Благородные причины, все до единой.
Я слушаю их полные безысходности речи, которые они твердят, как мантры, и страстно перепеваю их сияющему маяку, чей свет достигает самых дальних пределов Галактики.
Тот, о ком говорило Око, – здесь.
X
Преторианцы / Пси-раскопки / Кровь Защищает Свою Собственность
1
Кустодии держали свою тюрьму под пиком, известным под названием Ракапоши[58]. В ней, в изоляции от мира наверху, содержались личности, считающиеся врагами Императора. Тюрьма была зарыта глубоко в каменную толщу горы, а её известняковые стены, обшитые листами адамантия, были непроницаемы практически для всех разновидностей оружия и глухи к крикам о невиновности, которые доносились из её камер.
На древнем, давно уже вышедшем из употребления языке её именовали "Кхангба Марву", слишком буквальным словосочетанием[59], которое давало некоторую подсказку о возрасте этого заведения. Но лишь самые старейшие из кустодиев утруждали себя использованием этого первоначального названия, для тех же, кто был обречён сидеть в её камерах без всякой надежды снова увидеть дневной свет, она имела гораздо более прозаичное прозвище.
Для них она была просто Склепом.
Кхангба Марву всегда была частью горы, ну или, по крайней мере, так казалось тем, кто вообще знал о её существовании. И всю свою жизнь она служила темницей, тем тайным местом, куда бросали самых бесчеловечных, опасных и заслуживающих жесточайшего порицания злодеев, каких только видела эта планета. Ни один из живущих не мог сказать, кто начал вырубать её камеры и коридоры в скальной породе горы. Корни её происхождения терялись где-то в глубоком прошлом, которое осталось далеко за чертой людской памяти и хронологическими границами сохранившихся документов.
Предания о гнусных преступниках, заточённых в её беспросветных глубинах, уводили вглубь веков на тысячи лет, и в настоящее время их имена никому ничего не говорили, а злодеяния давно позабылись. Но среди тех, кто осквернял её стерильные коридоры и умер с помрачённым рассудком в её безразличных стенах, насчитывалось и множество негодяев, которые ещё не стёрлись из людской памяти.
В своё время сюда доставили подручных тирана Пан-Пацифийской Империи, также как и этнарха Кавказских Пустырей, так называемого "Первого Императора" и существо, известное лишь под прозвищем "Жнец", – чудовище, которое, как утверждают легенды, было ангелом, посланным для очищения этой планеты от человеческой расы. Сюда же привозили для казни Уильяма Кровавого, деспотического принца-кровопийцу с Альбиона, после его поражения в Битве Голубой Зари. Погрязшие в пороке приверженцы Уильяма завоевали четверть земного шара, но в конце концов были остановлены армией могучих воинов, собранной нордафриканским полководцем по имени Кибука, который, как утверждалось, призвал молнию из туч и одарил своих солдат сверхъестественной силой. Со временем и сам Кибука был закован в цепи и брошен в Кхангба Марву, однако до нынешних дней не дошло ни одного предания, которое поведало бы о том, кто сверг его власть.
Ходили упорные слухи, что Император собственноручно спроектировал персональную камеру для Нартана Дюме, но она осталась невостребованной, поскольку тиран погиб во время битвы, завершившей войну по свержению его бесчеловечного режима. Злые языки утверждали, что Дюме был казнён на обломках своей империи по настоянию Константина Вальдора: психопата, в котором в равных долях смешались безумие и гениальность, сочли слишком опасным, чтобы оставить его в живых.
В эту специализированную тюрьму был распределён и кардинал Танг, но как и в случае с Дюме, ему не довелось увидеть своей камеры. Ещё до того, как успели организовать его перевод из Нуса-Камбанган[60], заключённые из числа тех, кто подвергся невообразимо страшным пыткам во времена его кровавых погромов, вскрыли изолятор, в котором содержался кардинал, и разорвали его на куски голыми руками.
За всю долгую историю Кхангба Марву, из неё удалось бежать только одному человеку, Заморе[61], который родился карликом. Как утверждалось, он в своё время дослужился до звания майора в организации, бывшей прообразом Легио Кустодес, и это обстоятельство лишь придавало ещё больше нелепости байкам о его побеге.
С того момента, как начался Великий Крестовый Поход, Кхангба Марву не испытывала недостатка в заключённых. Здесь оказывались одураченные глупцы и сеятели паники, которые бесновались и разорялись по поводу безрассудности Императора, а также жадные приспособленцы, которые пытались извлечь собственную выгоду из нового золотого века. Ни один из этих заключённых не мог похвастаться принадлежностью к той бесславной породе, к которой относились Танг, Дюме или Уильям, но ситуация должна была кардинально измениться после подавления нынешнего мятежа.
Самый неприступный казематный блок Кхангба Марву уже сейчас готовили для содержания самого опасного лица в Галактике.
Но есть ли надежда, что хоть одно из терранских заведений подобного рода удержит в плену Хоруса Луперкаля?
2
В блоке Примус / Альфа-Один-Ноль никогда не становилось темно. Смена дня и ночи на поверхности планеты никак не соотносилась с внутренним распорядком Склепа или потребностями заключённых в нём людей. Мрак способствовал побегу, и, соответственно, был изгнан.
Уттам Луна Хеш Удар остановился перед последним блокпостом, который предварял камеры, чтобы биометрические анализаторы, встроенные в стены, пол и потолок, подтвердили его личность. Воздушные пробоотборники продегустировали его дыхание, весоизмерительные датчики зарегистрировали массу его тела, а детекторы радиации замерили скорость распада изотопов в крови и костной ткани. Более сотни подобных измерений и ДНК-маркёров сравнивались с журналами постоянно обновляемых параметров, гарантируя, что ни один нарушитель не просочится сквозь охранную сеть Кхангба Марву незамеченным.
Уттам был облачён в золотую броню кустодия, нащёчные пластины его закрытого шлема были втянуты внутрь его многослойной структуры. Его лицо было неподвижным и невыразительным, став таким в результате воздействия бактериологического патогена зеленокожих, из-за которого мышцы верхней правой четверти его лица перестали реагировать на стимулы. Его организм с усовершенствованным обменом веществ без труда очистился от токсина, но из-за травмы скорость его рефлекторной реакции упала в разы и не дотягивала до того минимума, который требовался для службы на передовых позициях.
