Стараясь не смотреть в их сторону, Роджер пошел прочь, держа в руке помятый пиджак. Он напряженно ожидал оклика, и ему вслед смотрели – он это чувствовал, однако не окликнули, и хорошо, за поясом у него был «уллис» с полной обоймой, и пришлось бы что-то говорить, как-то объясняться.
Едва Роджер зашел за угол и перевел дух, из кустов выскочила старушка с собачкой на руках.
– Что там случилось? – спросила она.
– Не знаю, – пожал плечами Роджер. – Говорят, кто-то стрелял.
И, обойдя любопытную старушку, прибавил ходу – где-то здесь в переулке пылился автомобиль команды стрелков.
Вдоль соседнего дома стояло четыре авто, и Роджер сразу распознал рабочую лошадь спецов. Серый «Ринган» с потертыми боками и поцарапанным задним бампером. Неброский автомобиль бегал на специальных широких колесах и имел две выхлопные трубы: одну напоказ и вторую – перекрытую клапаном и спрятанную под днищем.
Роджер приложил ключ к замку, и дверца открылась, но едва он сел за руль, рядом снова оказалась любопытная старушка.
– Это не ваша машина, на ней приехали совершенно другие люди, – сказала она.
– Да, но они остались наверху, а ключи отдали мне – видите, вот они.
Роджер улыбнулся слегка удивленной старушке и завел двигатель.
– Но если вы в чем-то меня подозреваете, сообщите полицейским, однако… – Роджер включил поворотник. – Однако перед этим подумайте, они могут арестовать вас из-за собаки.
– А что не так с моей Ми-Ми? – удивилась старушка, глядя на свою собаку.
– На ней не утвержденный городской администрацией ошейник. А это штраф, и немалый.
И, оставив озадаченную старушку, Роджер поехал по переулку в сторону улицы. Город он совсем не знал, но ему хотелось поскорее покинуть этот район, где начинала расследование полиция.
Когда он уже влился в поток и начал понемногу ориентироваться, под рулем заработала рация.
– Почему не отвечаете? Куда все подевались?..
– Полиция приехала, всех накрыли.
– Это ты, Гардинг?
– Я…
– А что с голосом? Я тебя не узнаю!..
– Перестрелка была, трое раненых попали к копам в руки, вот и голос другой.
– Это хреново! Что я доложу Мариньеру?
– Не знаю.
– Кстати, куда ты прешься? Давай в другую сторону, тебе на Рингли-плац править нужно!..
– Да знаю я, – отозвался Роджер, – просто продышаться нужно.
– Когда Мариньер узнает, продышишься так, что мало не покажется. Деньги-то вперед взяли.
– Я думаю, нас подставили.
– С чего ты взял? Кто мог успеть, если мы сами узнали за сорок минут?..
– Не знаю, но кто-то из наших, – понижая голос, произнес Роджер. – За мной хвост, буду отрываться, до связи.
И, не слушая советов неизвестного куратора, Роджер отключил рацию.
Он проехал мимо очередного салона дальней связи, свернул в переулок и бросил машину за каким-то магазинчиком. Затем вышел и направился к салону.
Поднялся на крыльцо, огляделся и вошел внутрь.
Салон был небольшой, кабинок всего штук двадцать, а вместо горячих блондинок за поцарапанной стойкой дежурил мужчина пенсионного возраста. Клиентов было немного, и операционист читал журнал, что-то там про картофель.
Роджер взял абонемент и прошел в кабинку. Посидел с минуту, собираясь с мыслями, затем набрал номер Янгера.
– Але, слушаю тебя!..
– Скажи, Джоу, ты сейчас в кабинете?
– Да, а что?
– Ты один или там твой сосед?
– Да, не один.
– Хорошо. Если пистолет при тебе, готовься достать его быстрее своего соседа.
– Почему это?
– Потому что связного застрелили – я опоздал всего на полминуты. Все понятно?
– Да… – ответил Янгер, и затем Роджер услышал в трубке загрохотавшие выстрелы – никак не меньше десяти.
– Джоу, ты уцелел? Джоу!..
Сначала на том конце было тихо, потом Янгер отозвался.
– Я здесь, Роджер… Вот ведь сука, а? Вот тварь… Мы с ним четыре года в одном кабинете… Ой, как больно!
– Ты ранен?
– Пустяки, царапина. Ты-то как?
– Пока отвертелся, но все мои карточки уже засвечены, понимаешь?
– Да, Роджер, извини, что так вышло.
– В общем, я бегу дальше, пока буду выкарабкиваться, как получится. Потом свяжусь с тобой еще раз.
Ожидание на таможенном пункте пропуска было мучительным и унизительным одновременно. На трейлере, которым пользовались двое агентов, висело давнишнее обвинение в контрабанде, поэтому его сразу взяли под арест, а прибывших пассажиров под конвоем доставили на пропускной пункт.
Разумеется, избавиться от навязчивого внимания агенты могли, у них все было легально – разрешение на оружие, удостоверения. Таможенникам был нужен только пилот, услугами которого они воспользовались, однако одна деталь все же привлекла внимание таможни.
Уже вернув старухе и молодому человеку их документы, полноватый капитан указал на завернутый в пластик предмет, лежавший рядом с оружейным кофром, и спросил:
– Что это такое?
– Ничего, – пожал плечами Племянник. – Просто кусок железа.
– А зачем вам кусок железа? – задал капитан резонный вопрос и сделал приглашающий жест подчиненным, которые приблизились и положили руки на кобуры.
– Видите ли, в чем дело, господа, у вас надежные документы, мы не вправе вас задерживать, но это… – капитан указал на сверток. – Это ни в какие рамки, поэтому повторяю вопрос: что это такое?
– Ну, кусок металла, капитан! Просто болванка! – начал выходить из себя Племянник, а Берта только пожала плечами и уставилась в пол, словно отключившись.
– Зачем вы возите с собой эту болванку? Она какая-то особенная, дорога вам как память?
– Это особый сплав, и это касается государственной безопасности.
– Хорошо, мистер Моггарт или кто вы там на самом деле. Я приму ваше объяснение, однако я обязан исследовать этот сплав и не могу поверить вам на слово. Надеюсь, вы не сочтете это оскорблением?
Моггарт вздохнул.
– Нет, капитан, не сочту.
– В таком случае, пройдите пока в комнату ожидания, там вам будет удобнее, – сказал капитан, указывая на дверцу с бронированным стеклом, которую тотчас распахнул один из унтер-офицеров.
Берта с Племянником переглянулись и проследовали в «комнату ожидания», которая на самом деле являлась временным изолятором.
Щелкнул замок, и им оставалось только наблюдать, как команда таможенников, вооружившись всей имеющейся у них аппаратурой, принялась исследовать странный предмет – сначала в запакованном виде, потом, когда выяснилось, что он вроде бы не опасен, пластик сняли и стали снимать спектрограммы.
Все это продолжалось в течение получаса, после чего привезли тележку, погрузили болванку и увезли в неизвестном направлении.
