– Драм, разберись! – коротко крикнул Трой и бросился к дверям в кормовую надстройку.
Рыцарь церкви стоял на прежнем месте и уже успел вооружиться новым копьем, благо это самое распространенное оружие в корабельном арсенале, с заменой пока что проблем нет. В коридоре смердело мертвечиной так, что едва не стошнило. Похоже, наружу вырвался не только пепельник, а и зловонное облако из ящиков с трупами. Или миазмы сумели просочиться через щели пола.
– Сэр! Этого мы выбросили за борт, но, похоже, они вот-вот прорвутся в кубрике! Там будет трудно их сдерживать!
– Как плот? – с дивным спокойствием поинтересовался сэр Транниллерс, неотрывно поглядывая вниз.
– Можно начинать спуск на воду, но мы еще не закончили погрузку. Многое уже на борту, но не все.
– Это очень важно?
– Проживем и так, самое главное уже погрузили.
– В таком случае начинайте спуск. И поторапливайтесь, здесь они тоже нервничают. Если полезут всей оравой, я их не удержу, эти хитрецы приловчились ловко воровать копья.
– Трой! – послышался крик Драмирреса, едва он выскочил наружу. – Тут все плохо! Тут уже доски вот-вот сломаются! Их не удержать!
Где-то оставался микроскопический запас вытащенных откуда только можно больших гвоздей, вот только как их найти в такой спешке? Может, на палубе остались, может, уже погрузили, как намеревались. А это единственное средство хотя бы в отдельных точках охладить тварей, не позволять биться о стены всем телом с разбега.
– Трой! – закричала Айриция, чей пост был на носу. – Они вышибают дверь! Она сильно дрожит!
Все понятно. Получается, неистовство тварей дошло до такого градуса, что даже гвозди, щедро набитые в трюмные двери, их уже не останавливают. Возможно, загнули концы, возможно, не обращают внимания на зарабатываемые раны.
С этого корабля надо срочно сваливать, «трюмные пассажиры» решили во что бы то ни стало выбраться на свежий воздух.
– Бвонг! Айлеф! Драм! Сюда все, к лебедке, надо опустить плот!
– Что?! – крикнул Драмиррес. – Бросить кубрик?! Да ты спятил!
– Если они там прорвутся, ты их не остановишь! Бросай!
Плот – единственное спасение. Если не успеют его спустить, придется или умирать от когтей и клыков, или прыгать за борт с неясными перспективами добраться до суши. К тому же не все умеют плавать. А некоторые даже не знают, способны ли продержаться на воде хотя бы минуту.
С памятью проблемы.
Навалился на рукоять лебедки, крикнул застывшему на краю плота Стрейкеру:
– Руби канат, который тянет его к балке! Не тот, что через блок протянут, а второй!
– Я понял. Только не опускайте меня сразу, дайте с плота выбраться.
– Да руби ты уже!
Стрейкер послушался, после чего ловко выбрался на палубу. Плот тут же пошел вниз, и Трой заорал, опасаясь, что спуск производится слишком быстро:
– Придерживайте! Надо без удара о воду его поставить! Придерживайте сильнее! Еще сильнее! Миллиндра! Сюда! Милли!
– Я Милли только для близких друзей! – нервозно отозвалась девушка.
– Следи за плотом! Кричи, когда до воды чуть-чуть останется! Не прозевай!
– Или он тоже будет называть тебя Веснушкой, – буркнул Бвонг. – Тоже мне еще, фифа выискалась. Милли ей не нравится.
– Трой, он уже близко! – не отреагировала девушка на бурчание в свой адрес.
– Как близко?!
– Ну совсем близко! С него можно свеситься и ногами до воды достать!
– У меня сейчас рычаг вывернется, – с натугой проговорил Драмиррес. – Делайте уже что-нибудь! Мочи больше нет!
– Удерживаем! Опускаем плавно! – продолжал командовать Трой. – Стараемся! Не отпускаем!
– Плот раскачивать начало! – крикнула Миллиндра.
В этот же миг затрещало, опорная балка оторвалась от палубы, вытащив за собой удерживавшие ее гвозди, и с треском переломилась на месте соединения двух брусьев. Миллиндра завизжала, а за бортом послышался громоподобный всплеск.
Похолодев, Трой подскочил к пролому, куда до этого улетел покалеченный пепельник, ухватился за канат, свесился, оценил последствия излишне резкого контакта плота с водой, обрадованно крикнул:
– Стоит четко, только вещи кое-какие разбросало. Плыть сможет. Давайте, пора сваливать отсюда. Лестницу вниз и грузитесь. Быстрее! Драм, ты первый, там где-то пепельник плавает, не дай ему к нам вскарабкаться.
– Да его Миллиндра прикончила.
– Не факт, он мог выжить.
– Не вскарабкается, – пообещал товарищ. – Они на корабле до смерти надоели, зачем мне такие пассажиры на плоту?
Трой помчался назад, к корме, на ходу обернулся:
– Все на плот! Айриции и Храннеку скажите! На плот все! Бегом!
Должно быть, и тот и другая все слышат, а может, и кое-что видят, не так уж и темно, но продублировать стоит, не хватало еще кого-нибудь забыть в суматохе.
Забежал в коридор, постарался высказаться без крика:
– Плот на воде, люди грузятся. Сэр Транниллерс, вам пора уходить, времени нет, в кубрике вот-вот разломают стену.
Рыцарь обернулся, кивнул:
– Готовься к тому, что твари выскочат на палубу вслед за нами, потому что здесь им даже не придется ломать доски, проход готов.
Уже выходя, обернулся, крикнул:
– Стрейкер, не задерживайся, мы уходим!
– Стрейкер? – удивился Трой. – Что он делает в каютах?
– Понятия не имею, просто заметил, как он прошмыгнул за моей спиной с вороватым видом.
Стрейкер выскочил из двери и радостно сообщил:
– Ну, сейчас что-то будет, вы такое точно никогда не видели.
– Что будет? Выступление бродячего цирка? – спросил приближающийся Бвонг.
– Ты почему здесь?! – накинулся на него Трой. – Сказано было всем спускаться на плот!
– Чего разорался?! Я бы спустился, только лестница всего одна и занята, там только Айриция до утра спускаться будет. Потом Айлеф полезет, а он лазит так, будто до сих пор не выпустил из рук стог ворованного сена. Это надолго. Постою с вами, помогу, если кто-то вырвется. Хочу напоследок еще одного прикончить, а лучше двоих.
– Что-то ты расхрабрился, – нервно усмехнулся Стрейкер, напряженно таращась в сторону кормовой надстройки.
На этих словах коридор осветился сполохами странно синеватого пламени, поверху дверей потянулся дымок.
– Это что такое? – удивился Бвонг.
– Змеиная печень, – довольно ухмыляясь, пояснил Стрейкер.
– Какая такая печень, олух?
– А простая. С севера возят, там ее гонят из каких-то фруктов и вроде бы на змеиной печени настаивают. Забористая и дорогая дрянь, а здешний капитан ее любил, половину шкафчика забил. Мы уйдем, а это корыто сгорит со всеми пепельниками. Ловко я их сделал?
