты, многие считают, да только «центральникам» виднее. А может, все дело в политике. Треба окончательно прижучить Айрин, а повода нет. Вот его и высосали из пальца. Нам в этом случае вообще не о чем раздумывать. Так, командир?
— Так, uncle Бум. — Фирсов бросил рядом со своим креслом огромный мешок с амуницией. — Стратегия и долгосрочные перспективы — занятие для генштаба, а наше дело — фронтовая разведка. Народ, заканчивай возиться! До старта десять минут. По местам!
— Так-то оно так, — буркнул напоследок Бойко, — да только нас же потом и вздрючат.
— За что? — удивился Жданов.
— Если ракеты на Айрин не найдем. Их же нам поручат искать, к бабкам не ходи…
Идти к бабкам никто и не собирался. Все и так понимали, что сержант прав. Кому, как не суперсолдатам из спецгруппы, искать эти гипотетические ракеты?
Фирсов задумчиво взглянул в иллюминатор: на Земле их не задраивали бронешторками, давали возможность полюбоваться родной природой…
Из штаба пока не поступило прямого приказа насчет ракет, но генерал Свенсен перед самым вылетом прозрачно намекнул, что задание у группы будет особо важным и до невозможности трудным. Прав Бойко. Однозначно — найти ракеты. Хоть какие-нибудь. Ржавые, устаревшие, без боеголовок… Лишь бы это были тяжелые стратегические гиперракеты «АС-22» или «Кедр-3М». Что может быть важнее, чем найти оправдание войне? Хотя какие тут могут быть оправдания? Слова, слова… Не стоят они ни единой человеческой жизни.
В то, что Айрин вновь вышла на тропу войны, Фирсов не верил точно так же, как Бойко или Кювье. Или любой другой солдат из спецгруппы фронтовой разведки. И никакая пропаганда не смогла бы их переубедить. Слишком хорошо они разбирались в таких вещах, как война и ее последствия, и помнили кампанию десятилетней давности, когда от военной мощи Айрин не осталось и следа, а промышленный потенциал был сведен почти к нулю. Какие тут, к дьяволу, гиперракеты? Как их построить, на каких таких заводах? На тех, которые сначала надо восстановить, заново оборудовать и снабдить сырьем? И на какие шиши все это проделывать? На пожертвования нищих граждан?
Но даже если допустить, что ракеты сохранились в шахтах, до которых так и не сумели добраться разведчики землян, уже к моменту «рудной войны» они простояли на боевом дежурстве лет пятнадцать, и плюс еще десять. В каком они могут быть состоянии без текущей профилактики и обслуживания? Ладно, вовсе беспредельный допуск — они в боевом состоянии. Ну и что? Военная блокада с Айрин до сих пор не снята, поблизости от планеты постоянно дежурит флот международных наблюдателей, значит, любой пуск будет зафиксирован мгновенно. А системы противоракетной обороны Земли легко перехватят любую АС-22 или «Кедр» прямо в гипердрайве. Сто процентов. Ведь это не будет массированным нападением. От силы три-пять устаревших ракет против трех сотен новейших радарных, противоракетных и лучевых комплексов. Трое фермеров с дробовиками против батальона спецназа, вооруженного по последнему слову техники. Причем в чистом поле…
В общем, толстые белые нитки торчали из всех швов. А еще вся эта подозрительная возня вокруг Айрин ставила под сомнение качество работы той же спецгруппы во время «рудной войны». Ведь получается, если Айрин готова сражаться, в прошлый раз ее не победили. Обиднее обвинения в липовой победе ничего быть не может.
По кораблю разлился мелодичный сигнал готовности. Почти как на гражданских лайнерах. Гомон стих, солдаты пристегнулись и откинулись на спинки кресел. Громадина «Пеликана-1» едва заметно вздрогнула и, быстро набирая скорость, пошла по взлетке. В момент отрыва корабль вздрогнул еще раз, затем последовал краткий миг перегрузки, и включился демпфер. Примерно десять минут ничего не происходило, только становилось все легче душе и телу, а после и вовсе наступила невесомость. Но вскоре корабль прыгнул в гипердрайв, и снова вернулась сила тяжести. «Пеликан-1» прошел сквозь барьер и взял курс на Айрин. Подготовительная фаза войсковой операции «Превентивная мера» началась…
— Я не уверен, что план агрессии сработает, — твердо глядя на президента, заявил генерал Свенсен, назначенный командующим армией вторжения. — В нем не учтен такой существенный момент, как подавление орбитальных оборонительных систем, и очень слабо проработан вопрос противодиверсионных мероприятий. Такое впечатление, что ваши аналитики не рассчитывают на сопротивление противника. Это не самый верный подход. Недооценка врага может нам дорого обойтись. Или я не в курсе каких-то стратегических деталей?
