– Вообще-то мы торопимся…
«Интересно, куда?»
«В МОСКВУ».
– Нам нужно вернуться в Москву, – я выступал в роли попугая, повторяющего чужие слова.
– Флинт, ты, конечно, наш командир. Мы тебя уважаем, и все такое, – издалека начал Якудза. – Но последнее время у тебя с головой, мягко говоря, «немного не того». В какую Москву? К кадаврам в пасть? Привет, мы супергерои, спасающие мир. Наши тушки невкусные, не ешьте нас, пожалуйста!
– Замолчи.
– Уже.
– Флинт, нет, правда, – подал голос Валет. – Что мы забыли в Москве?
«Вопрос не ко мне, – мысленно выругался я в сердцах, – а к вашему гребаному “цветочку”!»
«КАДАВРЫ ПОКИНУЛИ ГОРОД. НАМ НУЖНО ПОПАСТЬ В БУНКЕР “КОВЧЕГ”. ПОТОМ СВЯЗАТЬСЯ С МУРМАНСКОМ И НАНЕСТИ ЯДЕРНЫЙ УДАР ПО БАЗЕ АНДРОИДОВ».
«Откуда я мог это узнать? Они же мне не поверят. Решат – тронулся умом окончательно».
«НЕ РЕШАТ, ЕСЛИ СКАЖЕШЬ, ЧТО ЭТО ЗАПАСНОЙ ВАРИАНТ КАРПИНА».
«Почему бы тебе самой это не сказать?»
«ОНИ ДОЛЖНЫ БЫТЬ УВЕРЕНЫ В ТОМ, ЧТО ПРИКАЗЫ ИСХОДЯТ ОТ ТЕБЯ».
– Флинт, мы вообще-то ждем объяснений.
– Поезд дальше не поедет, это очевидно. У нас есть машина.
– Откуда? – встрепенулся Валет.
– Мы на ней приехали, забыл? – видимо, Герцогиня знала, как разговаривать с пациентом, потерявшим память.
– А как же поезд?
– Долго объяснять. Продолжай, Флинт.
– Продолжаю. Кадавры захватили столицу, сожрали всех, кого нашли, и ушли. У нас есть машина, но до Мурманска мы не доедем. Так же как до Риги или Вены.
– Там-то мы что забыли?
– Ничего. Поэтому надо возвращаться в Москву. В анклаве остались несколько бункеров.
– Где нас считают предателями, – уточнил Якудза.
– С людьми можно договориться, свалив все на Карпина. С кадаврами – нет. Если у кого-то есть предложение лучше, внимательно слушаю.
Как и следовало ожидать, других предложений не было.
– Тогда собираемся, и поехали.
«ВАМ НАДО ПРИНЯТЬ ЛЕКАРСТВО».
«Для чего?»
«ЧТОБЫ БЫТЬ В ФОРМЕ. ВОЗМОЖНО, ПРИДЕТСЯ СРАЖАТЬСЯ».
«С кем?»
Вопрос повис в воздухе, потому что неожиданно ожила рация.
«Твои шутки?» – спросил я у Майи, прежде чем ответить на вызов.
«НЕТ».
– Кто бы это мог быть? – нахмурилась Герцогиня.
– Сейчас узнаем.
Нажав кнопку приема, я услышал хриплый голос, прерываемый шумом статических помех:
– Флинт! Вы куда запропастились? Что происходит?
– Магадан… Ты? – спросил я, не веря ушам.
– Да, это я! И надеюсь, док не рядом с тобой.
– Почему?
– Потому что это ПОЛНЫЙ П…Ц!!!
– В каком смысле?
– Во всех.
– Может, объяснишь?
– При встрече… – ответил Магадан, пожирающий кусок кровоточащей плоти. – Попытаюсь…
Хуже всего было то, что это была нога человека, а сам процесс доставлял каннибалу ни с чем не сравнимое удовольствие.
