— Да! Видишь, Морган. На Арене вполне можно заработать, — взбодрился Хамфрид номер один. — Значит, и у тебя все получится!
— Да, тот еще сюрпризик, — покачал головой Жнец.
— Так, ладно, — начал собираться Хамфрид номер один, осторожно натягивая футболку поверх наложенного на рану пластыря. — Я приготовлю твой мотоцикл, да и ты тут особо не засиживайся.
Оставшись наедине, мужчины не решались продолжить разговор. Конечно же, хотелось засыпать старика вопросами. Однако, оба понимали, что это невозможно. И каждый не хотел подставлять другого.
— Совсем ничего не можешь рассказать? — спросил Морган, пристально глядя в глаза неожиданного гостя. — Как там, в будущем?
— Совсем ничего, — категорично ответил тот. — На мне прослушка. Иначе — никак. Либо стирание памяти, либо рот на замок. Следят за каждым шагом, как шакалы.
— Понятно. Жаль…
Хамфрид номер два еще некоторое время смотрел на друга.
— Очень рад снова тебя видеть, — сказал, наконец, он и тут же осекся.
Даже это было уже лишним. Молча повернувшись, мужчина направился к двери, замерев в нерешительности уже в открытом проеме.
— Морган, — вдруг произнес он.
— Да?
— Просто хочу сказать… Сегодня для меня действительно особенный день… И… Когда будет совсем плохо — не беги, — не оборачиваясь, сказал Хамфрид.
— Я никогда не бегу, — спокойно отозвался Морган.
Старый Жнец ничего не добавил и просто покинул помещение, скрывшись в глубине полуосвещенного коридора.
В ангаре стоял полумрак. Пахло пылью. В центре, укрытый брезентом, расположился бесформенный предмет. Морган узнал знакомые очертания байка даже за скрывающей его плотной тканью. Подошел ближе, наслаждаясь сладостным предвкушением. Ткань, шурша, сползла на пол после крепкого рывка, обнажив глянцевую поверхность обшивки. Отливая серебром в тусклом свете, он стоял, излучая молчаливую мощь. Ровно такой же, как почти тринадцать лет назад. Мужчина провел пальцем по поверхности сиденья, убеждаясь, что на железном друге нет ни пылинки. Хамфрид действительно за ним следил.
Матовый дисплей на руле, едва к нему приложили ладонь, отозвался вспыхнувшими огоньками. По спине пробежали мурашки. Когда под темно-синим баком едва слышно зашептал реактор и загудели щитовые элементы, волоски на руках встали дыбом. Морган обошел байк, касаясь его подушечками пальцев и закрыл глаза. Вдохнув полной грудью, он почувствовал отзвук свободы, смешанной с терпким запахом смазочных жидкостей. Точно решив, что сегодня не хочет прожигать жизнь за стаканом крепкого горячительного, Жнец оседлал байк. Проверил двигатель, прибавляя мощность. Скорее, для собственного удовольствия, чем для практической пользы. Мерное рычание, казалось, резонировало с внутренностями, отдавая легкой вибрацией в живот.
Хамфрид уже успел уйти на работу и не застал восторженного взгляда наставника. Еще немного примерившись, Морган дал по газам, намереваясь выехать в город. Затем — на трассу, где действительно можно почувствовать скорость. Однако, все надежды возлагались все же на пустыню, где врубится воздушная подушка и можно будет выжать гораздо больше.
Прежде чем отправиться в путь, нужно было заехать сначала домой. Собрать снаряжение и захватить меч. Сегодня Морган решил выполнить заказ, взятый еще неделю назад. Дело не отличалось особой сложностью, и времени на исполнение ушло бы совсем не много. Тем не менее, оно подходило, чтобы размяться перед крупной жатвой.
Глава 14. Жатва
Мимо проносились привычные каменистые пейзажи. Сначала они отстраненно мелькали, создавая впечатление смазанной на холсте краски, но по мере снижения скорости вновь обретали свои прежние черты. Пустыня постепенно восстанавливала главенствующую роль. Неотступно, медленно и подавляюще. Она всегда брала верх.
