"Пожалуйста! Присоединитесь к нам!"
Мои слова повисают в воздухе.
Я обращаюсь к экрану, надеясь увидеть, что они снимают некоторую волну согласия, проходящего через толпу.
Вместо этого я вижу, как в меня стреляют.
.
"Всегда.
В предрасветном сумраке, Пит прошептал мне это слово и я иду на его поиски.
Это призрачные, фиолетовые миры, в них нет жестких краев и много места, чтобы скрыться.
Я отталкиваю нежные облака, следуя за слабыми следами, и ловлю аромат корицы и укропа.
Как только я чувствую его руку на своей шее, я стараюсь прикоснуться к ней, но она растворяется, как туман сквозь пальцы.
Когда я, наконец, прихожу в себя, то осознаю, что нахожусь в больничной палате Тринадцатого.
Я понимаю, что была под действием снотворного сиропа.
Мои пятки были изранены от того, что я карабкалась по ветке и электрическому забору, а потом упала на территорию Двенадцатого.
Пит положил меня на кровать, и я попросила его остаться со мной, пока я не забудусь сном.
Он шептал мне что-то, но я не могла понять что.
Но какая-то часть моего мозга уловила то единственное слово, что он ответил, и, словно в насмешку, позволила этому слову выплыть из моих снов.
"Всегда.
"Морфий приглушает сильные эмоции, поэтому вместо горя я чувствую лишь пустоту.
Мертвая бездна стирает место, где раньше распускались цветы.
К сожалению, препарата проходящего по моим венам недостаточно для того, чтобы с могла проигнорировать боль в левой стороне тела.
Именно сюда попала пуля
Мои руки ощупывают плотную повязку вокруг ребер, и я удивляюсь, что я до сих пор здесь делаю.
Это был не он, не тот мужчина, что стоял передо мной на коленях на площади, один из тех, кто был в Орехе и получил ожоги.
не он нажал на спусковой курок.
Это был кто-то далеко в толпе.
По ощущениям это было больше похоже на удар молотом, чем на проникновение.
После этого удара, все покрылось туманным беспорядочным огнем.
Я пытаюсь сесть, но единственная вещь на которую я могу быть способна это - стон.
Белая занавеска, отделяющая мою кровать от кровати другого пациента, отдергивается, и я вижу Джоанну Мейсон, которая пристально смотрит на меня.
Сначала я чувствую угрозу, потому что она напала на меня на арене.
Я вынуждена напоминать себе: она сделала это, чтобы спасти мне жизнь.
Это было частью заговора мятежников.
Но тем не менее, это не означает, что она не презирает меня.
Быть может ее обращение со мной было спланировано Капитолием?
"Я жива", слабо говорю я.
"без шуток,безмозглая"
Джоанна подходит и плюхается на мою кровать, вызывая колющую боль в груди.
Она ухмыльнулась увидев, что доставляет мне дискомфорт. Я знаю, что мы не созданы для сцены теплых объятий.
"Что еще немного болит?" Со знанием дела она отсоединяет от моей руки капельницу с морфием и вкалывает себе в вену на изгибе руки.
"Они начали сокращать мне дозу несколько дней назад.
Боятся, что я превращусь в одну из тех фриков из Шестого.
Я брала у тебя его взаймы, когда берег был чист.
Не думал, что ты возразишь".
Возражать? Как я могу возражать, когда она была замучена до смерти Сноу после Двадцатипятилетия Подавленият? У меня нет никакого права возражать, и она знает это.
Джоанна вздыхает, когда морфий проходит по ее венам.
"Наверное в Шестом они занимались чем-то подобным.
Принимать наркотики и рисовать на теле цветочки.
Не такаю уж плохая жизнь.
По крайней мере они счастливее нас."
За недели, что меня не было в 13, она вернулась в свой вес.
На побритой голове отрости волосы, они помогают скрыть некоторые шрамы.
Но если она забирает предназначенный для меня морфий, значит она страдает.
"Главный доктор приходит каждый день.
Предполагает. что помогает мне выздоровить.
Как будто какой-то парень, который взю жизнь провел изучая лабораторных крыс, может излечить меня.
Полный идиот.
Примерно двадцать раз в день, он напоминает мне, что я в полной безопасности."
я вымучиваю улыбку
это самая глупая вещь какую я могла сказать особенно победителю
Как будто такое возможно, где-либо, для кого-нибудь.
"как насчет тебя,сойка-пересмешница?ты чувствуешь себя в полной безопасности?"
"о да"
"как раз до того как меня подстрелили"говорю я
"Пожалуйста.
Та пуля даже не попала в тебя.
Цинна все предусмотрел," говорит она.
Я думаю о слоях защитной брони в моем костюме Сойки-пересмешницы
но боль все равно приходит откуда-то
"Сломаны ребра?"
"Нет.
Давольно сильный ушиб.
Влияние разрыва селезенки.
Они не могут ее восстановить."
"Она делает взмах рукой.
"Не волнуйся, тебе это не нужно.
И если потребуется, они найдут для тебя новую селезенку, не так ли? Сохранить тебе жизнь - задача каждого.
"Вот почему ты ненавидишь меня?" спрашиваю я.
"Частично," признается она.
"Кроме этого я завидую.
И я также думаю, что тебе это немного не по зубам.
Вся эта твоя пошлая любовная драма и твои подвиги от беспомощности.
Только все эти подвиги делают тебя более невыносимой.
Ой, пожалуйста, не бери только все это близко к сердцу.
"Тебе следовала быть Сойкой-пересмешницей.
Никто не смог бы диктовать тебе условия", говорю я.
"Верно.
Но я никому не нравлюсь," отвечает она мне.
"Они доверили тебе.
Вывести меня оттуда," напоминаю я ей.
"И они беспокоились о тебе."
" Здесь, может быть.
В Капитолии ты та. кого они боятся."
Гейл появляется в дверном проеме, и Джоанна аккуратно прикрепляет мне капельницу с морфием.
" Твой Кузен не боится меня," говорит она заговорчески.
Она бежит стремглав к двери, подталкивает бедром ногу Гейла, проходя мимо него.
"Так ведь, красавчик?" мы пожем слышать ее смех, пока она удаляется по коридору.
я вопросительно выгибаю брови,когда он берет меня за руку
"ужасающе"произносит он одними губами
я смеюсь,но тут же морщусь от боли
тише"
он гладит мое лицо пока не утихает боль
"ты должна прекратить бежать прямо навстречу неприятностям"
"я знаю"
Но кто-то взорвал гору," отвечаю я.
вместо того чтобы отодвинуться,он наклоняется еще ближе,почти к моему лицу
"ты думаешь я бессердечный"
"я знаю что это не так"
но я не стану говорить тебе что все в порядке"говорю я
Теперь он с раздражением отступает.
"Китнисс, в чем разница между разгромом нашего врага в шахте или выстрелить в них из стрел Бити? Результат тот же."
