На кухне работали два человека. Мужчина и женщина, примерно лет тридцати, выглядящие мило откормленными, как рико. Мужчина заметил нас первым и, издав вопль, схватил женщину.
Наверное, мы выглядели хуже, чем обычно, или, может быть, народ рико не привыкли видеть ребутов, но их ужас был самым отчетливым, с каким мне когда-либо приходилось сталкиваться. Женщина сразу же начала плакать, пытаясь перетащить мужчину к другой двери.
— Стоять, — сказала я, направив пистолет прямо на мужчину. — Мы не тронем вас. Нам просто нужна еда.
Они оба замерли, сжимая друг друга и всхлипывая.
— Не могли бы вы прекратить рыдать и просто принести нам еды? — рявкнула я с раздражением. Почему все люди должны плакать?
Женщина ахнула и сама оторвалась от мужчины, побежав к холодильнику. Каллум уткнулся лицом в мою макушку, и с его рта сорвалось хныканье.
— Мяса, — пояснила я.
Она повернулась с двумя большими пакетами сырого мяса, держа их дрожащими от ужаса руками.
— Вареное мясо, вы… — Я сделала глубокий вдох. — Мы не звери. — Я показала на стейк на гриле, и мужчина стал укладывать его в контейнер. — И хлеб тоже.
Он положил всю буханку в пакет, кладя туда контейнер с мясом. Он двинулся, чтобы передать его мне, но женщина выхватила пакет, отталкивая мужчину себе за спину. Она позволила пакету свисать с пальца, делая осторожный шаг в нашу сторону.
Я не осознавала, что вспышка в углу глаза была Каллумом, пока он не набросился на нее.
Оскаленные зубы.
Рычание.
Люди закричали.
Я не разозлилась из-за этого в этот раз. Мои глаза встретились с глазами Каллума. Остекленевшими глазами.
Мои ноги отказывались сдвинуться с места, когда он оттолкнул женщину неистовыми движениями рук и попытался добраться лицом к ее шее.
« Ты не позволишь мне это сделать, правда?»
Его слова вырвали меня из оцепенения. Я бросилась к нему, оттолкнув мужчину с пути. Я схватила Каллума за воротник и рывком оторвала его от рыдающей женщины так сильно, что он врезался в стену. Он моргнул и потряс головой, но он все еще не был Каллумом.
Он не был Каллумом.
Люди прижались к земле, когда я схватила сумку и подбежала к нему.
— Каллум, — сказала я слегка дрожащим голосом.
Он еще раз моргнул, и замешательство окрасило его лицо, когда он посмотрел на меня. Я быстро толкнула его к двери, прежде чем он заметил состояние людей.
— Что…
— Пошли, — перебила я, взяв его за руку и перейдя на бег.
Я жестко дернула его, когда он замедлился, потащив его по алее. Мы промчались по городу и побежали по широкой мощеной дороге, ведущей к домам. Она разделялась на два направления, и я повернула голову, чтобы посмотрел на Каллума.
— Куда?
Я оглянулась в поисках признаков КРРЧ, но ничего не увидела. Небо было чистым, утренний воздух спокойным.
Он указал направо, и мы побежали. Каллум дернул меня, чтобы остановиться, когда мы приблизились к домам, показав на ряд кустов.
— Я должен съесть что-то, прежде чем мы окажемся рядом с ними, — сказал он, кивнув на мясо. — Я не могу смотреть на свою семью, как на это.
Я снова посмотрела за наши спины. По-прежнему ничего.
— Может быть, нам следует продолжить идти. Те люди оповестят КРРЧ в любую минуту и…
Каллум фыркнул.
— Нет. Они не станут. Ты думаешь, они хотят, чтобы все узнали о том, что двое ребутов были в том ресторане? Никто никогда не придет туда больше. — Он указал на ясное небо. — Они ничего никому не расскажут.
Я внимательно оглядела местность. Он был прав. Не было видно ни шаттлов, ни охранников.
Я снова последовала за Каллумом и плюхнулась рядом с ним в траву за кустами. Я открыла контейнер с мясом и протянула ему. Он взял кусок и сразу же впился в него, поглощая его с таким рвением, каким я никогда не видела. Я взяла кусочек для себя и подтолкнула ему остальное, он съел без возражений. Я откусывала хлеб, наблюдая за ним.
Когда он закончил, то пробежался рукой по рту, обратив свой взор к траве. Он потянул ее, его пальцы почти не дрожали.
— Я только что напал на женщину, не так ли? Я вроде как отключился, но помню…
Его голос был тихим и напряженным.
Я ничего не ответила, но он и не нуждался в этом. Он знал что произошло. Мы долгое время сидели в тишине, пока до меня не дошло, что, возможно, это был тот момент, когда я должна была сказать что-то утешительное.
— Может быть, это пройдет, — сказала я. — Или мы сможем попросить о помощи, когда доберемся до резервации. Они, должно быть, встречались с этим раньше.
Он кивнул.
— Верно.
Я вскочила на ноги, протягивая ему руку. Солнце поднималось все выше в небе, и у нас не было так много времени, чтобы терять его даром. И была вероятность, что та пара изменит свое решение.
— А пока мы просто будем следить, чтобы ты хорошо ел. Я уверена, что все будет в порядке.
Он взял меня за руку, вставая на ноги, на его лице появился намек на облегчение. Он мне верил.
Я постаралась улыбнуться, словно я тоже в это верила.
Мы направились вниз по мощеной дороге и свернули на более узкую улицу. Дома на ней были меньше, чем я ожидала, но чистыми и ухоженными, без всякого мусора, валявшегося на газонах в трущобах Розы.
— Мы близко? — спросила я. Я показала на толстые деревья у черты города. — Я могу подождать тебя там. Может быть, я проверю безопасность у стены трущоб.
— Нет, ты должна пойти со мной, — сказал Каллум, удивленно посмотрев на меня.
— Я не думаю, что это хорошая идея, — сказала я. — Но я буду рядом.
— Нет, ты должна пойти. Они захотят встретиться с тобой.
— Они абсолютно не захотят встретиться со мной.
— Нет, захотят. Ты спасла меня.
Я вздохнула.
— Я зайду, но буду держаться в стороне, пока не начинаешь бросаться на людей.
— Испугаю. И ты тоже.
— Я точно не пугающий. Даже близко.
Я испустила пораженный вздох, и он улыбнулся.
Я действительно надеялась, что он был прав.
Я оглянулась назад, где смогла разглядеть верхушки больших домов, выглядывающих из-за деревьев. Я не могла увидеть выше крыш, но один только размер говорил о богатстве.
— Что там? — спросила я.
— Богатые люди, — сказал он.
— Я думала, что вы все тут богатые.
Он бросил на меня веселый взгляд. Цвет возвращался на его лицо после того, как он поел мяса, и он почти выглядел самим собой.
— В основном мы здесь только из-за имущества, передающегося в семьях. У моих родителей никогда не было денег. Так же как и у моих бабушки и дедушки.
— Чем они занимаются? — спросила я.
