— У меня сообщение от вашей красавицы. Линси передает, что принцесса получила письмо от своего эльфа. Он обещает ей защиту и скорое разрешение всех проблем!
Герцог кивнул и улыбнулся телохранителю. Служанка Эльзы отличная девушка, смелая и в постели, и в работе. Надо держать её близко, как там повернется жизнь после всего? Раньше он хотел выдать её за какого-нибудь провинциала-дворянина, но теперь раздумал. Девчонка ему все больше нравилась. День предстоял ещё тяжелее, чем он ожидал.
— Хоть поздравь меня! — герцог показал Фошу нагрудную цепь.
Из соседнего коридора послышался шум, дамские возгласы выражали восхищение. Приближалось много людей. Рууд вновь скрылся за расступившимися гвардейцами, избежав докучливых расспросов и лести нахлынувших из зала придворных, столь скоро прознавших о его возвышении.
Южная Эрафия, Клекстон, 4-й путь Лун, 988 год н. э.
Гримли чувствовал, что вот-вот уснет. Перед ним на заваленном стружками и обрезками досок столе валялись напильники, рубанок, кривой цеп для гвоздей и целая куча креплений. Дело было в том, что пару недель назад, по глупости, как он сейчас понял, юноша поддался уговорам Толина начать ремонт в съемном доме.
Гном получал большое количество подарков и гостинцев с посыльными от друзей и родственников из подгорного города на берегах Тетиса. Его дядя Кланси Атой прислал написанное тайным языком гномов послание и полсотни авлийских дукатов золотом. Этих денег им хватило бы на полгода, а учитывая весьма неплохую стипендию — два циллинга в неделю, — они могли чувствовать себя просто богачами. В письме, которое Толин от друга не скрывал, старший Атой писал следующее:
Хозяйство их растет и прибывает, в скальном городе теперь пять тысяч жителей, и они исправно добывают железо и серебро для авлийцев. Эльфы больше не пытаются ограничивать гномов в правах. Правда, его лично недавно вызывали в Рейхавен, где состоялся длительный разговор с могущественным, близким к разведке членом Совета Правды. Много спрашивали о Толине. Дядя интересовался — не натворил ли в далеких краях любимый племянник чего такого, о чем следовало бы уведомить власти?
Кроме того, старый Кланси в ответ на предыдущее письмо Толина рекомендовал использовать деньги для ремонта их «жалких наземных домишек».
Мысль о ремонте крепко засела в голову гнома, и Гримли по незнанию поддержал его. Они договорились с горожанином, у которого снимали полдома, что все хорошо отремонтируют, а тот взамен не будет брать с них платы в течение трех месяцев. Затевая эту авантюру, гном знал, что дом старый, но о реальном состоянии имел лишь поверхностные представления. Теперь товарищи по несчастью уже две недели трудились как проклятые и даже были вынуждены иногда пропускать второстепенные занятия по эльфийскому языку и правилам рыцарского этикета, за что получали нагоняи от старших преподавателей. Взявшись за перестройку, они увидели, что сами несущие конструкции дома в большой опасности, и теперь не могли допустить, чтобы все пошло прахом.
А ведь Гримли нужно было ещё готовиться к турниру в день летнего солнцестояния. Ещё в начале весны их предупредили, что, по слухам, сам король со свитой могут посетить мероприятие. Также обещали быть многие высшие сановники и иностранные послы. Стяжаемый тщеславием юный мечник готовился особенно тщательно, а помехой ему служили нарастающая строгость в учебе и этот дурацкий ремонт. Ведь занимался работами обычно именно Гримли. С утра они вместе все планировали, потом уходили на занятия, и после обеда Гримли обычно возвращался первым. Сделав все, что было возможно в этом бедламе, он ожидал друга. Это ожидание регулярно затягивалось до вечера, когда гном все же являлся, жутко уставший, хмурый и неопрятный. У Толина находилась тысяча отговорок — в конце концов, он закупал все материалы. Придя с массивною связкой «сверхнужных» вещей, он сваливал все у стены и, заявив, что ему нужно немного отдохнуть, проваливался в сон до утра, когда все повторялось снова.
Так вся работа падала на плечи Гримли. При этом он не сердился на друга, понимая, что владение боевым топором в плане физической нагрузки самый сложный курс во всей академии. Занятия по тактике и стратегии Толина мало прельщали, он посещал их по необходимости и большую часть времени пропадал на боевых аренах, тренируясь во всеми видами оружия своего класса, от метательных топоров до огромных двуручников. Чем ближе к боевым были условия состязаний, тем ярче бросались в глаза его врожденные навыки. Гном делал поразительные успехи, но это отнимало много сил. Гримли не проводил столько времени на аренах, и среди мечников поначалу считался заурядным бойцом, чуть выше среднего уровня. Это несколько удивляло однокурсников и преподавателей, ведь всем был известен тот случай, когда Фолкиным был повержен сам Мантис, на вступительном экзамене. Гримли постоянно чувствовал, что от него ждут большего. Но постепенному наращиванию его способностей способствовало одно обстоятельство. За более чем полгода, проведенных в академии, Гримли понял, что здесь не любят адептов ордена, и на нарушение церковных запретов смотрят сквозь пальцы. Лишь окончательно убедившись в том, что угрозы учителя Мантиса не так реальны и мало кто может вывести его сверхъестественный дар на чистую воду, Гримли позволил себе понемногу ослабить самоконтроль. С начала весны он постепенно показывал все лучшие результаты, и старший учитель мечников Торребор уже не мог не хвалить его. Конечно, на публике Гримли, как и прежде, старался не прыгать выше человеческого роста и не дробить в кулаке куски гранита. Но с каким удовольствием он открывал все новые и новые способности, укрываясь на задворках арен, дома или выезжая в поле за стены города!
Он мог превращать воду в пар, отклонять на лету стрелы, шепотом обращаться к птицам и зверям, не понимая, к сожалению, их ответов. Внезапно в нем зародилась и начала расти мысль — насколько лучше, справедливее, честнее был бы устроен мир, если бы ему не пришлось скрывать свои возможности?
Плюс ко всему, куда больше ратных дел в академии его интересовал курс истории Эрафии. Его читал старый наставник, хоть и бывший прежде служителем культа Велеса, однако на все имевший свой собственный взгляд, куда более свободный, чем можно было бы ожидать от черствого каноника.
Но все эти мысли сейчас не могли поддержать силы Гримли. Он с трудом смог немного поесть и, забравшись на пододвинутый к окну лежак, сразу провалился в сон. Он знал, что Толин ещё не пришел, но теперь силы его окончательно покинули. Засыпая, думал, хорошо бы хозяин услышал стук гнома, встать и открыть самому будет невозможно. Когда же он явится?