Москва, 06.59 по восточноевропейскому времени
Говорят, что благими намерениями вымощена дорога в ад. И много еще чего другого болтают по пьяни. Только верить людям нельзя. Магадан это понял давно, еще до тюрьмы, когда по дурости и неопытности пытался жить «по-людски», да обломался. Не получается жить честь по чести с волками. Как ни крути, не выходит…
Правда, насчет намерений и ада не обманули. Все верно. Убедился на собственном опыте, благодаря «добряку» Флинту угодив в преисподнюю, по сравнению с которой восемнадцать лет на зоне – детский сад в подготовительной группе.
Мальчики с чубчиками, девочки с бантиками. Утренники с хороводами. Добрые воспитательницы. Обязательные прогулки перед сном. И на обед: первое, второе, третье, компот. В общем – рай, да и только.
Не имеющий ничего общего с адской кухней в его голове. Или сознании. Или, что хуже всего, – в реальности. Хотя, честное слово, лучше бы это было не так…
* * *
Он сидел на старом прожжённом бычками диване, с годами поменявшем цвет с темно-красного на серо-буро-малиновый. Прихлебывал из кружки чифирь и который уже день подряд смотрел одно и то же «кино». Которое вроде как и фильмом-то не было. Сознание будто раздвоилось на две половины. С одной стороны, он был зрителем. С другой – чудовищем, вышедшим на охоту…
* * *
Задние конечности сгибаются, словно стальные пружины. Выдох. Прыжок вверх. Переворот в воздухе и короткий удар со спины, разрывающий черно-белую фотографию выцветшей от времени газеты напополам. Следующий позади напарник игриво подбрасывает расчлененное тело вверх. Туда, где огненный глаз Марса благосклонно внимает кровавым жертвоприношениям. Веер разметавшихся человеческих внутренностей удобряет бесплодную землю, покрытую мертвой коркой асфальта. Сколько еще жертв должно окропить своей кровью это гиблое место, чтобы оно наконец смогло породить жизнь? Для ответа на этот вопрос нужна…
Остановка…
Сознание расслаивается, словно сдобное тесто в праздничном пироге. Капающий со свечей воск сводит с ума, выжигая остатки здравого смысла в дьявольской топке безумия.
– Вперед!
Замешкавшиеся на входе охотники наверстывают упущенное. Пронзительный вой сирены бьет по мозгам. Всполошившаяся добыча пытается остановить ураган, сметающий всё на своем пути.
Тщетно!
Гулкое эхо выстрелов тонет в захлебывающемся визге. Высшая ступень эволюции разгоняет свои рефлексы до сверхзвуковой скорости и, не успевая вписаться в поворот, врубается в стену…
Цель…
Пятьдесят метров по прямой. Двое людей с пистолетами. Вместо лиц – сосредоточенно-застывшие маски. Это уже не пари в тире, всё намного серьезнее. На кону жизнь. Вспышки от выстрелов подобны летнему звездопаду: одна, вторая, третья. Нужно загадывать желание, пока есть такая возможность. Как только бешеные осы-убийцы с остервенением вопьются в мягкую плоть, чтобы разорвать ее на куски, будет поздно.
Щелчок бойка по капсюлю, и злобная тварь вырывается на свободу. Она полагает, что встретится с целью, но глубоко заблуждается. Только статичные мишени в тире покорно идут на убой, разрываемые в клочья стальными жалами ос. Охотники не настолько тупы, чтобы позволить себя так просто убить.
Цель… Вперед…
Классическая двухуровневая змейка – прыжок на правую стену, мощный толчок, короткий полет к левой, и снова вперед. Первый кадавр отталкивается от стен, второй – от пола и потолка. Их скорость настолько велика, что охранники не могут прицелиться. Там, где мгновение назад находилось тело, сейчас лишь визгливый рикошет разочарованных пуль.
Мельтешение прыгающих теней происходит так быстро, что стрелки не успевают опустошить обоймы. Удар – и рассеченное пополам тело грудой кровоточащей плоти валится на пол. Стремительная атака напарника пробивает грудную клетку второй жертвы насквозь, выбрасывая наружу измельченные осколки ребер, позвоночника и рваные клочья схлопнувшихся легких.