Сегодня был особенный день. Новый виток опытов, сулящий принести немало ценнейших данных. Фальх со своей командой немного волновались. Правительство выделило приговоренных к смертной казни преступников для изучения воздействия пришлых сущностей на психику человека. Такое случалось чрезвычайно редко, а заключенные, по большей части, были клонами. Хотя, в ходе опытов никакой ощутимой разницы с людьми, рожденными естественным способом, ученые так и не выявили. Существа из иного мира использовали тот же механизм, что и всегда: получали доступ к нервной системе человека, а через нее к остальным органам и тканям. То же самое наблюдалось и с животными. Исключения составляли только простейшие организмы, не имеющие хорошо развитых рефлекторных цепей.
Иные формы жизни… Манящий, чарующий пласт неизведанного. Изучение, наблюдение и препарирование — вот чего жаждал Фальх. Те существа, что прорывались из-под включенного телепорта, обнесенного мерцающими стенами щита, повторялись крайне редко. Относительно жизнеспособные, в большинстве случаев они имели невероятное внутренее строение, скрупулезно вносимое в анатомический каталог своего уникального вида. Некоторые сущности имели необузданные инстинкты, с совершенно отсутствующими моделями поведения и ведомые только лишь голодом и инстинктом размножения. Хотя, что удивительно, размножаться они как раз-таки не могли, так как у них отсутствовали органы воспроизведения. Иные проявляли некоторую осмысленность, весьма отдаленно реагируя на внешние раздражители, что говорило о наличии чувства самосохранения.
Записи же исследований ведущих психиатрических больниц Земли несли хаотичные, отрывочные данные, без какой-либо логики и систематизации. У них было слишком мало времени. По этой же причине не удалось достаточно изучить феномен сопротивляемости. Механизм его работы, источник возникновения. После приобретения Церковью монополии на вербовку подобных людей все стало еще более затруднительно. Это сильно смазывало статистику, ибо более девяноста процентов людей находились внутри структурных организаций, так или иначе относящихся к Церкви. А опыты на своих адептах она, мягко говоря, не приветствовала.
— Наконец-то, — пробурчала себе под нос Лая, когда по дистанционной связи объявили о прибытии долгожданных гостей.
— Дорен, подготовь, пожалуйста, активизирующую часть телепорта, — оживился Фальх, растормошив скучающего коллегу. — Не будем тянуть.
Просторная светлая лаборатория круглосуточно пребывала под пристальным надзором камер. Громоздкая аппаратура занимала львиную долю помещения размером с небольшой ангар. Провода толщиною с запястье мешались под ногами, но сотрудники быстро привыкали порхать над препятствиями, словно суетливые птички. Труднее было адаптироваться к огромным размерам электроники. Миниатюрные, незаметные и удобные в обслуживании устройства были абсолютно бесполезны. Изучение иных форм жизни, порой, требовало создание техники практически с нуля и та имела габариты, очень далекие от современных марсианских реалий. Постоянное назойливое гудение, сравнимое разве что с жужжанием внушительного роя ос, стояло здесь круглосуточно и уже давно перестало кого-то раздражать. Люди просто привыкли. Правда, некоторые поначалу использовали локальные подавители шумов, но и они со временем канули в лету.
В самом дальнем углу лаборатории находилась огороженная щитом камера с грубо вмонтированным в стену телепортом. Прозрачные стены позволяли наблюдать непосредственные процессы опытов, даже сквозь голубую пелену преграды. Сегодня небольшая комнатка принимала у себя двоих особенных посетителей. Один спал на скромной кушетке, другой бодрствовал на огромном кресле, крепко фиксированный ремнями.
— Ах тыж какая незадача, етить тебя за ногу! — выругался упитанный мужичонка невысокого роста с аккуратным овальным лицом. Как только он вошел в лабораторию, то тут же запнулся о первый же лежащий на полу провод.
Зашли двое. Оба в классических белых туниках с красным крестом поверх тонкой ткани экзоскелета. На бедрах крепился стандартный набор казенного оружия: пара кленстеров и Сын Преданной. На тонкой полоске крепкого пояса мелькали еле заметные огни анализатора аномалий. Проявителей среди них не было.
