Скинул куртку и рубаху, оставшись в мокрых штанах, и вместе со всеми наблюдал за гибелью «Кархингтайла». Не стали от него сильно удаляться, так что туман почти не мешал разглядывать, как пожар, вырвавшись на корму, быстро пополз к носу. Пепельники метались по палубе на все более и более сокращавшемся пространстве, даже рев пламени не мог заглушить их завывания.
Бвонг, тоже стуча зубами, раз за разом говорил, что ему эта картина очень нравится и он хочет узнать, чем все завершится: попрыгают рабы пепла в ненавистную воду или выберут мучительную смерть в огне. А Трою просто хотелось подплыть поближе и погреться возле грандиозного костра.
Ему холодно, и его все достало.
Мечта здоровяка не сбылась: пламя добралось до якорных канатов, быстро с ними расправилось, барк понесло течением мимо вырисовывающихся из тумана скал.
– Уплывает! Корабль уплывает! Давайте за ним! – крикнул Бвонг.
Трой покачал головой:
– Нельзя. Мы не знаем, что там. Здесь безопасно и есть ориентир – вон те скалы. Постоим на веслах, не будем рисковать якорем, дно каменистое. Дождемся рассвета, он должен разогнать туман, сумеем осмотреться.
– Я не уверен в этом, – заявил сэр Транниллерс. – Погоду Краймора проклинают не просто так, она непредсказуема. Густые туманы могут держаться по нескольку дней. Правда, я с этими местами почти не знаком, все время мимо проходил, моряки опасаются приближаться к Чечевице. Здесь никогда не угадаешь: то ясный день, то шторм, то этот туман при полном штиле.
Трой поднялся, огляделся по сторонам:
– Хотя бы рассвета надо дождаться обязательно. А потом постоим немного, посмотрим. Если туман не будет редеть, придется думать.
– А если будет? – спросил Храннек.
– Тогда мы сможем осмотреться и потом тоже будем думать.
– Трой, тут есть одеяла, может, вам с Бвонгом в них закутаться? – предложила Айриция.
Тот, осмотрев в спешке сваленные тюки, ящики и бочонки, не согласился:
– Спасибо, но это лишнее, завернусь в парусину. Слишком торопились, все перепуталось, придется разгребать весь груз, а тут неудобно с ним возиться. К тому же часть его мы потеряли при спуске, одеяла могли уплыть.
– А здесь точно нет чудовищ? – с опаской осведомился Бвонг, поглядывая на темную воду.
– В Крайморе есть все, и мы даже десятой части его секретов не разгадали, – ответил сэр Транниллерс. – Так что самое время помолиться Святому Кругу. Со мной всякое случалось, но я впервые оказываюсь в море на плоту из пустых бочек, без молитвы тут не обойтись.
– Я тоже помолюсь с вами, – кивнул Бвонг.
– И я, – присоединился Храннек.
Трой молча завалился на кучу кусков парусины, рядом демонстративно уселась Миллиндра. Сэр Транниллерс, уставившись на нее, спросил:
– С Троем все понятно, он пока не нашел себя и не нашел себе места в религии. Но ты ведь не теряла память, так почему не хочешь обратиться к небесам?
– Да, не теряла. И что вы от меня хотите?
– Девочка, мне показалось, что ты не хочешь помолиться Святому Кругу.
– Я не верю в него, – с неожиданной неприязнью ответила златовласка. – И не понимаю, как вы можете этому молиться? Это из-за церкви мы все здесь очутились, и выхода для нас нет на долгие годы. А может, и навсегда, слишком многих забирает Крайний Юг. Вы говорите, что мы преступники и Святой Круг дал нам шанс на избавление. Что мы должны раскаяться. А я не собираюсь ни в чем каяться, я сделала то, что должна была сделать, в этом нет ничего плохого. А в чем виноват Храннек? Его мать умерла, отец женился на другой, а мачеха выгнала пасынка на улицу. Его новыми родителями стали воры, все его преступление в том, что ему пришлось жить по законам своей семьи. Как и Айриции. Трой вообще новый человек, он понятия не имеет, за что его наказали. А потом пришла церковь и отобрала не закоренелых преступников, с которыми много хлопот и мало толку, а таких, как мы, с кем меньше проблем. У них процедура отработанная, редко ошибаются, в рашмеры законченному мерзавцу попасть трудно. Правда, не все переживают процедуру заражения, и перевозку в замороженном виде тоже не все переносят. Ну так на эти мелочи церковь не обращает внимания. Если Святой Круг такое одобряет, пусть ему молятся другие.
– Правильно сказала, – одобрил Стрейкер. – Согласен до последнего слова. Я тоже плевать хотел и на клириков, и на их церковь. Засадили меня почти ни за что, а убийцы сейчас греются на севере.
– Человек без веры – неполноценный человек. – Рыцарь покачал головой.
– Я лучше буду неполноценной, чем обманывать себя, – стояла на своем Миллиндра.
– А я хоть на Дом Смерти готов молиться, лишь бы не сгинуть в этом проклятом море, – ответил на это Бвонг. – Сэр Транниллерс, давайте уже, читайте молитву, не обращайте внимания. Не все тут такие заносчивые, как Веснушка и Стрейкер. Трой, а ты чего? Ну да, ты ни молитвы не помнишь, ни Святой Круг. Все из головы вытащили, но пора начинать вспоминать, это дело важное. Айриция?
Та покачала головой:
– Без меня.
– Тоже не веришь?
– Сказала же – без меня, – повторила с нажимом, и здоровяк не стал настаивать.
Трой, всматриваясь в туман, вслушивался в слова молитвы, ничего не узнавая. Или сталкивается с ней впервые, или память, отвечающая за религиозность, пострадала сильнее прочего. И в душе никакого отклика.
Хотя нет, что-то все же откликается. Какие-то мысли поднимаются. И мысли странные. Поведение этих людей кажется странным. Даже нет, не странным – смешным. Ну не может человек в здравом уме вращать перед грудью пальцами, расхваливать какой-то Святой Круг и попрошайничать у него разнообразные милости.
Это глупо.
Тем не менее из девяти спасшихся этим занимаются пятеро.
Ошибка – из десяти. Забыл про Фдуча.
* * *
– Подонки! Святой Круг, какие же вы подонки!
Удивительно, но, несмотря на холод и пережитое, Трой ухитрился заснуть и пропустить самое интересное – попугай решил присоединиться к коллективной молитве. Правда, сделал это куда позже других и в своей коронной манере.
Приподнялся, увидел, что его примеру последовали почти все. То есть разлеглись кто где, в основном на той же парусине, которой из жадности прихватили слишком много – все обрезки, оставшиеся после кройки парусов и тента. Его, кстати, так и не натянули. И даже каркас не успели сколотить. Правда, тут дело не в лени и не в нехватке времени, просто планировали сделать это уже на воде, заняться этим ранее не позволяли габариты стапеля – мешала балка, на которой крепился блок для спуска.
Бодрствовал один лишь Айлеф. Стоя у борта, он монотонно двигал веслом, сражаясь с неутомимым течением, которое норовило утащить плот вслед за пылающим барком. Причем время от времени ему приходилось переходить на другую сторону, при такой работе задремать не получится – постоянно на ногах.
