"Тот Серый рыцарь, что выйдет, несмотря ни на что, живым из дома смерти и придет за своим имуществом в орден святого Вайта, да заберет себе сей ящик и все, что в нём находится".
Подписи нет, есть только дата.
Действительно, сто пятьдесят три года назад!
Протягиваю письмо монахам, и они внимательно его осматривают. Кивают, и я возвращаю его Огену.
– Кто-нибудь имеет возражения или замечания по существу данного вопроса? – спрашивает он.
Молчание.
– Милорд, в таком случае, прошу вас, принять сей ящик и вместе с ним всю ту ответственность, которая и возложена на его обладателя.
Опаньки, а вот это что-то новое! Он ничего про ответственность мне не говорил!
– Любезный Оген, а из чего это следует? – спрашиваю банкира.
– Простите, милорд, что именно?
– Ответственность.
– Это общеизвестный факт.
– Ну, как сказать… я вот ничего об этом и не слышал никогда!
– В хранилище ордена, где находился этот ящик, дважды прорывались воры. И оба раза все они остались лежать рядом с ним. Мертвыми.
Однако!
Прямо не ящик, а мина замедленного (аж на сто с лишним лет!) действия.
– Э-э-э… а на их телах были какие-то следы? Раны?
– Мне ничего не известно об этом, милорд. Последний такой случай был более ста лет назад. Данные того времени, если когда-нибудь и существовали – не сохранились. С той поры уже никто не дерзал проникать в наши хранилища.
Ох, темнит что-то банкир!
– Но вот ваши солдаты… Вороны – они же несли его сейчас? И ничего не произошло, как же так?
– Во-первых, милорд, я все время был рядом. А мы имеем право перемещать ящик по своему усмотрению. Это оговорено отдельным документом. Предъявить?
– Не нужно, Оген, я вам верю. А что, во-вторых?
– Никто из них не пытался его взломать или повредить.
Оглядываю массивные стенки ящика. Да уж… такой сломаешь… Прямо как засыпной сейф у нашего главбуха.
– Понятно. Это всё?
– Подойдите к ящику, милорд.
Мы оба становимся друг напротив друга. Оген кладёт правую руку на овальную пластину расположенную на верхней крышке ящика. Другой рукою он указывает мне на такую же пластину, расположенную напротив.
– Положите сюда свою правую руку, милорд.
– Что это?
– Завершающая процедура передачи. Только настоящий Серый рыцарь может её пройти. Любого другого убьёт на месте.
– Вот как? И что – кто-то уже пробовал?
– Да.
– И… как?
– Похоронили… Вы готовы, милорд?
– Да. А что надо делать?
– Я, представитель ордена святого Вайта, по праву и договору хранивший этот предмет, передаю его в руки того, кто заявил на него свои права.
Показалось мне или нет – но пластина под моей рукою потеплела?
Банкир смотрит на меня – что-то надо сказать? Что же?
– Я, Серый рыцарь, Сандр Ерш, принимаю этот предмет из рук представителя ордена святого Вайта. Подтверждаю свое право владения ящиком и всем его содержимым!
Пластина становится горячей – вижу, как закусил губу Оген, ему тоже несладко. Надо полагать и его поджаривает сейчас весьма неслабо. А оторвать оттуда руку не могу – её словно притягивает к крышке.
И вдруг – всё заканчивается. Пластина остывает, и я могу легко убрать руку с её уже совершенно холодной поверхности.
Надо же… средневековый детектор лжи… Ага, и приговор сразу выносит.
Лязг металла – Вороны опускаются на одно колено. Оген почтительно склоняет голову.
– Благодарю вас, милорд! Вы сняли с наших плеч тяжкий груз и большую ответственность!
– Да, ладно! Это вам спасибо!
– Нам-то за что? – искренне удивляется банкир.
– За хорошую память! И образцовое сохранение вклада в течении ста пятидесяти лет!
– Ста пятидесяти трёх, милорд.
– Пусть так! Но от ужина вы всё же не откажетесь?
– Как можно, милорд?!
Уже спускаясь вниз по лестнице, спрашиваю банкира: "Оген, а что с ним дальше делать-то? Ключ от него есть?"
– Нет, милорд, – серьёзно отвечает он. – Вы должны сами его открыть. Но как именно – я не знаю. Открыть ящик можете только вы и в одиночку – это специально оговорено.
– Так, Оген, вы вот что – садитесь-ка около меня и не торопясь, обстоятельно, в промежутках между едой, расскажите мне обо всём, что связано с этим ящиком.
Ужин надолго не затянулся, слишком уж торопился я назад. Да и сотрапезники, понимая моё настроение, нисколько мне не мешали. Так что, наскоро перекусив, я пожелал гостям и сотоварищам приятного аппетита и заторопился в башню.
Тут уже стемнело, так что пришлось озадачить охрану организацией освещения. Торопливые слуги притащили наверх дополнительное количество светильников и подсвечников с толстыми свечами, благодаря чему видимость значительно улучшилась. Косясь на ящик, они быстро откланялись и спустились вниз. Ну вот, уже и среди челяди пошли гулять слухи о страшном ящике, который привезли Серому рыцарю неведомые всадники в черной броне. Как там, у Стругацких, писалось – "вот так и рождаются нездоровые сенсации"? Нездоровые слухи появляются на свет точно так же…
Подтаскиваю к ящику табурет и сажусь. Теперь, наконец, я могу его тщательно разглядеть.
Оген говорил – небольшой? Ну, это, смотря с чем сравнивать. Ящик почти квадратной формы. В длину и ширину практически одинаков – чуть меньше метра. А вот в высоту сантиметров шестьдесят. Открывается он на манер сундука – откидывается верхняя крышка. Линия её стыка хорошо просматривается. А вот петель я не вижу. Совсем. Ну, это проблема небольшая – такой метод открывания-закрывания мне известен. Крышка сдвигается назад и после этого её можно открыть – петли внутренние. При закрытии, у неё, наверняка, есть хитрые рычажки, входящие в пазы корпуса. Кстати говоря, сломать такую крышечку – дело весьма непростое. А уж учитывая то, что сам этот ящичек сделан из металла – так и вовсе почти невозможное.
Постукиваю рукояткой кинжала по боковой стенке. Судя по звуку, она достаточно толстая для того, чтобы её можно было бы распилить имеющимися у меня инструментами. Стало быть, этот вариант отпадает. Да, откровенно говоря, он изначально не прокатывал. Свою немереную крутость и жуткость тоже надо подтверждать. Хотя бы – иногда. Иначе среди народа возникнет легкое недоумение. Это сначала. Дальше – больше. Сомнения, недовольство… На фиг! Взялся за гуж – пищи, но беги!
Спускаюсь этажом ниже и забираю из спальни "Кюлленберг". Кое-какие прибамбасы в нём ещё остались, только большую часть инструмента уволокли на образцы любопытные монахи. Да и Мирна прошлась по нему своими цепкими лапками. Я не возражал – в её хозяйстве многое оказалось, как нельзя, кстати. Криминалист тут ещё долго не потребуется, а двигать местную науку нужно. Пусть даже и путем улучшения инструментального парка. После внимательного изучения моего оборудования, брат Иан был весьма заинтригован качеством его изготовления и клятвенно пообещал разбиться в лепешку, но повторить то, что сотворили неведомые ему мастера. Ну-ну… пусть попробует…
