Где-то внизу снова забился в истерике автомат Буля. Пару секунд Штык пытался сообразить, что делать дальше.
Атаковать собаку в комнате — опасно. Просто уйти тоже нельзя — тварь в любой момент может броситься со спины.
Но внизу у Буля всё могло быть гораздо хуже, и, отбросив нерешительность, Штык побежал к лестничному пролету. Уже у выхода на лестницу он снова развернулся и дал очередь вдоль коридора, предупреждая попытку мутанта выйти из комнаты.
Внутреннее чутье подсказало, что в магазине осталось патрона два-три, не больше. Спускаясь осторожно по лестнице, он заменил магазин и ещё раз бросил быстрый взгляд назад, а потом осторожно заглянул в коридор второго этажа. Занятый схваткой, он не очень хорошо представлял себе, что произошло с Булем. И только теперь, обнаружив не менее пяти собачьих трупов в залитом кровью коридоре, Штык осознал масштаб развернувшейся тут бойни.
Одна собака ещё дёргала в агонии лапами, однако победителя нигде видно не было.
— Буль! — крикнул Штык, медленно вдвигаясь в коридор. — Буль!
— Я здесь, мой генерал, — тут же отозвался «ефрейтор» из ближайшей комнаты.
Штык, не опуская оружия, быстро прошёл до дверного проёма и заглянул внутрь. Комната была не столько залита, сколько забрызгана красным, и посреди этой кровавой мозаики стоял Буль в окружении ещё трёх собачьих трупов.
— Последнего пришлось прикладом добивать — патроны кончились, мой генерал, — устало пояснил Буль.
— Да ты молодец! — обрадованно и удивлённо сказал Штык. — Сколько же ты их тут перебил? Приклада не хватит насечки ставить!
— Сколько пришло — все тут остались, козье вымя! — с гордостью сказал Буль. — Думаю, вам, мой генерал, если и уступил, то совсем немного.
— Мда, — чуть смущённо сказал Штык и, вспомнив о собаке, оставшейся наверху, вышел в коридор.
Собака стояла у выхода на лестницу и смотрела на Штыка с расстояния буквально в три метра. От неожиданности Штык вскрикнул и вскинул автомат, но мутант тут же попятился и скрылся на лестнице. А мгновение спустя послышался глухой удар и топочущий удаляющийся звук: судя по всему, псина выпрыгнула в окно лестничной клетки и попросту сбежала.
— Что случилось, мой генерал? — тревожно спросил Буль, появляясь в коридоре.
— Да вот, одной твари жизнь подарил, — небрежно ответил Штык, стараясь подавить нервную дрожь во всем теле и перестать ощущать будоражащее наслаждение от пережитого ужаса. — Пусть бежит и плодится, а то в Красную Книгу заносить придётся. Они ещё немного постояли, разглядывая место побоища, потом Буль собрал свои пустые магазины и затолкал их в карманы куртки. Выбравшись на улицу, оба ещё некоторое время разглядывали собачьи трупы перед зданием, пока наконец Штык не вспомнил про Хомяка.
— Пойдём, Буль, нам ещё нашего горе-солдата искать надо. Хорошо хоть в сторону «дома» побежал — проще возвращаться будет.
— Да куда ему бежать-то? — рассудительно ответил Буль. — Мы же здесь. Задохся от бега и лежит где-нибудь недалеко… в канаве.
— Почему именно в канаве? — рассеянно спросил Штык, проверяя в кармане последний полный магазин.
— Дак он такой измотанный был, когда мимо пробежал, что только так: упал куда-нибудь и покатился, — уверенно заявил Буль. — Точно вам говорю. Уж я-то этого хлюпика знаю как облупленного.
Однако нигде поблизости Хомяка обнаружить им не удалось. Буль, осторожно идущий впереди, чуть слышно ворчал, проклиная «глупого рядового», Штык сдерживался, испытывая приступ нешуточного раздражения. Из-за этого дурака — Хомяка — они битый час болтались между развалин, потом приняли серьёзный бой с мутантами, а теперь снова должны были бродить по улицам мёртвого посёлка, рискуя угодить в аномалию, а то и подвергнуться новой атаке мутантов.
— А может, того… пёс с ним, мой генерал? — сказал Буль. — Ну сколько же можно? Ему жить надоело, а мы не ешь и не спи из-за этого!
— Ори давай, — сказал Штык не терпящим возражений голосом. — Сколько раз повторять: мы — разведка, своих не бросаем.
— Хомяк!
— Громче!
— Хомя-а-а-а-к!
«Рядовой» не отзывался. Вокруг постепенно сгущались сумерки, и Штык с беспокойством думал о том, что уже в ближайшие полчаса им придётся отказаться от дальнейших поисков. Тем более что если Хомяк бежал в неконтролируемом ужасе и спрятался в какой-нибудь норе, обнаружить его будет проблематично даже с целой поисковой командой. Но и бросать «рядового» на произвол судьбы в ночном посёлке, где до сих пор могут быть местные хищники, Штык не собирался.
Усталость медленно одолевала тело. Голова мучительно искала выход из сложившегося тупика и не находила его. Буль, похоже, тоже начал сдавать: уже дважды он чуть было не угодил в какие-то аномалии, почувствовав их слишком поздно. После же того, как он в третий раз слабо вскрикнул и отшатнулся назад, в ужасе глядя на свои ботинки, над которыми поднимался слабый дымок, Штык велел ему остановиться, сел на землю и взялся за голову руками.
Если гора не идёт к Магомету… Значит, надо сделать так, чтобы, успокоившись, Хомяк имел возможность быстро найти дорогу к «дому». А они бы его могли поддержать.
В ночном сумраке это можно сделать только с помощью огня. Огонь! Нужно много огня и надолго. Огромный костёр, который может гореть несколько часов кряду. Оставалось придумать, как такой костёр подготовить.
— Подожжём дом, — сказал наконец Штык, поднимаясь с земли. — Подожжём дом прямо под своими окнами и будем смотреть. Если Хомяк очухается — он пойдёт на огонь. Да и зверьё будет отвлечено от обычной ночной охоты. Может быть, кого-то вообще напугаем. А как подойдет Хомяк к огню — тут мы его уже и прикроем.
— Потрясающий план, мой генерал, — тут же сказал Буль. — Пойдёмте его немедленно осуществлять. Да и поужинать давно пора.
— Буль, неужели тебе абсолютно всё равно, что случится с твоим боевым товарищем?
— Нет, мой генерал, но подыхать двоим нормальным людям из-за одного кретина — тоже не очень-то хорошо.
— Хреновая у тебя арифметика, Буль, — устало сказал Штык. — Хоть и логичная.
Дом, выбранный для организации сигнального костра, стоял несколько особняком, метрах в ста от здания поселковой администрации. Поджечь его сразу не удалось: вопреки ожиданиям древесина стен была не столько сухой, сколько «закаменевшей» от старости и больше покрывалась жирными пятнами копоти, чем горела. Буль всё ещё бродил по двору в поисках тонких дощечек, из которых можно было бы сделать растопку, когда Штык обнаружил в сарае лист оргстекла. Разломав его на несколько разнокалиберных кусков, они подожгли дом сразу со всех сторон.