Заглушив мотор, Морган вырубил энергетический щит, защищавший от встречного ветра. Слез с мотоцикла и проверил геолокацию. Цель охоты двигалась вглубь плато Солнца, совсем недавно успев пересечь Синайскую границу. Однако, в скорости она, несомненно, преследователю проигрывала. Выполнив некоторые расчеты, Жнец определил, что настигнет жертву в течении пары часов. При условии, что та не спрячется где-нибудь. Обычно человек в безвыходном положении выбирал места, где можно исчезнуть из поля зрения радаров и каким-либо образом заглушить сигналы браслета. Конечно же, в большинстве случаев этого не удавалось. Встречались и более отчаянные экземпляры, пытавшиеся затеряться среди скопления таких же меченых, рискуя при этом быть растерзанными или съеденными. И все же, некоторые считали такой исход лучшей альтернативой попаданию в руки наемника, или что хуже, Жнеца.
Местность тщательно сканировалась на наличие пещер и геологических полостей. На пути сбежавшего объекта раскинулось сразу несколько шахт, заброшенных еще со времен первой колонизации. Через несколько десятков лет после глобального переселения землян в поисках нового дома и возможности начать новую жизнь, пилигримы столкнулись с новой проблемой — нехваткой жилых земель. Сначала, казалось бы, огромная планета готова была принимала всех, но уже после первого миллиарда человеческих душ стало казаться тесновато. Глобальная программа терраформации по «срезанию» высоких плато получила название «синайское скалирование», но так и не была доведена до конца. Слишком масштабен оказался фронт работ, переставший получать финансирование вскоре после заявления колонии о собственной независимости. Земная Конфедерация, развернувшая мероприятие, отказалась заниматься благотворительностью, а новоиспеченная Независимая Колония Марса такой проект просто не потянула. Вместо этого она организовала не менее масштабную добычу полезных ископаемых, не заморачиваясь по поводу внешнего облика планеты. Плато заполонили пещеры, копи и тоннели. Таких рукотворных сооружений, уходивших вглубь планеты, насчитывалось несметное количество. Разветвляясь глубоко под землей, будто корни гигантского дерева, некоторые из них могли сообщаться между собой.
Стояла невыносимая жара. Приходилось торопиться, ибо совсем не хотелось застрять в пустыне еще на несколько дней, таскаясь с каким-то второсортным заказом больше положенного. Если жертва уйдет под землю, то поиски могли затянуться. Экипировка пока что справлялась с охлаждением. Столбик термометра уже перевалил за +38 °C — сейсмический карантин был в самом разгаре. К счастью, песчаных бурь пока не обещали, но синоптикам Жнец доверял в последнюю очередь. Голографические камуфляжные элементы вышли из строя, и вся энергия уходила на кондиционирование. Прохладный воздух поднимался наверх: туда, где начиналось дыхание. Песочный цвет куртки вернулся к своему изначальному черному, впрочем, как и маскировка штанов. Жнец больше не сливался с пустынным пейзажем — вполне терпимая цена за живительную прохладу.
Внезапно выскочила голограмма с коммерческим предложением транслировать охоту. Морган раздраженно закрыл ее, так не вовремя нарушившую привычный ход мыслей. Мужчина никогда не занимался показухой. И вовсе не потому, что отличался скромностью, или имел в этом отношении какие-то моральные принципы. Выручка от онлайн-охоты не стоила тех проблем, которые могли возникнуть в будущем. Особо упорные должники, пытающиеся уйти от преследователей, тщательно изучали тактику ведения гона. И нередко получалось, что, зная особенности работы определенного охотника, им удавалось скрыться. В силу закона сорокадневной форы браслет всегда информировал, кому назначено преследование. Многие наемники считали, что некоторые пункты из него стоило бы выпилить уже давно. Однако, Высшие считали иначе, как и весь остальной Марсианский народ, любивший наслаждаться созерцанием погони в прямом эфире.
В былые времена Морган охотился только в развалинах брошенных городов. Некогда величественные здания, оплетенные лианами и другими пожирающими бетон растениями, заметно выигрывали у пустыни. В то время еще только начинающий свой путь юноша мотался со своим наставником, не выбирая работу и не имея привычки перечить старшим. С тех пор прошло достаточно настоящих биологических лет, и еще больше — во сне. Все осталось далеко в прошлом. Борьба за выживание превратилась в основной посыл существования, а стремление на Олимп — стимулом, оправдывающим методы в этой самой борьбе. Взгляд на мир сквозь пелену стекла капсулы гибернации стал привычен, как и для многих таких же, как он.
