– Спасибо, дорогая. Попозже.
Она улыбается слегка виновато и оставляет меня одного. Специалисты по психологической разгрузке – чуткие ребята, понимают, когда надо жать, а когда просто дать клиенту отстояться. Попиваю кофе, не понимая, что меня гложет. Что-то внутри засело и никак рассасываться не хочет. Может, ощущение чего-то, что я вот-вот упущу? Желание успеть насладиться жизнью, как последним глотком воздуха? О'Хара пробудила меня, отклеила от какого-то слепого следования вдоль русла. Внутри проснулось что-то живое, казалось, давно истлевшее в пепел. Решаюсь внезапно.
– Слушаю. Ивен? – О'Хара узнает меня, улыбается немного растерянно.
– Это я, Шармила. Ничего, что беспокою вас?
– Ну что вы, Ивен. Я спала, как в детстве. Сто лет так здорово не высыпалась. Что-то легкое снилось. А вам?
– И мне, – принудительно улыбаюсь я.
Собираю волю в кулак. Сглатываю немного нервно.
– Шармила, не обижайтесь на мою прямоту…
– Да говорите уже, Ивен. – Взгляд ее становится немного тревожным.
– Шар, я… в общем, я очень хочу вас увидеть. Прямо сейчас. Где угодно. Вы ничего не должны придумывать. Если считаете, что это лишнее, – просто скажите нет, я вас не побеспокою больше.
– Ивен, вы уже знаете про транспорты? – спрашивает она.
– Знаю. Все про них знают. Шар, у меня сейчас крышу сорвет, говорите же.
– Ивен, милый, приезжайте. Прямо сейчас. Я никуда не хочу идти. Ничего, если я встречу вас у себя?
– Шармила, вы меня просто к жизни возродили. Я буду так быстро, как могу. – Мне становится так легко, словно чугунная плита с груди упала. – Шар… спасибо вам.
Она только улыбается застенчиво, топит меня в своих голубых озерах. Меня сейчас от пола оторвет и унесет сквозняком в открытое окно.
– Уже уходите, Ивен? – спрашивает Сара. На лице ее сожаление. Я не заметил, как она появилась в комнате.
– Да, Сара. Спасибо вам. Простите, что не могу погостить у вас подольше. Мне очень надо идти. Очень…
Она подает мне вычищенный и отглаженный комбинезон.
– Вам у меня не понравилось? – Я наконец понимаю источник ее тревоги. Она до ужаса боится потерять квалификацию, а с ней очередной балл в тарифной ведомости. Специалист, от которого клиенты сбегают через пяток часов, вызывает подозрения. Армия не любит непрофессионалов.
– Сара, вы выше похвал. Вы – чудесная хозяйка и просто очаровательная женщина. Мне действительно нужно уйти, и с вами это не связано. Если вы позволите, я оплачу полные сутки. С удовольствием зайду к вам еще, если будет время.
Ее отпускает. Она расслабляется на глазах. Я отстукиваю дополнительную премию на считывателе, вытаскиваю карточку и прикасаюсь губами к подставленной щеке.
– Вы хороший человек, Ивен, – неожиданно говорит Сара.
Я даже приостанавливаюсь на пороге от удивления. Улыбаюсь на прощание и выхожу вон.
37
Продавец-консультант в супермаркете убеждает меня, что такой огромный букет роз невозможно упрятать в коробку – у них нет подходящей. Продавец-консультант просит меня взять букет поменьше или выбрать другую упаковку. Продавец-консультант пытается предложить мне готовые цветочные букеты – красочно оформленные композиции в красивом биопластике и с подкормкой корней. Продавец-консультант – немного усталая девушка – изо всех сил старается мне улыбаться, но ее улыбка все больше начинает походить на застывшую маску. Продавец-консультант ненавидит меня – тупорылого упертого полевого морпеха, я для нее – пережиток ледниковой эры, чудом выжившее ископаемое, так непохожее на улыбчивых молодых лейтенантов, перспективных холостых майоров и льстивых полуполковников. Меня окружает армия служащих в форменных одеждах. Они демонстрируют мне сладко пахнущие голограммы. Дело чести для них – клиент всегда прав, это значит, они должны продать мне то, что им нужно, но при этом я должен остаться доволен. Они атакуют меня на первый-третий. Они подключают тяжелую артиллерию – ко мне выходит заведующая отделом. Я непреклонен – я хочу именно этот букет, одиннадцать роз, не больше и не меньше, и я не хочу, чтобы на него таращился весь Марв. Я хочу вот эту красивую, прозрачную с одной стороны коробку и хочу, чтобы розы, шикарные алые бутоны, остались такими же свежими и росистыми, словно их минуту назад срезали. Я хочу, чтобы моя женщина открыла эту коробку вот тут и чтобы бутоны веером высыпали навстречу свету. Да, я понимаю ваши трудности. Я готов заплатить вдвойне. Нет, мне не нужен другой букет. Нет, я хочу именно эти цветы. Нет, меня не интересуют модифицированные тюльпаны из Маленькой Голландии. Нет, мне не нужна доставка. Мисс, я хочу то, что хочу, и надеюсь, вы меня правильно поняли. Мисс, я отсюда без них не уйду. Мисс, мой высохший от обезвоживания труп будет вам сниться по ночам. Мисс, вы очаровательны. Я восхищен вашим терпением и профессионализмом. На месте вашего начальника я бы предложил вам повышение – вы его заслуживаете. Спасибо, мисс. Эта роза – вам, мисс. Когда я делаю шаг на тротуар, я слышу за спиной дружный облегченный вздох.
Я выхожу из такси за квартал до ее дома. Стараюсь идти не спеша, чтобы унять колотящееся сердце. Представляю, что скажу ей, когда она откроет мне дверь. В голову лезет всякая чушь, вроде «вы сегодня особенно очаровательны, Шар» или «я боялся вас не застать». Патруль проверяет мои документы. Я, не глядя, протягиваю пехотному капралу свой жетон и в нетерпении переминаюсь с ноги на ногу. Когда я поднимаюсь по ее крыльцу, десятки любопытных взглядов подпирают мне спину. Она открывает мне дверь, уже успела переодеться и подготовиться к встрече, она смущена невероятно, и рада мне до невозможности, и одновременно это скрыть пытается, и от этого только еще больше смущается. Я даже не успеваю понять, что на ней, воздух исчезает из легких, он мне сейчас не нужен, я не могу оторвать глаз от нее, я как загипнотизированный делаю шаг, она пятится, пропуская меня, я снова делаю шаг, дверь за спиной скрывает любопытные физиономии, я подаю ей коробку, которая теперь кажется мне до ужаса нелепой.
– Какая прелесть! – искренне восхищается она, когда розы высовывают наружу свои алые мордашки. – Прошу вас, Ивен, располагайтесь. Признавайтесь, где вы спали сегодня? Приютил вас кто-нибудь, когда вы от меня сбежали, или так и маялись на улице?
– Ну до этого не дошло, Шар, – смеюсь я. – Я умудрился выспаться в квартале психологической разгрузки, у милой дамы по имени Сара.
– Ох, Ивен, разобьете вы мое бедное сердце, – продолжает она пикировку. – Пока я тут от одиночества маюсь, вы согреваете бок какой-то посторонней женщине!
– Что поделать, Шар, я любвеобилен. Если я не уделю своего тепла хотя бы раз в сутки, то внутренний жар меня просто расплавит. Вас это расстраивает?
