— Он у нас главный — организатор оргий. Надумаете обратиться — он вам предоставит всю необходимую информацию о нашем заведении.
Ильза недовольно съежилась.
— Нет, я не интересуюсь. Зато ваш визит все прояснил с гером Вебером…
Она захлопнула дверь. И я захлопнул дверь за собой, припирая ее спиной, сползая по ней и — смеясь, как сумасшедший.
Войцех встал надо мной, возвышаясь горой.
— Ты что, Ян?
— Весело же! Разве не весело вышло?! Весело, Войцех! К черту! К черту безукоризненную репутацию Вебера! К черту!
Один старик немец мои шутки понимает, подыхая со мной от смеха и кашля! И пусть невежды утверждают, что немцы шуток не понимают, — чушь!
Войцех поднял меня, еще заливающегося смехом, с пола. Он прав — пора залиться не смехом, а спиртом… снять напряжение и…
— Ян, ты зачем так? Она же подумает, что мы…
— Подумает.
— Позор же, Ян…
— Точно. А делать нечего — ничего другого в голову не пришло, просто. Будешь знать теперь, как меня по голове бить.
Перенервничали и замотались все — так что и за стол сели все… и никто не потрудился на него хоть что-то поставить. Пришлось мне о гостях позаботиться. Только я не далеко ушел, а припал спиной к холодильнику и сполз на пол, засыпая.
Священник зазвенел стаканами и протянул мне руку. Он радушно улыбается мне — будто я его добрый друг, зашедший к нему по приглашению прогнать через себя чашку чая и побеседовать по душам о неисповедимости путей господних.
— Пить будете, святой отец?
— Боюсь, не смогу составить тебе компанию…
Пришлось пристать к Войцеху, но и он угрюмо мотнул головой.
— Мне доктор запретил спирт с антибиотиками…
— Да, с доктором не поспоришь — он дело знает. Агнешка, а ты как?
Она молча качнула головой — еще не отошла от шока. Ей бы хорошо выпить, но раз не хочет… Один Крюгер потянулся к стакану, но я стукнул его по руке… и стакан перехватил.
— Не дам. Нельзя тебе, старик. Спирт проводимость вредных излучений повышает — тех, что пришельцы используют для считывания мыслей.
— Да, здесь я для них и так легкая добыча, Ян, — здесь на земле. Надо мне вниз… в подвал. Здесь должен быть подвал, Ян…
— Стой, не пущу.
— Ян, мне нужно скрываться…
Пролистал в уставшей голове учебник судебной психиатрии.
— Слушай, Клаус… Иди фольгу бери и голову оборачивай… Надежное средство, старик.
— Ты точно знаешь?
— Точно. Тебе каждый из тех, кого пришельцы преследуют, подтвердит, что нет средства надежнее. Защита от облучения тебе обеспечена. Иди спать, старик… и спи спокойно.
— Ты прав, Вольф… Мне надо набраться сил перед вступлением в борьбу… Как отосплюсь — соберу всех и сообщу все… и про заговор, и про них — пришельцев…
Я покачал головой, провожая старика в постель, приготовленную для гостей, которых у Вебера, правда, никогда не бывало… так все — для подстраховки. Эх, придется мне после него дезинфекцию проводить. Да что теперь…
— Сказку на ночь рассказывать не стану — сразу предупреждаю.
Клаус скрипнул смехом или ржавым суставом — не разобрал. А Войцех встал у меня за спиной, требовательно взирая на меня, стоящего в темноте, из светлого коридора.
— Вольф? Он назвал тебя — Вольфом?
— Прозвище такое — Волк. Я тебе на полу постелю… Нормально получится… И священника рядом пристроим…
— Ян, давай выкладывай правду… Я же не такой тупой, чтобы не понять, что нечисто дело. Что ты натворил такое, что за тобой охотятся, как за волком?
Что ж все такие умные стали? Наверное, — я отупел вконец.
— Не лезь в мои «волчьи» дела, Войцех, — сохранней будешь.
— Ян, да я уже влез… ты меня уже втянул. У меня в груди три дырки теперь, так что — выкладывай. Ты же с властями что-то не поделил.
— Агнешку.
— А что она?
— Жертва невинная.
— Ян, а что, из-за нее все?
— Да.
— Я не совсем дубовая дубина, Ян… Старик — немец сказал, что… Что-то мне кажется, что он правду сказал про заговор и про…
— Он — сумасшедший, Войцех.
— Ты меня недооцениваешь, Ян… У меня тренер хороший был… Он меня учил на ринге противнику не только слабость не показывать, а еще и силу скрывать, когда надо.
— А толку что?
— Да ввязался я… Но я найду концы, Ян. Я понимаю, что не из-за нее все. Здесь про какую-то инфекцию и информацию речь заходит.
— Да, попали мы в историю с информацией об инфекции.
— Ян, то, что старик сказал про подопытных… Он же правду сказал…
— Правду.
— А ты что?
— Пошел проверять.
— Так просто пошел? Умный ты, так просто не пошел бы… да и не прошел бы так просто. Да и видел я, как ты с мертвецами орудовал… Ты дело знаешь.
— Знаю. Ты только что сказал — умный я.
— Я тут подумал и…
— Не твое это дело — думать, Войцех!
— А я все-таки подумал и… Вот думаю, а что мы про тебя знаем? Да ничего мы про тебя не знаем — никто…
— Сейчас узнаешь, только тогда тебе и думать не придется со мной развязаться…
— Я понял, что тому, кто с тобой свяжется одна дорога… С тобой только смерть развязать может… Я как посмотрел трезвым взглядом — трупы же одни кругом, и никаких концов… А я в покойники не мечу, Ян…
Боится он меня… за свою шкуру боится. Неужто я его, наемника, бесплатно заполучу? На страх один его подцеплю. Да мне и стараться особо не придется — он себе и без меня крючок отточил… мне только леску бросить — и завербую.
— Это произошло из-за нашей разведки и из-за их заразы, из-за девушки и из-за меня. И еще — из-за тебя, Войцех. А главное, — из-за их крысы. Точнее, из-за моей крысы. Они хотят схватить меня, убить тебя, девушку и старика, а главное — вернуть крысу.
— Верни им…
— Я верну, взамен на наши жизни — позже. Мне еще страховку закрепить надо. Отдам я им крысу просто так — нас просто так и прикончат. Пока я старика в стране спрячу, а вас с девушкой — в Польшу переправлю. Скрою вас, и следить за вами стану. Ясно?
— Думаешь, они нас отпустят?
— Нет! Они не отпустят! Я вас скрою! Понял?! Я! Так что молись за мою сохранность, Войцех! Молчи про все, что знаешь, и следуй моим указаниям. Делай все, что я говорю, — тогда я тебя вытащу вместе с девушкой и стариком.
— И что мне делать?
— Спи. Раны залечивай.
— А потом?
— Потом и скажу. Завязаны мы теперь крепко, так что…
— Понял я, Ян…
— Мне скоро ехать надо… Служба. Вас с Агнешкой в Польшу отправлю, в Варшаву, и — в путь. Прямо тебе скажу, не хочу я тебя с ней оставлять, только не с кем мне ее больше оставить. Ты за ней присмотришь в мое отсутствие. И по сторонам тебе надо будет смотреть в оба. Мне обо всем докладывать будешь. Понял?
