Неожиданные категоричные приказы командира разнеслись по кораблю, и все приборы активной разведки стали отключаться.
За полминуты крейсер превратился в слепой объект, но и перестал выглядеть активным.
С некоторым запозданием то же стали делать и другие корабли имперского флота. Единственным исключением оставались мятежники, у них еще не было опыта, не было истории флота и его традиций.
«Фактор Легос» проявлялся редко, примерно раз в восемьдесят лет, и у них еще не было наработано методик для действий в этой ситуации, в то время как флот Империи, несколько раз нарвавшись в прошлом на колоссальные потери, выработал в результате методику действия при появлении ромбовидных кораблей.
А корабли мятежников продолжали вести огонь по этим странным объектам. В ответ пространство пронзили желтые стрелы, затем окно закрылось, и три гигантских ромба исчезли, а на месте эскадры мятежников уже ничего не было.
Ни разлетающихся обломков, горящих и роняющих искры, только некие светящиеся облака сверхионизированного газа, которые быстро расширялись, становясь все более разряженными.
– Вернуть полную активность! – скомандовал капитан.
– Всем – полная активность! – продублировал помощник, и тотчас загудели, заработали приборы. Посты начали переговариваться между собой и докладывать, какие изменения произошли за время вынужденного молчания.
Брейн увидел лейтенанта-особиста, который временно убегал и вот теперь вернулся.
– Сэр, вам лучше уйти отсюда, сами понимаете – командиру сейчас не до вас.
– Да я сам бы с удовольствием сбежал, – признался Брейн, кисло улыбнувшись. – За мной, ребята, уходим.
И группа поспешила за лейтенантом, который шагал так быстро, что Брейну и его команде то и дело приходилось переходить на рысь.
Они шагали по той же территории верхней палубы, где какое-то время назад было тихо и спокойно, а важные суперколверы чинно сидели на своих стульях. Теперь тут царила суета, персонал бегал в расстегнутых кителях, то и дело промакая лица специальными салфетками.
Кто-то впрыскивал себе аммиачные препараты, другие глотали таблетки.
Было видно, что все случившееся потрясло здешний персонал, а в серверных комнатах даже были распахнуты двери, поскольку штатное охлаждение не справлялось – так много информации на переработку обрушилось на эти машины.
– Как дела на борту? – спросил Брейн на бегу.
– Кое-где небольшие задымления. Сначала появились пожары, но они были ликвидированы в автоматическом режиме, так что ничего серьезного.
– Мы слышали такой треск, что казалось, снаряды прошивали насквозь все – от борта до борта! – заметил Дино.
– О нет, уверяю вас! У нас достаточно крепкие переборки и есть специальные бронированные закладки, которые не позволяют болванкам проходить насквозь.
– А разве это не лучше, чтобы снаряд вылетел, да и хрен с ним? – спросил Лиам, забегая вперед.
– Нет, на самом деле это очень неприятно – корабль сразу теряет разделительную прочность, и второй удар может стать для него фатальным. Поэтому и существуют специальные внутренние перегородки, которые защищают корабль не с бортов, а внутри.
Добравшись до выхода с палубы, они побежали по лестнице, поскольку лифты не работали. В воздухе чувствовался запах изоляции и еще какой-то дряни, от которой у Брейна слезились глаза и першило в горле.
С шумом работала вентиляция, вытягивая отравленный воздух на переработку. По лестнице навстречу пробежали несколько матросов-гоберли.
На них были жаропрочные комбинезоны и защитные маски для дыхания, но маски были открыты, значит, опасность уже миновала.
Спустившись до нужного уровня, они пошли по коридору, и Брейн, а затем и его солдаты заметили, что одна стена слишком сильно наклонена – кое-где отскочили отделочные плитки и даже обнажились трубки магистралей.
– Что это? – спросил Брейн.
– Ничего, мы это сейчас обойдем, – ответил лейтенант.
– А корабль не развалится?
– Не развалится, уверяю вас. Это как раз то, о чем я вам говорил.
Лейтенант провел их в следующий коридор, и стало понятно, почему стена прогнулась. Оказалось, что где-то на уровне трех метров от пола из нее торчал упершийся в другую стену сорокадюймовый снаряд. Он прошел бортовую защиту, еще с десяток перегородок и остановился, врезавшись в промежуточный броневой щит. При этом снаряд раскололся, и теперь по нему, от носа до основания, шла извилистая трещина.
Снаряд был закопчен продуктами горения материала стенки и заляпан подсохшей противопожарной пеной, которой его обработали потолочные штуцеры.
– Ну что, нравится? – спросил лейтенант и нервно улыбнулся.
– Не то слово! – ответил Брейн, и с ним все согласились.
– Ну ладно, побежали дальше.
После увиденного и пережитого за короткий срок вся группа держалась сбитой кучкой, и даже Пенс не задавал сложных вопросов и, позабыв про значимость своего китгана, просто волочил его, как обычную игрушку.
Когда Брейн и его бойцы добрались до каюты, они почувствовали себя почти счастливыми. Все, кроме Пенса, считались бывалыми бойцами, много уже повидавшими на службе, но они были хороши в привычной обстановке, а на корабле, ведущем бой, за которым можно было лишь наблюдать, не имея возможности что-то изменить, они чувствовали себя абсолютно беззащитными.
А уж появление этих ромбов – совсем ни в какие ворота. Хотелось просто посидеть в тишине и все обдумать. Подождать, когда придут в порядок мысли и улягутся эмоции.
И похоже, то же ощущали все бойцы Брейна.
– Может, заказать вам поесть?
– Нет, спасибо, я лучше лягу, – отказался Брейн.
– И я.
– И я тоже.
– Нужно перележать эти переживания, – за всех высказался Дино, устраиваясь на подходящей под его рост койке.
Пенс тоже возражений не высказал.
Лейтенант уже вышел из каюты, когда Брейн, передумав, выскочил за ним.
– Лейтенант, постойте…
Тот остановился, поджидая Брейна.
– Я хотел спросить.
– Спрашивайте.
– Вот это – «фактор Легос», что это было или кто это был?
– Это, как у нас принято называть, «инопланетяне», хотя это некорректное название.
Брейн кивнул. У него дома всех этих ребят – суперколверов и прочих тоже причисляли к инопланетянам за их технологическое могущество.
– А чего им надо и почему они уничтожили мятежников?
– Они уничтожают всех, кто пытается нанести им вред. Наш флот уже научен горьким опытом прошлых лет, а мятежники пока всех этих тонкостей не знают.
Неожиданно раздался какой-то трубный рев, заставивший Брейна вздрогнуть.
– Не обращайте внимания, это осадка корпуса.
