— Так держать! — приказал Дацеус, выкрикивая слова в паузах между залпами. — Заставьте их заплатить за каждый пройденный ими шаг!
Все были напряжены до предела, как и в любом другом бою, где Праксору приходилось сражаться. Сам он ощущал духовный подъем. Космодесантники благополучно окопались, рассредоточились и истязали огнем фаланги некронов. Но те не были обычными противниками и могли вытерпеть что угодно. Даже сокрытые пеленой тумана, они все равно поражали своей численностью.
— Кажется, мы разворошили гнездо, — предположил Криксос.
— И они отвечают на угрозу, — сказал Праксор, указывая вперед. Он открыл канал связи. — Капитан, монолиты меняют направление хода. Они движутся к нашим позициям.
Он увидел, как Сикарий повернулся в сторону парящей пирамиды из живого металла, медленно заходящей на Ультрамаринов с фланга.
— Не прекращать огонь, — сказал капитан. — Нужно, чтобы они подошли ближе.
Неожиданно некроны остановились, замерев. Небольшая группа элитов присоединилась к фалангам рейдеров, усилив их огонь своими тяжелыми орудиями.
Праксор увидел несколько попаданий на своем тактическом дисплее, но, к счастью, красных отметок пока не появилось ни одной. У нескольких Ультрамаринов статус был обозначен оранжевым: ранены, но способны сражаться.
Над полем брани загремел голос Элиану Трайана:
— Отбросьте их, братья! Разите бездушных ксеносов, ненавистных в любом облике! Не ведайте к врагу ни жалости, ни милосердия! Жиллиман взирает на нас!
Из-за густого тумана сержант не мог видеть капеллана, но, согласно тактической карте, сейчас тот был рядом с опустошителями Атавиана и быстро двигался вперед. Скоро он доберется до тактических отделений, Праксор уже буквально ощущал его гнев.
— Сосредоточить огонь! — надрывался Дацеус, но все было тщетно. Колоссальная тень монолита продолжала надвигаться на них, в то время как пехота некронов оставалась недвижимой. Вражьи командиры не хотели воевать лично.
— Они раскусили наш план? — взволнованно спросил сержант-ветеран.
Сикарий оставался непреклонен.
— Невозможно. Они не наступают из-за монолита, — злым рычанием ответил он.
До сих пор его планы ускользали от Дацеуса. Погода становилась все хуже, видимость упала практически до нуля. Если они собирались что-то предпринимать, сейчас было самое время.
— Нужно уничтожить эту махину. У тебя еще остались мелта-бомбы, сержант?
Дацеус дал залп из болтера и кивнул.
Сикарий вложил свой плазменный пистолет обратно в кобуру.
— Давай их сюда.
— Что вы задумали? — спросил Дацеус, передавая капитан взрывчатку.
Закрепив бомбы на броне с помощью магнитных захватов, Сикарий ответил:
— Взорвать этот чертов монолит. Гай, мне пригодится твой клинок.
Чемпион почтенно склонил голову.
— Я в вашем распоряжении, мой лорд.
— Капитан… — начал было Дацеус.
— Это мой долг, сержант, — прервал его Сикарий, но не резко, а словно отец, поучающий свое чадо. — Я знаю, что ради меня ты готов броситься в самую глубокую бездну варпа, Дацеус. Для меня ты не просто сержант — ты мой товарищ, мой друг.
Ударом кулака о нагрудник доспеха Дацеус отсалютовал своему капитану.
— Отвага и честь, Катон.
— Отвага и честь, Ретий. — Уже много лет минуло с тех пор, как эти двое обращались друг к другу по именам, и прежде такого никогда не случалось на поле боя. Что-то было в подобном попирании субординации, что-то неуловимо важное, символическое. Не предвещающее ничего хорошего. Вообще вся эта война Дацеусу не нравилась.
Сикарий, казалось, не разделял мрачных мыслей своего сержанта. По крайней мере, не показывал этого.
— Принимай командование. Следуйте плану.
А затем вместе с Гаем он скрылся в тумане.
Праксор увидел две фигуры в синих доспехах, удаляющиеся от позиции Львов, но из-за дрянной погоды не смог разглядеть, кто именно это был.
— Брат-сержант?
— Я не знаю, Этрий. Держи огонь.
По связи прорезался голос сержанта Дацеуса:
— Всем фланговым отрядам — собирайтесь за Львами. Мы выступаем!
Остатки командирского взвода отделились от основной группы и устремились в направлении, противоположном выбранному парой Ультрамаринов.
— Святая Гера, — выдохнул Праксор. — Это же капитан Сикарий.
— Во имя Жиллимана, что он делает? — спросил Криксос.
Слова сорвались с языка Праксора, хотя сержант сам до конца не мог в это поверить:
— Оправдывает свою легенду. Он собирается уничтожить монолит.
— Один? — встрепенулся Этрий.
Даже для Праксора ответ прозвучал слишком мрачно:
— С ним Гай Прабиан.
— Воздайте честь их жертве! — загремел голос Агриппена. Его плазменная пушка непрестанно вибрировала. — Ибо он — Катон Сикарий, Верховный Сюзерен, капитан Второй роты, магистр дозора! В этой битве он — клинок Жиллимана. Мы все — его клинок!
Дредноут переместился к отделениям опустошителей и на пару с Ультрацием изливал на врага потоки смерти.
Праксор ощутил в себе волевой подъем после слов древнего воителя. Безрассудная храбрость Сикария не будет тщетной. На глазном дисплее сержант увидел, что Непоколебимые пришли в движение. Дабы не дать Солину превзойти его отделение, Праксор повел Щитоносцев прямо за ними. Когда они догнали Львов, сержант встретился взглядом с Трайаном.
— В нем есть отвага Инвикта и хитрость Галатана. Засим отринь сомнения, брат.
Они двигались слишком быстро, чтобы Праксор мог позволить себе длинную ответную речь, поэтому он лишь молча кивнул. Некроны по-прежнему оставались недвижимы, подчиняясь оборонительным протоколам, пока их неповоротливая боевая машина выходила на рубеж атаки. Если монолит сумеет вывести свою энергетическую матрицу на полную мощность, даже одиночного импульса хватит, чтобы всему плану пришел конец. И хотя в отдалении от некронских фаланг машина была относительно беззащитна, сама идея напасть нее совершенно не укладывалась в голове.
— За мной! Все как один! — Дацеус командовал войсками, выводя тактические отделения на позиции согласно плану Сикария.
Они сильно отклонились от автострады, которую теперь всецело заняли опустошители и дредноуты. В ответ на огонь некроны выпускали все больше и больше механоидов прямо под жернова орудий. Их резервы были безграничны, а чувство самосохранения определенно стерлось из металлических голов, хотя при смерти каждый механоид издавал какой-то странный вскрик. Огни фазовой телепортации вспыхивали повсеместно, обозначая поверженных врагов, но не меньше тварей успевало восстановиться и вернуться в бой.