— Прошу прощения, — поспешил навстречу храмовникам пышущий любезностью Фальх. — У нас тут творческий беспорядок… будьте внимательней.
Рядом с приземистым смугловатым храмовником встал сухощавый пожилой крестоносец. Может быть, он и выглядел бы моложе, но напряженное, выжженное Марсианским солнцем лицо накидывало пяток-другой лет сверху. Загорелая кожа смотрелась нелепо вместе со светлыми волосами и бледным цветом глаз. Будучи ненамного выше своего коллеги и гораздо более непримечательной внешности, крестоносец все же мгновенно оттягивал на себя внимание. Кто из двоих был главным, понятно было сразу.
— Молвир Ханнанбар, — буквально с порога протянул руку Фальху жилистый мужчина, — Это — Фрид Дойл, мой помощник.
Спутник Молвира весело улыбнулся, раздвинув уголки губ так, что пухлые щеки стали казаться еще внушительней.
— Очень приятно, Фальх Диттэ. Мой ассистент — Лая Вийтфир, — лучезарная улыбка озарила лицо ученого, — Если что, она ответит на все интересующие вас вопросы…
— Вопросов будет не много.
— Ну почему же…
— И так понятно, чем вы тут занимаетесь, — перебив, сдержанно бросил храмовник. — Быстрее начнем, быстрее закончим.
Убийственно мрачный и напряженный храмовник не оставлял никаких шансов наладить хоть какой-либо контакт. Не удивительно, что оправившееся от шока человечество постепенно отходило от оголтелой восторженности крестоносцами. Изо дня в день выполняя грязную работу, они, казалось, теряли в себе все человеческое. За последние десятилетия храмовники стали черствыми и безжалостными, зачастую походя на бездушные механизмы. Народ, начавший забывать ужасы всеобщего геноцида, старался от них отстраниться и непрестанный контроль Церкви в этом деле только раздражал.
Фальх знал, что господин Ханнанбар — храмовник не простой, и прибыл сегодня не случайно. Он возглавлял один из отделов по взаимодействию Церкви с вооруженными силами, прямо в эту секунду решающих вопросы о разрешении широкой постановки опытов над людьми. От результатов этих решений зависело дальнейшее проведение исследований, поэтому Фальх старался держаться максимально приветливо. О том же попросил и остальных своих подчиненных.
Проявителем Ханнанбар не был. Сегодня полное проявление, скорее всего, только бы помешало. Физическая форма монстров плохо входила в контакт с сознанием человека.
— Прошу, — Лая учтивым жестом пригласила крестоносцев к изолированной камере с подопытными.
Общественность Марса уже давно привыкла к спокойной жизни. Только иногда в размеренность постколониальной жизни вносили смуту непроявленные сущности, поднимавшееся из недр планеты. Это случалось довольно редко. Звери чувствовали опасность от храмовников, поэтому не рисковали покидать пещеры и глубокие каньоны. Крестоносцам приходилось отправляться за ними самим. Рискованные зачистки проходили регулярно.
За годы глобального геноцида человечества Церковь начала диктовать свои условия, значительно вклиниваясь в политические дела Конфедерации. Правительству это не нравилось. Оно, как, впрочем и остальное население Марса, считало, что те времена, когда Церковь имела влияние не меньшее, чем законные власти, давно прошли. Причем, успев при этом сменить и планету. Недовольство правительства было вполне оправданно. Привычка «затягивать пояса» некоторых священнослужителей, по обыкновению, выливалась в ультимативную постановку жестких рамок, тормозящее развитие общества. ОМК себе это позволить не могло: остановка некоторых научных изысканий означала жесткий удар по жизнеспособности колоний. Как и выпуск законов, ограничивающих свободы населения. Нарастало недовольство отдельных групп людей, среди которых, к слову, имелись весьма влиятельные персоны. Опасения росли медленно, не непрестанно.
