– Куда собрался? – спросил его человек. Кровник чуть не засмеялся: это был подросток лет тринадцати. Голос его был хриплым и оттого казался колючим.
– Водозаборка в другой стороне, – сообщил подросток. – Проводить?
Кровник услышал шаги и шевельнул ухом. В ту же секунду пацан щелкнул затвором:
– Не крутись!!!
Спустя несколько секунд Кровник увидел остальных: группа подростков в военной форме. Насчитал семерых. Морды в саже, все с оружием. Держат правильно. У одного снайперская винтовка с увеличенным магазином. Даже рация есть – на спине крупного щекастого крепыша. Кровник понял, что если он сейчас вырвет себе один из стволов, остальные успеют всадить в него по пуле.
Его быстро обыскали.
– Топай! – сказал шкет с черной повязкой на рукаве.
– Ты главный? – спросил Кровник.
– А ты щаз будешь мертвый, – сказал шкет и повторил, – топай!
Ткнули в спину стволом, повели его через раскуроченный трамвайный парк, мимо застывших на своих местах трамваев с выбитыми стеклами. Сквозь пролом в стене выбрались на площадь. Двинулись быстрым шагом по ее заросшему сорной травой краю, мимо безголового памятника.
Он слышал каждое их слово, но они почти не разговаривали.
Двигались в правильном порядке, грамотно конвоировали пленного.
Форма на них была российская, явно ушитая на несколько размеров меньше.
Идущий впереди поднял кулак. Остановились. Подождали. Двинулись дальше.
Кровник услышал шум, который обычно создают несколько десятков негромко разговаривающих людей. Он увидел большие распахнутые ворота, широкий бетонный двор какого-то завода. Военные грузовики с включенными фарами, стоявшие веером, отгораживали собой приличный участок территории. Он увидел местных жителей, идущих с поднятыми руками к небольшому КПП, сооруженному из двух бронетранспортеров. Вооруженные люди в военной форме обыскивали каждого и пропускали внутрь. Его вели прямиком к ним. Эти были взрослые. Кровник увидел знаки различия на их форме. Шкет с черной повязкой козырнул прапору танкисту.
– Седьмой квадрат почти весь прошли, товарищ прапорщик. Боестолкновение одно. Потерь с нашей стороны нет. Обнаружен один штатский. Принято решение отвести его на сортировку и продолжить прочесывание седьмого.
– Правильно, – сказал прапор, – Хвалю.
Он перевел взгляд на Кровника:
– Обыскали его?
– Так точно товарищ прапорщик! Оружия, документов нет.
– Кто такой? – спросил прапор, глядя Кровнику в глаза.
– Мы не спрашивали, – сказал шкет.
– Я его спрашиваю, казачок. Не тебя.
Шкет открыл рот. Захлопнул. Кивнул.
– Кто такой? – повторил прапор. Кровник был уверен, что свой тяжелый холодный «взгляд убийцы» танкист отрабатывал у зеркала часами.
– Инженер я, – сказал Кровник сипло. – С лесопилки… Дочь ищу… Потерялась… Она у меня глухонемая… У бабушки была, пока я на работе… Как стрелять стали, я сразу к…
– Понятно, – прапор ткнул большим пальцем за спину. – Там щас все расскажешь. Там есть человек, который тебя с удовольствием выслушает.
Прапор повернулся к малолеткам с оружием в руках:
– В седьмом квадрате через десять минут все сворачиваем. Прочешите-ка еще раз пляж за насосной станцией. Там лодки рыбацкие на берегу. Не дают они капитану Евстафьеву покоя…
Шкет кивнул. И отвернулся уходя.
– Миша! – прапор схватил его рукой за плечо. – Поосторожней.
– Так точно, поосторожней, – кивнул пацан.
Малолетки исчезли в темноте.
– Веди, – сказал прапор одному из своих бойцов. Тот поднял автомат и указал головой Кровнику направление движения.
– Руки выше! – рявкнул боец. – Двигай!
И Кровник вошел в высокие железные ворота, охраняемые двумя похожими на гигантских аллигаторов бронированными амфибиями.
Первое, что он увидел внутри – группа людей, стоящих на коленях. Человек тридцать. Все они держали руки на затылке и смотрели в стену. Спортивные костюмы, рыжие кожанки – бандиты. Грузовики светили своими яркими фарами им в спины. Парочка пулеметных расчетов держала всю компанию под прицелом.
За шеренгой солдат расположилась большая толпа местных. Вполголоса разговаривая, они нервно озирались по сторонам. Уставились враждебно на Кровника, когда его проводили мимо.
Его вели к заглушенному бульдозеру, где прямо под прожектором стояли трое: капитан в танкистском шлеме, бородач в красном вязаном «петухе» на голове и бритый под ноль человек который держал в руках (Кровник зажмурился и снова открыл глаза) черный кейс с двумя знакомыми царапинами на борту.
Капитан с интересом смотрел на приближающегося Кровника. Он даже оттопырил одно ухо своего пухлого шлема, чтобы лучше слышать.
– Стоять! – сказал боец Кровнику в спину. Тот послушно остановился.
– Не… Не наш… – поджав губы, покачал своим красным «петухом» бородач. – Такого не видел никогда…
Кровник различил белые буквы «abibos» на красном вязаном гребне.
– Я видел, – сказал человек с черным кейсом. Железные зубы блестели в его рту. Кровник узнал его с первого взгляда: Ворон. Он ухмылялся.
Капитан сдвинул свой шлем на затылок.
– Игнатовский? – спросил он, доставая сигареты.
– Нет, – покачал головой Ворон, глядя на Кровника. – Но Игната он, похоже, видел последним…
Кровник не шевелился.
– Давно видел? – спросил Ворон.
Кровник, помедлив, кивнул:
– Давно…
– Живой он был?
Кровник кивнул.
– Где? Покажешь?
Кровник пожал плечами:
– Это под землей было… в Кузне я его последний раз видел…
– Ты был за воротами? – спросил Ворон.
Они рассматривали друг друга.
– Был или нет?
– Был, – сказал Кровник.
Ворон сверкнул своими зубами.
– Тэтри! – крикнул он вдруг.
Бородач вздрогнул. Капитан поморщился.
Кровник услышал, как кто-то зашевелился совсем рядом, задышал, шумно втягивая воздух. Все повернули голову в сторону громадного бульдозерного ковша: шаркающие шаги, позвякивание, металлическое шуршание, еще какие-то звуки. Кто-то приближался сюда из темноты. Шел к ним, огибая эту бронированную двухэтажку на гусеничном ходу.
Бородач стащил с головы свой «петух» и сунул в него нос. Кровник почувствовал вонь дохлой рыбы, и тут же брови его поползли вверх: из-за ковша, громко сопя и бормоча что-то себе под нос, выплыло нечто похожее на мутировавшую и вывалянную в грязи новогоднюю елку.
Существо неопределенного возраста и пола в вывернутом мехом наружу козьем жупане. Каждый свободный клочок этого потерявшего первоначальный цвет свалявшегося меха был украшен металлическими пуговицами, пивными пробками, скрепками, кусочками фольги, вырезанными из консервных банок звездами. Похоже, тара из-под болгарского зеленого горошка «Глобус», пользовались у существа особой популярностью. Голова – клубок распустившейся шерсти. Седые спутанные космы торчат во все стороны из-под конусообразной мохнатой шапки. Не поймешь, где кончается мех, и начинаются волосы. И рыба. Слепые рыбьи головы, нанизанные на леску. Тройное рыбье ожерелье вокруг грязной шеи. И вонь. Ох и вонь…
